Иеромонах Хрисанф - Сыны Света: Воспоминания о старцах Афона
Когда турки бежали и наш богоспасаемый народ получил свободу, это место стало вожделенной добычей государственных разбойников, которые добились от королевского правительства передачи им всего монастырского имущества. На Саламине были просторные монастырские здания, и их отправились захватывать силой. Но только подошли к церквушке Пресвятой Богородицы, как услышали сильный удар грома. Они так испугались, что убежали и потом всем рассказывали о происшедшем с ними. После этого события церковь была перестроена, расширена и именована в честь Пресвятой Богородицы Громовой.
Когда я был маленький, то ходил прислуживать в церковь Святого Стефана Пирейского. В ее клире некогда состояли два святых архиерея. Но к тому времени службы в церкви уже не было, потому что не могли найти священника. Женщины, ходившие мимо нее, слышали плач святых архиереев. Но как только в церкви возобновилась литургия, плач святых прекратился. Когда первая литургия во вновь открытом храме подошла к концу, прихожанки внесли в корзинах большие грозди винограда и стали раздавать их всем присутствующим со словами:
– Берите виноград даром. Мы вам сто коробов даем, а в нашем винограднике тысячи соберем.
Такие люди были в то время, – не то что нынешние.
Святитель Нектарий и храм Вознесения
Когда я жил в Пирее в детские годы, люди с молоком матери впитывали страх Божий. Но иеромонахам с Афона не разрешалось к нам приезжать, потому что в Греческой Церкви, по воле государства, не поощрялась монашеская жизнь. Люди приходили в отчаяние, когда видели, в какой упадок приходит монашество из-за насильственного его подавления.
Благоговейная связь поколений начала прерываться, и немногие оставшиеся ревнители благочестия образовали общину храма Пророка Елисея. Однажды утром все вдруг с радостью услышали, что прибыл епископ с Востока, из Александрии, и что его зовут Нектарий. Настала пасхальная радость.
Тогда не было ни театров, ни кинематографа, и беседы по вечерам шли только об одном – о монашеской жизни. Все воспитанные дети, имевшие страх Божий, слушали эти беседы о монашестве и не смели выйти из комнаты.
Святитель Нектарий Эгинский
Вскоре прибыл епископ. Он обосновался на Эгине, и с ним прибыли тридцать монахинь, устроивших новый монастырь.
После этого события все больше людей стали задумываться о монашеской жизни, и некоторые даже забывали о повседневных делах. В 1909 году молодежь прослышала, что в Панкратионе есть церковь Вознесения, в которой служат монахи с Афона. Все юные христиане, как жаждущие елени, отправились в церковь, подошли под благословение монахов и стали расспрашивать их, в чем суть монашеской жизни.
Надо мной в то время все смеялись за то, что я хотел стать монахом, и нигде я не мог обрести утешения. В этот год я ходил в храм Пророка Илии в Хаидарии. Там я познакомился с иеромонахом Паисием (в миру он был Никитой). Мы разговорились и выяснили, что наши мысли о христианской жизни очень сходны.
Мы стали регулярно ходить в храм Вознесения босиком, потому что были нищими. Афонцы в храме давали нам наставления и призывали к молитве. Но как молиться, мы их расспросить не успевали, потому что и молоды слишком были, и нужно было уходить после всенощной, чтобы утром выйти на работу. Мы тогда работали и по воскресеньям.
Неожиданно мы услышали от блаженной памяти Мораитидиса, певшего в храме Пророка Елисея, что человек во время молитвы должен плакать. Но способ молитвы он не объяснил, потому что был профессором и боялся потерять свое место. Однако мы, несмотря на юный возраст, многое поняли и стали плакать во время молитвы.
Когда митрополит Афинский узнал, что монахи из Вознесения дают молодежи читать книгу «Грешников Спасение»[13], он велел немедленно выслать их из епархии, опасаясь, что в народе начнет распространяться влечение к монашеской жизни.
Позже в храме стал служить духовный муж Панарет из Катунакии на Святой Горе. Он и объяснил способ сердечной молитвы.
Я молился, ибо совесть мне подсказывала, что молитва – как панцирь, который мы видим на святом Георгии Победоносце и святом Димитрии Солунском. Как враг не мог их победить никаким оружием, так и враг наших душ не может нас повергнуть и одолеть в чем-либо. Отец Панарет учил меня воздерживаться от встреч с людьми и безутешно плакать о своих грехах. Я научился даже на работе отходить подальше от людей и предаваться плачу.
Тогда премьер-министром стал Венизелос[14], и повсюду начался разгул атеизма. Атеисты, вместе с которыми я работал, увидев, что я плачу, как-то раз окунули паклю в керосин, подожгли и бросили мне в лицо.
Но все же каждый воскресный вечер все благочестивые пирейцы со всех концов поселка собирались и обсуждали, как молиться, как терпеть насмешки и издевательства, как соблюсти устав постов и прочие вещи, столь значимые для нашего спасения. Старики, давно поселившиеся в Пирее, учили нас страху Божию и объясняли, как можно терпеливо перенести невзгоды. Они приводили множество примеров из недавних времен, и так мы узнавали о людях, умерших со страхом Божиим в душе и благочестием в сердце. Зримо представляя этих людей, мы всю неделю не печалились, как бы к нам ни относились, но радовались.
Повсюду в Пирее было много юношей, возлюбивших путь монашеской жизни. Тогда было принято решение о границах приходов. Поэтому, когда юноши собирались пойти в Вознесение, на приходе им говорили, что нечего собираться в монастырь, а нужно в миру создать хорошую семью. Так постепенно угасла любовь юных к монашеской жизни и только женщины сохранили тот первый порыв.
Исповедь в Вознесении в то время принимал отец Паисий. Зная, сколь ценна для нас духовная жизнь, он дал нам, пятерым, правило причащаться каждую неделю.
Монашество в Греции не было еще многочисленным, но его новый расцвет уже начинался в те дни. Именно тогда на Афон прибыло множество людей из центральной Греции. Многие из них были бедняками, – как например, Георгий Манганарис и недостойный твой духовник, пишущий эти строки.
Как-то раз мы по молодости громко разговаривали на дороге и старики нам сказали:
– Будьте внимательнее, не разговаривайте громко, но только смиренно: вы же собираетесь стать монахами. Старайтесь всегда молиться, и когда молитесь, ум ваш должен пребывать в претории, где вы видите, как Бог всех претерпевает бичевания от Своих созданий, поругания от всех народов, кроме греков. Поэтому греки – единственный народ, предназначенный полюбить Его от всей души, ибо Бог уже открыл ему Свою душу.
Поэтому на молитве будьте внимательны, не допускайте мыслей ни о чем, только о Господе Боге. Он по собственной воле предал Себя во власть римских преторианцев, которые издевались над Ним до самой Голгофы. И Он понимал, как Человек, что терпит бесчисленные муки ради того, чтобы избавить от мук людей.
Будьте осторожны, когда беседуете друг с другом: говорите только об одном – о красоте Богочеловека Господа нашего Иисуса Христа. Если будете вспоминать о Нем в разговорах, станете хорошими монахами.
Пусть вас, чада мои, не смущает, что вы живете в Америке[15]. Поучения и советы, которые для вас записываю, позволят вам скорее достичь божественной любви. Вы можете стать замечательным примером духовной жизни для всех знающих вас православных греков. Они жаждут слово Божие, как жаждущие олени воду. Станьте, шесть ли вас, или семь, – добрым примером людям. Верую Владыке Христу, Жениху душ ваших, что вы станете таковыми.
Отец Гавриил Маликоцакис Кавсокаливит о заблуждении
Я был еще совсем молодым. Помню, всенощная в Вознесении еще не началась и отец Гавриил Маликоцакис, духовный наставник из Кавсокаливии, узнав, что все мы, прихожане Вознесения, собираемся отправиться на Святую Гору и принять там монашество, стал объяснять нам, что такое монашеская жизнь. Он сказал также, что монах, если не доверяет старцу все свои помыслы и тайно добивается добродетелей, не извещая об этом старца, может впасть в заблуждение.
Отец Гавриил рассказал нам, что один монах в Кавсокаливии решил совершать подвиг втайне от своего старца. В конце концов, диавол внушил ему, что он достиг меры совершенства, и он в это поверил, ничего не сообщив своему старцу.
Однажды зимним днем диавол ему сказал, что он достиг совершенного бесстрастия и поэтому должен подняться на вершину Афона и поклониться Святой Троице, как святой Максим Кавсокаливит.
Он вскарабкался на вершину Афона и увидел мнимое зрелище Святой Троицы, созданное перед ним бесом.
Духовник этого монаха был очень добродетелен и стяжал великое дерзновение перед Богом. И Господь, чтобы не огорчать его падением ученика, отверз душевные очи послушника, и тот увидел, как из лба мнимого «безначального отца» вырастают два рога. Тогда он понял, что впал в заблуждение, и, совершив крестное знамение, произнес:
