Николай Микава - Грузии сыны
Вечером в кафе собралась русская колония. Люди поздравляли друг друга. У многих на глазах выступили слезы. Устроили митинг. Председателем, как старейшего, выбрали Миха Цхакая.
24 марта 1917 года В. Карпинский принес Миха ленинскую телеграмму: «Уезжаем завтра в полдень. Приезжайте. Все расходы для Миха будут оплачены».
Вскоре Миха выехал в Берн, а оттуда вместе с Лениным и тридцатью другими товарищами в Россию. Их встретил кипящий Петроград. Февральская революция уничтожила царизм, но буржуазия оставалась у власти. Партия готовилась к решающим боям. Состоялась Апрельская конференция РСДРП, на которой были обсуждены Апрельские тезисы Ленина.
Цхакая получил направление в Грузию. Грузинские товарищи тепло встретили его. На вокзал пришли представители Тифлисского комитета и рабочие.
В газете «Кавказский рабочий» была помещена статья «Приезд товарища Миха Цхакая».
14 мая 1917 года он выступил на общегородском собрании большевиков Тифлиса с докладом «Об итогах Апрельской конференции».
Тифлисский комитет РСДРП (б) решил создать в городской думе свою фракцию, руководить которой поручили Цхакая. На первом заседании он зачитал Декларацию фракции большевиков, которая призывала всех пролетариев бороться под красным знаменем большевизма.
В августе 1917 года VI партийный съезд РСДРП (б) принял постановление учредить молодежную организацию. В Грузии во главе этого важного движения встал Цхакая. В помощь ему находящимся в то время в Тифлисе С. Шаумяном был рекомендован молодой большевик Анастас Иванович Микоян. Вместе с Микояном и Борисом Дзнеладзе Цхакая создал первую большевистскую молодежную организацию в Грузии под названием «Спартак» — предшественницу комсомола.
Перед событиями октября 1917 года Цхакая приехал в Петроград. Он участвовал в знаменитом заседании ЦК партии, на котором обсуждалось начало вооруженного восстания. Цхакая энергично поддержал ленинскую идею переворота.
Известие о Великой Октябрьской революции застало Цхакая в Тифлисе. Он выступил перед рабочими, разъяснив цели и задачи петроградских событий.
Вскоре меньшевистское правительство Грузии окончательно стало на путь предательства революции. Закрываются большевистские газеты, запрещается деятельность партийных организаций. Партия уходит в подполье.
С горечью вспомнил Миха Цхакая слова своего старого друга Эгнате Ниношвили, который в девяностых годах как-то сказал о Жордания: «…если он не станет нашим, то из него выйдет величайший негодяй».
В июне 1919 года Цхакая арестовали. Почти год он провел в тюрьме, с трудом поддерживая связь с внешним миром. В конце апреля 1920 года он выходит на волю, но 1 мая его опять арестовывают. Когда заключенные кутаисской тюрьмы узнали о вторичном аресте Цхакая, они заставили тюремную администрацию открыть все камеры и устроили митинг. Арестованные встретили Цхакая пением «Интернационала», принесли стол и попросили Михаила Григорьевича выступить.
Узнав от Серго Орджоникидзе о втором аресте Цхакая, Владимир Ильич направил меньшевикам резкий протест. В июле 1920 года Миха выехал в Москву как делегат II конгресса Коминтерна.
* * *В феврале 1921 года в Грузии окончательно победила советская власть. Восставший народ с помощью Красной Армии свергнул меньшевистское правительство. 23 января 1922 года открылся I съезд Компартии Грузии. Вместе с Лениным, Сталиным, Кировым и Наримановым Миха Цхакая избирается почетным председателем съезда.
Михаил Григорьевич жил тогда в Москве, работая полномочным представителем Грузии при правительстве Российской Федерации. Он часто встречался с В. И. Лениным.
В январе 1923 года Цхакая открыл I сессию Закавказского центрального исполнительного комитета, на которой его избрали членом президиума и одним из его председателей.
С 1923 по 1930 год Цхакая снова в Грузии. Он ведет большую работу в ЦИКе ЗСФСР, участвует в работе Исполнительного комитета Коммунистического Интернационала, работает в ЦК Компартии Грузии.
Быстрыми темпами развивается народное хозяйство республики. Строятся новые заводы и фабрики, восстанавливаются старые предприятия.
Цхакая в гуще дел.
По ленинскому плану электрификации страны в Закавказье намечено создать мощную электростанцию ЗАГЭС. Вместе с Серго Орджоникидзе, Филиппом Махарадзе и другими грузинскими большевиками Цхакая выехал в район строительства. Здесь он принял деятельное участие в работе: руководил сооружением канала для отвода Куры, организовывал коммунистические субботники, во время которых, несмотря на преклонный возраст, трудился наравне со всеми. Его энтузиазм служил примером для молодежи.
ЗАГЭС была построена в рекордные сроки…
21 января 1924 года телеграф принес тяжелую весть… Кончина Ленина, с которым Цхакая был связан долголетней партийной работой и которого он близко знал лично, потрясла Миха. На траурном заседании, с трудом подыскивая слова, осунувшийся и разом постаревший Цхакая говорил:
«Кончина человека, который создал нашу партию и в течение 30 лет с исключительной способностью руководил рабочим движением, всех безгранично удручает. Эта скорбь беспредельна. Теперь наша надежда лишь в том, чтобы мы с помощью оставленного Лениным учения могли выковать прекрасное будущее трудового народа…»
Несмотря на то, что кавказские народы получили полную свободу, еще очень сильны были на Кавказе пережитки прошлого. Забитость, малограмотность, религиозность — все это тормозило развитие некоторых отсталых районов республики. Так, например, в Аджарии многие женщины по-прежнему должны были носить чадру и фактически не пользовались равными правами с мужчинами.
По заданию партии Цхакая направился в горы Аджарии для проведения массовой работы в районе Хуло. Здесь было особенно трудно: аджарцы-мусульмане поддерживали советскую власть, но свято хранили старые законы и порядки внутри своих общин.
К вечеру Михаил Григорьевич, сопровождаемый лишь секретарем, приехал в селение Хуло. Он попросил собрать митинг, на который пришли бы и женщины.
Крестьяне слушали его речь сначала недоверчиво, но Миха, старейший пропагандист, убеленный сединами, говорил так ясно и доходчиво, что постепенно лица их светлели. Простыми словами разъяснял Цхакая сущность религии, а под конец воскликнул: «Ну, кто же здесь самый смелый? Кто не побоится освободить свою жену от чадры прямо сейчас?»
Крестьяне молчали. В их душах шла мучительная борьба. Столкнулось старое, вековое и то новое, о чем так смело говорил Цхакая. Особенно внимательно слушал Миха старик аджарец. С детских лет внушали ему, что женщина не ровня с мужчиной. «Женское лицо должно быть скрыто чадрой!» — так гласил закон мусульман. Но с трибуны такой же старик, как и он, говорил совершенно иное, говорил ясно, красиво и убедительно. А старики не лгут — это грузинская поговорка. «Правду говорит этот человек», — решил аджарец.
