Анна Марианис - Николай Рерих. Мистерия жизни и тайна творчества
Глава 3
«Занятый человек все успеет…» (1898–1899 годы)
Служба и творческие интересы
В следующем, 1898 году Рерих заканчивает свою учебу в Санкт-Петербургском университете. Любимые им темы – историю искусств и историю Древней Руси – Николай смог совместить с юриспруденцией. Неиссякаемый интерес молодого художника к истории Древней Руси и ее искусству смог проявиться даже на юридическом факультете, в области юриспруденции. Дипломной работой Николая Рериха на юридическом факультете становится исследование на тему: «Правовое положение художников в Древней Руси». Как отмечал сам Рерих, «пригодились и «Русская Правда», и «Летописи», и «Стоглав», и «Акты Археографической Комиссии»».[74]
Во время сдачи государственного экзамена профессор В. В. Ефимов, наслышанный об успехе «Гонца», поинтересовался: «На что вам римское право – ведь, наверное, к нему больше не вернетесь?» Профессор оказался прав, юриспруденция не стала профессиональным призванием Рериха. Постоянная служба, предложенная Рериху после окончания университета, была связана с областью искусства и журналистики.
Незадолго до защиты диплома, в том же 1898 году, Николаю предоставляется возможность устроиться на постоянную службу. Причем ему одновременно предлагают две хорошие должности – помощника директора музея при Императорском обществе поощрения художеств (ИОПХ) и помощника редактора журнала «Искусство и художественная промышленность», начавшего издаваться Обществом поощрения художеств как раз в те годы. Оба предложения делаются Рериху не без влияния его старшего друга, В. В. Стасова, который был одним из инициаторов создания журнала и добрым другом тогдашнего директора музея ИОПХ.
Н. К. Рерих в конце 1890-х
Получив перспективные предложения, вчерашний студент не столько обрадовался возможности обрести финансовую независимость, сколько призадумался – хватит ли у него времени все успеть, не пожертвовав при этом своими художественными занятиями? Сможет ли он заниматься столь ответственной административной работой и при этом сохранить свою творческую свободу?
Однокурсники и хорошие знакомые стали пугать Рериха тем, что подобная служебная нагрузка несовместима с занятиями искусством. Озадаченный Николай в беседе с Куинджи упомянул о стоящей перед ним проблеме, и учитель жизни вновь дал ему свой мудрый совет. Н. К. Рерих вспоминал: «<…> Помню, как после окончания Академии Художеств Общество Поощрения Художеств пригласило меня помощником редактора журнала. Мои товарищи возмутились возможностью такого совмещения и прочили конец искусству. Но Куинджи твердо указал принять назначение, говоря: «Занятый человек все успеет, зрячий все увидит, а слепому все равно картин не писать»».[75]
Более полно содержание своей беседы с Куинджи Николай Константинович не без юмора передавал потом своим ученикам в Америке. Зинаида Фосдик писала в своем дневнике: «…Н. К. рассказал, что, когда он окончил Академию, ему предложили место помощника редактора газеты,[76] которое он хотел принять. Но его товарищи закричали, что он погибнет, и тогда он пошел за советом к Куинджи. А тот его спросил: «А вы как, боитесь этого?» Н. К. говорит: «Нет, не боюсь». Куинджи ему ответил: «Ну и хорошо, а то иначе послал бы вас к дьяволу».[77]
Правда, вскоре после начала работы судьба уготовила Рериху испытание. Директором музея Общества поощрения художеств был в то время Д. В. Григорович, единомышленник и соратник В. В. Стасова, имевший обширные связи в литературных и художественных кругах. У Григоровича сложились очень хорошие отношения с его молодым помощником, Рерихом. Но в 1899 году Григорович умер и на должность директора музея был назначен Михаил Петрович Боткин. Известный коллекционер, живописец и член совета Академии художеств, Боткин был известен своими крайне консервативными взглядами на искусство, а также тяжелым характером и склонностью к интриганству. Между тем, незадолго до назначения Боткина на должность директора музея ИОПХ Рерих в одной из своих статей критиковал его за ошибки, допущенные им при реставрационных работах в Софийском соборе в Новгороде. Поэтому, когда Николай Константинович узнал о том, кто именно был назначен на должность директора музея вместо Григоровича, его первым желанием было вообще оставить свою должность и уйти из музея. Но вице-президент ИОПХ И. П. Балашов уговорил Рериха вместо этого вместе с ним поехать к Боткину домой под предлогом осмотра его известной коллекции. Михаил Петрович с удовольствием показал гостям свою коллекцию, а затем сказал, что статья Рериха, в которой он критиковал его за ошибки, допущенные им, то есть Боткиным, при реставрации, была ему интересна и полезна. Кроме того, Боткин заявил, что он очень рад видеть своим помощником такого молодого и энергичного человека, как Рерих.[78] Казалось, что в отношении Боткина к Рериху не было явной враждебности. Но на деле дальнейшие отношения Боткина с его молодым коллегой складывались очень непросто. Однако Боткин моментально показал свою двуличную и лицемерную природу: через пару дней после визита к нему Рериха с Балашовым он уже рассказывал своим знакомым, что молодой художник приезжал к нему, чтобы извиниться перед ним за резкую критику в его адрес. В будущей работе Рериха в ИОПХ интриганство и двуличие Боткина стоили ему много нервов.
Время показало, что решение Николая Рериха принять обе предложенные ему в 1898 году должности было правильным: вопреки сомнениям многих друзей, молодой художник смог совместить постоянную службу со всеми своими творческими занятиями и интересами. Как сообщал С. Эрнст, с 1899 года Рерих был не только помощником главного редактора журнала, но и помощником секретаря общества (редактором журнала и секретарем ИОПХ в то годы был Н. Собко). Но, несмотря на ответственную должность и занятость по службе, у молодого художника находилось время и силы и для живописного и литературного творчества. В 1898–1900 годах он не только работал над картинами своей славянской серии, но и активно занимался публицистикой. К этому времени относятся интересные, полные новых идей статьи Рериха: «На кургане» (1898), «Искусство и археология» (1898), «Некоторые древности Шелонской пятины и Бежецкого конца» (1899), «Иконный терем» (1899), «По пути из Варяг в Греки» (1900).[79] Статьи были посвящены любимым темам художника: археология и ее значение в изучении славянской истории и культуры, история древнерусского искусства, самобытный характер культуры Древней Руси и влияние, оказанное на нее соседями-скандинавами, проблема охраны культурных памятников старины.
По стилю эти работы представляют собой публицистику, местами близкую к художественной прозе, но в них были затронуты многие научные и социальные проблемы. Излагая свои мысли не сухим академическим стилем, а живым и образным языком, Рерих, очевидно, намеренно стремился сделать свои идеи доступными широкому кругу читателей, приобщая их таким образом к изучению целого ряда культурных явлений. И теперь, спустя много десятилетий после выхода в свет этих работ, они не утратили своей актуальности.
Свои взгляды на историю искусств и археологию Рерих излагал не только в публицистике. В 1898–1899 годах он в качестве внештатного преподавателя прочитал курс лекций в Петербургском археологическом институте. Тема курса была сформулирована следующим образом: «Художественная техника в применении к археологии». Но помимо основной темы в этом курсе лекций был затронут весьма широкий круг вопросов: происхождение древнеславянского искусства, значение археологического материала для современного художественного образования, проблема синтеза науки и искусства, искусство и религия, высший духовный смысл искусства и его значение в развитии человечества и многое другое.
Проблема синтеза и взаимодействия искусства и науки была одной из самых интересных тем этого лекционного курса. Следует особо отметить, что Рерих затронул эту проблему одним из первых в России.
Несмотря на занятость по службе, тяга к общению не оставила молодого художника. Общение с друзьями Рерих очень ценил и спустя много лет писал: «После университета у меня в мастерской в Поварском переулке собирался очень ценный кружок – Лосский, Метальников, Алексеев, Тарасов… Бывали хорошие беседы, и до сих пор живет связь с Лосским и Метальниковым. Зародилось и «Содружество» – С. Маковский, А. Руманов – группа писателей и поэтов. Просуществовало оно не так долго, но создало хорошую дружбу, оставшуюся на долгие годы, и посейчас».[80]
Идейное противостояние. Передвижники и мирискусники
Надо отметить, что в общественной и публицистической деятельности Рериху приходилось касаться не только «преданий старины глубокой» – культурная жизнь страны в те времена била ключом и была полна всевозможных противоречий, различных идейных течений и столкновений мнений и интересов. Рерих начинал свою творческую деятельность в одну из самых трудных и бурных эпох в жизни России, эпоху значительных социально-политических, идеологических и мировоззренческих перемен. Искусство, литература, философия не могли остаться в стороне от этих процессов. Волны изменения общественного сознания на рубеже эпох, ломка прежних стереотипов и рождение новых идеологий отражались и в новых тенденциях и направлениях живописи. Товарищество передвижников, горячо поддерживаемое В. В. Стасовым, заметно утратило свое прежнее влияние на умы сограждан. Поклонников живописи стали привлекать поиски новых форм и новых идей в искусстве. Таким образом, сформировались два лагеря – с одной стороны, передвижники и их поклонник Стасов, с другой – апологеты «нового искусства», возглавляемые известным российским антрепренером Сергеем Павловичем Дягилевым.
