Павел Фокин - Чехов без глянца
— Doktor es ist nicht wahr, sagen Sie doch Doktor, dass ist nicht wahr!
С большим трудом нам с доктором удалось мало-по- малу ее успокоить и привести в себя. Доктор оставался еще какое-то время в комнате, затем, ухода и сознавая, как Ольга Леонардовна тяжко принимает смерть своего мужа, просил меня убрать со стола все острые вещи, наподобие ножей, и не оставлять ее одну, а побыть с ней вместе до утра. Рано утром он обещал вернуться со своей женой и увезти Ольгу- Леонардовну к себе домой, пока покойник не будет вымыт и одет.
Григорий Борисович Иоллос. Из письма редактору газеты •<Русские ведомости» В. М. Соболевскому. Баден- вейлер, j июля 1904 г.:
Сквозь широко раскрытое окно веяло свежестью и запахом сена, над лесом показывалась заря. Кру-
■ Доктор, это неправда, доктор, скажите, что это неправда! (ш-м.) 495
гом ни звука — маленький курорт спал; врач ушел, в доме стояла мертвая тишина; только пение птиц доносилось в комнату, где, склонившись на бок, отдыхал от трудов замечательный человек и работник, склонившись на плечо женщины, которая покрывала его слезами и поцелуями.
Ольга Леонардовна Книппер-Чехова:
И страшную тишину ночи нарушала только как вихрь ворвавшаяся огромных размеров черная ночная бабочка, которая мучительно билась о горящие электрические лампочки и металась по комнате.
Лев Львович Рабенек:
Влетевшую большую черную ночную бабочку помню очень ясно, только сейчас не смогу сказать, влетела ли она в комнату до смерти Антона Павловича или сейчас же после его кончины.
Ольга Леонардовна Книппер-Чехова:
Ушел доктор, среди тишины и духоты ночи со страшным шумом выскочила пробка из недопитой бутылки шампанского... Начало светать, и вместе с пробуждающейся природой раздалось, как первая панихида, нежное, прекрасное пение птиц, и донеслись звуки органа из ближней церкви. Не было звука людского голоса, не было суеты обыденной жизни, были красота, покой и величие смерти...
Лев Львович Рабенек:
С уходом доктора я уговорил Ольгу Леонардовну выйти и сесть на балкон. Я вынес из комнаты два кресла. Мы сели. Ночь была теплая, приятная. Заря уже сильно занялась, птички начали перекликаться в парке. Надвигался чудный рассвет, затем наступило утро.
Мы сидели молча, потрясенные происшедшим, иногда только перебрасывались своими недавними воспоминаниями об Антоне Павловиче. Ольга Леонардовна вдруг заметила: «А ведь знаете, Левушка, мы с вами Антону не костюмы, а саваны заказывали». Рано утром пришли доктор с женой, чтобы увезти к себе Ольгу Леонардовну. С трудом удалось настоять, чтобы она покинула комнату покойного. Я обещал ей присмотреть за всем и прийти за ней, когда все будет кончено.
Ольга Леонардовна Книппер-Чехова:
И деньги, и костюм были присланы на другой день после его смерти.
Лев Львович Рабенек:
Примерно около пя т часов вечера я пришел к доктору за Ольгой Леонардовной, и мы вместе пошли в отель.
Мы вошли в комнату покойного. Вечерний солнечный свет едва проникал в нее через спущенные на окнах и балконной двери жалюзи. Покойный лежал на постели, уже обложенный цветами. со скрещенными руками на груди и с выражением полного покоя на лице.
Григорий Борисович Иоллос. Из письма редактору газеты «Русские ведомости» В. М. Соболевскому. Баден- вейир, з июля 1904 г.:
В виде особой любезности к beriihmter russischer Schriftsteller хозяин отеля согласился оставить тело в комнате, но в следующую ночь его тайком, через задние коридоры, вынесли в часовню, где оно останется до отхода поезда в Россию.
Лев Львович Рабенек:
В ночь на 3/16 июля тело Антона Павловича должно было быть перенесено из гостиницы в местную
маленькую часовню, причем это должно было произойти поздно ночью, когда все в отеле уже спят. Ночной швейцар пришел известить нас с братом, что носильщики пришли. Мы вошли в комнату Антона Павловича. При нас эти люди внесли вместо обычных носилок большую, длинную бельевую корзину. Я помню, как брата и меня этот способ перенесения глубоко оскорбил. Мы безмолвно должны были смотреть, как останки нашего любимого русского писателя переносятся в бельевой корзине.
Переносчики бережно подняли тело и стали укладывать его в корзину, но, к удивлению, длина этой корзины все же не оказалась достаточна, чтобы тело могло лечь вполне горизонтально и пришлось его пристроить в полулежачем положении. Наблюдая за переносчиками, укладывавшими тело покойного, мне одну минуту показалось, что я вижу на лице Антона Павловича едва заметную улыбку, и мне стало чудиться, что он ухмыляется тому, что судьба и на этот раз не смогла разлучить его с юмором, устроив перенос его тела не по-обычному, а в бельевой корзине. Мы вынесли корзину с телом Антона Павловича на улицу. Ночь была темная. Переносчики стали двигаться по дороге к часовне. Путь освещали два идущие по бокам факельщика. Придя в часовню, мы с братом уложили тело Антона Павловича на место, уготовленное для покойного, обложили его цветами и, молитвенно простившись с ним, пошли домой. <...>
Через несколько дней мы провожали гроб Антона Павловича из Ьаденвейлера на станцию железной дороги. Вагон с гробом был прицеплен к пассажирскому поезду, отходящему в Берлин, и с этим поездом, провожая покойного, отбыли в Россию Ольга Леонардовна и Елена Ивановна (Книпиер, жена
брата О. Л. Книппер-Чеховой. — Сост.), чтобы предать Антона Павловича земле в родной Москве, в Новодевичьем монастыре.
Максим Горький:
Гроб писателя <...> был привезен в каком-то зеленом вагоне с надписью крупными буквами на дверях его: «Для устриц».
Краткая летопись жизни и творчества А. П. Чехова
i860, I у (29)января. Родился А. П. Чехов в Таганроге в семье купца второй гильдии Павла Егоровича Чехова. Мать — Евгения Яковлевна Чехова (урожденная Морозова).
1867- 1868. Обучение в греческой церковной школе г. Таганрога.
1868- 1879. Обучение в таганрогской классической гимназии.
1876. Отец Чехова закрывает свою торговлю и переезжает с семьей в Москву. Чехов остается один в Таганроге.
1879. Окончание гимназии, переезд в Москву и поступление на медицинский факультет Московского университета.
1880, 9 (21) марта. Публикация первого рассказа «Письмо донского помещика Степана Владимировича N к ученому соседу доктору Фридриху» в журнале «Стрекоза», № го за подписью «...въ» и юморески «Что чаще всего встречается в романах, повестях и т. п.?» за подписью «Антоша».
