Александр Филоник - Тогда в Египте... (Книга о помощи СССР Египту в военном противостоянии с Израилем)
Примерно числа 6–7 января мы прибыли на место, развернулись и стали готовиться к обучению египетских военнослужащих. К тому времени они начали прибывать. Была сформирована бригада из шести зенитно-ракетных и одного технического дивизионов, автомобильной роты, сформировано управление бригады и подразделений обеспечения.
Распорядок дня был жестким. До обеда проводили занятия, после обеда настраивали технику и готовились к следующему дню. Как правило, рабочий день заканчивался к полуночи.
Много внимания уделяли теоретической огневой подготовке. Тренировались в стрельбе по реальным целям, особенно низколетящим, в помехах. Надо отметить, что за пять лет командования дивизионом я ни разу не видел на экране активной помехи. И тут была та же история.
В начале февраля мы получили новую технику и начали усиленную подготовку к боевым стрельбам. Стали проводить ночные занятия, уделили большее внимание другим видам подготовки. Но истинных целей нашей подготовки нам не сообщали. Все четко усвоили, что мы должны готовить египетских военнослужащих. Даже я, как командир, не был в полной мере осведомлен. Вскоре в Ашулук прибыл генерал-майор авиации Козлов Николай Александрович и приказал довести до всего личного состава, что мы будем заниматься самоподготовкой и скоро поедем воевать в Египет. Больше никаких сведений мы не получали.
В тот же день в дивизионе было проведено собрание личного состава с постановкой задач. После этого мы усилили личную огневую и стрельбовую подготовку, изучение материальной части. Больше стало ночных занятий, занятий по свертыванию и развертыванию комплекса. В середине февраля были проведены боевые стрельбы по реальным беспилотным самолетам, летящим на больших скоростях и малых высотах. Дивизион получил за стрельбы высокие оценки. Больше стали уделять внимания изучению страны пребывания.
27 февраля первый дивизион получил задачу — 28 февраля свернуться, выйти на станцию погрузки и 1 марта эшелоном отбыть из Ашулука. Уже б марта часть прибыла в Николаев. Там мы получили 3 зенитные самоходные установки (ЗСУ 23–4 — «Шилки»), отделение «Стрела-2» и автотягачи. Личный состав взвода прикрытия («Шилки» и «Стрелы») и водители были из сухопутных войск, с ними мы увиделись впервые. Знакомиться и изучать друг друга пришлось в пути следования по морю. Весь личный состав был переодет в гражданскую одежду. Военную форму потом разослали по домашним адресам. 8 марта дивизион погрузился на сухогруз «Георгий Чичерин», который в 12.00 отошел от стенки порта. В нижние трюмы были погружены боевая техника, ракеты, боеприпасы, хозимущество, продукты питания, другое оборудование. Автомобили, дизели, кабины УНС грузились на верхнюю палубу. На судно было погружено два дивизиона.
Сержанты и солдаты размещались в трюмах, офицеры — в каютах. Было организовано горячее, трехразовое питание.
11 марта в 21.00 транспорт прибыл в Александрию, где нас встречали представитель Главного Военного советника, командир дивизии генерал-майор Смирнов А.Г., командир бригады полковник Жайворонок Б.И. и другие. За ночь транспорт был разгружен, техника перекрашена в песочный цвет, личный состав переодет в египетскую форму, все имущество погружено на автотягачи. 12 марта в 6.00 дивизион передислоцировался на подготовленную для нас огневую позицию. Перед нами была поставлена задача: в 9.00 быть готовыми к открытию огня. С этим дивизион справился.
В течение марта 1970 года в АРЕ была сформирована дивизия зенитно-ракетных войск.
Для наших зенитно-ракетных и технических дивизионов были заранее выбраны и подготовлены огневые позиции, выполненные в железобетоне укрытия для кабины «К», дизелей, УНС, ПРМ, СРЦ-П-15, радиостанции Р-405 и для личного состава. Укрытия для пусковых установок и ТЗМ были из мешков с песком. Автотехника и пункт питания личного состава располагались на расстоянии до 1,5 км от огневой позиции (ОП). ЗСУ 23–4 «Шилки» располагались в 300–500 м от ОП. Посты «Стрела-2» выдвигались на расстояние до 5–7 км от ОП, на наиболее вероятных пролетах самолетов противника на малых высотах. На ОП также выставлялся пост визуального наблюдения. Связь со всеми пунктами, как правило, была проводная громкоговорящая. Охрана огневой позиции осуществлялась личным составом дивизиона и взводом египетских солдат. На ночь «Шилки» и «Стрела-2» сосредоточивались на ОП, а с рассветом вывозились на свои ОП. Электропитание боевой техники и бытовых приборов обеспечивалось от штатных дизелей, работавших круглые сутки. Надо отметить, что за год непрерывной работы отказов и неисправностей на дизелях и УНС не было.
Итак, 12 марта в 9.00 дивизион приступил к боевому дежурству. (Дивизион был передан в другую бригаду и оставлен в Александрии). Никто не смел отойти от своего боевого места. Регламентные работы проводились только ночью. Несмотря на то, что техника была в железобетонных укрытиях, при регламентных работах мы обнаруживали в схемах блоков много пыли. Было решено на пол под кабины расстилать маскировочные сети и поливать их водой. Оказалось, однако, что от этого стали плесневеть внутренности блоков и нарушаться изоляция. Пришлось отказаться от полива сетей водой, но сети оставили и дополнительно стали использовать еще и чехлы, а также чаще проводить регламентные работы. Это были наши трудности. Но все осложнялось еще и тем, что никто из нас не знал арабского или английского языка, не было переводчиков. Тяжелые климатические условия, постоянная угроза нападения противника с воздуха изматывали людей. Кроме того, мы не имели никакого взаимодействия даже между нашими дивизионами, не получали от наших и арабских средств разведки никаких данных на планшет о полетах авиации. Мы работали полностью автономно. Даже с КП бригады получали информацию о действиях израильской авиации только за прошедшие сутки. Не было должного порядка и в полетах египетской авиации. Мы не получали ответа «Я свой» от летающих самолетов.
Примерно 17–18 марта был получен приказ с КП бригады: «Самолеты, летящие ниже 6 км и ближе 25 км, считать самолетами противника и уничтожать». Приказ был доведен до всего личного состава. В один из дней под вечер, со стороны моря, примерно на высоте до 1000 м через ОП пролетал самолет. Он летел с бортовыми огнями и был виден простым глазом. В это время мы с замполитом майором Воздвиженским Е.Н. находились у входа в бункер. Вдруг мы услышали выстрел и увидели полет ракеты в сторону самолета. Раздался хлопок, и погасли бортовые огни.
Мы поняли, что выстрел по самолету произведен одним из постов «Стрела-2». Я вбежал в кабину «К» (КП дивизиона) и по рации запросил: «Кто стрелял». С первого поста «Стрела-2» доложили, что произведен пуск, цель уничтожена, расход — одна. Об этом было немедленно доложено на КП бригады. Потом выяснилось, что это был пассажирский рейсовый самолет АН-24, пилотируемый египетским экипажем с пассажирами на борту, летевший в Каир. Выпущенной ракетой был выведен из строя правый двигатель, но пилот довел самолет до цели и благополучно приземлился на аэродроме Кайро-Уэст. На другой день в египетских газетах появилось сообщение, что по неизвестной причине на самолете произошел взрыв одного двигателя, но мужественными и умелыми действиями экипажа были спасены пассажиры и самолет.
