Ольга Приходченко - Я и ты
Въедливый читатель наверняка жаждет моей взбучки: как же так, летел в Тбилиси с начальственным указанием уделить повышенное внимание генсеку турецкого Олимпийского комитета, а выходит, бросил его на произвол судьбы, пусть судьба эта и надежна – собственная жена с дочерью. Ни в коем случае. Утренняя экскурсионная программа плавно перетекала в дневную обеденную, тут-то мы и стыковались, на полную катушку используя свободное время до вечернего футбола. Мтацминда со временем уже не так привлекала г-на Баятлы, ему еще больше хотелось экзотики и настоящего грузинского колорита.
– Тогда нам дорога на тбилисский рынок, там много чего вкусного можно попробовать и вина разного нальют из глиняных кувшинов, – глаголил я на своем ломаном английском.
Предложение принималось, и мы отправлялись то на старый рынок в центре, то на другой близ вокзала, где Настеньке очень нравилась чурчхела, орехи, запеченные в виноградном соке, выбирали ей помягче, для детских зубов.
– Как дома оказался. Очень напоминает мне стамбульский базар, – все та же лучезарная улыбка не сходила с красивого лица турецкого гостя.
– А шашлычок как?
– Шиш-кебаб наш поострее, и, мне кажется, на углях немного передержали. А так вполне съедобно. Мы еще много овощей добавляем.
И еще Тогаю Баятлы приглянулось одно кафе на набережной Грибоедова, куда однажды мы затащили его, прогуливаясь вместе по городу. Не помню сейчас, как точно звучало его название по-грузински, но для себя я его обозначил: «В гостях у Славы Метревели». Фирменные хинкали повара готовили там по специальному рецепту знаменитого футболиста сборной СССР, тбилисского «Динамо» и московского «Торпедо». Что и говорить, грузинские пельмени очень вкусные, но, думаю, в данном случае в Тогае взыграла его профессия известного в стране футбольного комментатора.
Спустя какое-то время я получил от него короткое письмо. Сначала благодарственные слова, а затем строчки, удивившие меня своим признанием. Больше всего, писал он, его впечатлила скатерть-самобранка в традиционном русском исполнении, которую мы расстелили на природе, отъехав километров двадцать от Тбилиси. Ответ в турецком варианте последовал, когда, путешествуя по Средиземноморью, наш шикарный лайнер «Шота Руставели» сделал остановку в Стамбуле. Тогай сожалел, что не может быть с нами, он улетел на финал Кубка европейских чемпионов и поручил нас своему помощнику. Поколесив по узким улочкам, мы выехали на берег Босфора и устроились в рыбном ресторане почти у самого знаменитого Ататюркского моста через пролив. Дольче ферменто. Сладостное ничегонеделание. Звезды в вечернем небе висели над головой так низко, что, казалось, протяни руку – легко достанешь. Фонари вокруг не особенно радовали светом. А зачем, когда так ярко светится сам мост, похожий на Золотой в Сан-Франциско. Все готовили при нас. До чего же вкусный был запеченный омар с приправами; Ольге, правда, больше понравился отварной, его сноровисто, за несколько минут разделали на соседнем столе и выложили на широком подносе самые мягкие части. Полагались еще овощи, их принесли в глубокой чаше вместе с гезлеме, местной лепешкой. То, что доктор аппетит прописал, мы ведь сошли на берег, отказавшись от круизного обеда, тоже, скажу вам, нехилого. Настю угощали какими-то восточными сладостями и с собой надавали целый куль. Пыхтела, но несла сама, никому тяжеленный пакет не доверяла.
Тайны нашей дочери
Сегодня Анастасия абсолютно равнодушна к любым сладостям. Ей уже за тридцать. Да, часы идут, дни бегут, а годы летят, и каждый период, короткий он или длительный, вбирает в себя какие-то события. Одни быстро забываются, другие надолго застревают в мозгах и извлекаются из них, особенно к старости, когда прокручивается вся жизнь, как глубоко засевшая в теле заноза. Настя у нас росла самостоятельным ребенком. К моменту получения паспорта она, выпускница известной в Москве 29-й спецшколы английского языка, уже успела узнать Америку за месячное пребывание с классом по обмену в столице штата Нью-Мексико Альбукерке, главном ядерном центре страны. Это ладно, это вроде в порядке вещей, тогда существовала подобная практика, потом месяц жила у нас ее сверстница из США. А вот то, что обзавелась трудовой книжкой с первыми в ней записями, дочь долго держала от нас с женой в тайне. Сначала она устроилась в одно совместное предприятие, а затем ее взяли на какую-то должность в подготовительном комитете Московского международного кинофестиваля. Мы об этом ничего не знали, а вот моему ученику по «Красной звезде» Андрюше Петрову про ее «проделки Скапена» каким-то образом стало известно. Андрей из «Звезды» ушел в «Известия», а теперь возглавлял информационное Управление в столичной Дирекции спортивно-зрелищных мероприятий. Звонок Петрова застал меня врасплох:
– Михал Григорьевич, тут на нас Мировая лига надвигается по волейболу. Впервые в Москве. Хочу пригласить Настю поработать в пресс-центре.
– Кем?
– Будет помогать переводить, брать интервью. У нее же помимо английского еще и немецкий.
– Да, окончила курсы при Дипакадемии.
Мировая лига… Рассказать, что ли, Андрею, что на моих глазах и ушах принималось решение о ее проведении? В отдельном кабинете ресторана гостиницы «Спорт» на Ленинском проспекте, возведенной в канун Олимпиады-80, а сейчас снесенной. Нет, не буду, а то вдруг не так поймет, сочтет за бахвальство, хотя от этого я далек, излагаю только то, к чему был причастен в той или иной степени. Идея давно витала в воздухе, с ней носился Юрий Борисович Чесноков. Надо ли его представлять? Полагаю, надо – для нынешнего поколения. Блестящий волейболист, капитан сборной СССР, с победой покинувшей олимпийский Токио-1964, он после игроцкой и тренерской карьеры избрал чиновничью и успешно занял высокий пост вице-президента Международной федерации (ФИВБ). Большинство специалистов сходилось во мнении: да, здравая идея, однако она никак не пробивалась. И вот очередной визит президента ФИВБ мексиканца Рубена Акосты с красавицей женой в Москву.
– Вячеслав Михайлович, вы – испанист. С Самаранчем запросто общаетесь, уверен, и с Акостой найдете общий язык. Попытка не пытка, попробуем его склонить. Турнир же классный может получиться, уровня чемпионата мира и олимпийского, – Чесноков настойчиво уговаривал моего шефа Вячеслава Гаврилина, зампреда Госкомспорта по международным делам.
Я был отправлен на организацию встречи в гостинице «Спорт». На удивление Акоста, выслушав доводы Гаврилина и Чеснокова, недолго сопротивлялся, прислушался еще и к мнению супруги, которая активно была «за». Он попросил Юрия Борисовича не тянуть с подробным изложением предложения, чтобы обсудить его и все решить на ближайшем исполкоме ФИВБ. Кстати, с той поры у нас с Чесноковым вновь наладились добрые отношения, которые внезапно испортились несколькими годами ранее после того, как я завернул один его материал, принесенный в «Красную звезду». Юрий Борисович был главным тренером ЦСКА, и я попросил его поделиться своими впечатлениями о чемпионате страны, а он объявился в редакции со статьей об очередной годовщине… Куликовской битвы.
Кто бы мог предположить, что все начнется с пожара, слава богу, в переносном смысле. Столь крупные турниры обязательно стартуют с традиционной пресс-конференции. И надо же – куда-то запропастилась официальная переводчица, давно пора начинать, полно иностранного журналистского люда, а ее нет и нет.
– Настя, выручай, покажи, чему тебя в твоей школе научили, – руководитель пресс-центра усадил ее рядом с собой и подвинул к ней микрофон.
Синхрон. И для опытного специалиста крайне сложно, а тут девчонка. Заволнуешься, страшно, тебе в рот смотрят еще какие акулы волейбольного пера. Робость пропала после того, как Рубен Акоста подбодрил, дружески похлопал ее по спине; на мексиканский лад, как, впрочем, и на русский, это означало: мол, не боги горшки обжигают.
В другой раз переводчица была, персональная Юрия Лужкова, приехала вместе с шефом на открытие Кубка мира по плаванию. Столичный мэр в присущем ему стиле, с нарастающим пафосом и громкостью в голосе начинает свое длинное приветствие. Говорит-говорит, делает паузу, ждет перевода от своей помощницы, а она вдруг подбегает к нему и что-то выспрашивает. На трибунах оживление. Когда это повторилось в очередной раз, Александр Полинский, руководитель той самой Дирекции спортмероприятий, одной рукой уводит в сторону раскрасневшуюся от нервного напряжения женщину, а другой подталкивает Настю к Лужкову…
– Я вспомнил тот случай на волейболе и решил подстраховаться, потащил Настю с собой вниз, к бортику бассейна.
– Получается, Александр Григорьевич, вы как в воду глядели в прямом и переносном смысле?
– Выходит, так.
Дома у нас хранится эта фотография. Ее сделал мой давний товарищ и известный фотожурналист Виктор Ганчук; нас сдружила самая первая для обоих заграничная поездка – в Варшаву на мировой чемпионат по тяжелой атлетике. Вместе мы должны были лететь и в олимпийский Лондон, но за два месяца до начала Игр Виктора Вианоровича не стало…
