Александр Житинский - Виктор Цой
23
Ср.: «Виктор Цой удивительно попал во время. Правда, многие уже утверждают, что, мол, это конъюнктура. Я абсолютно убежден, что Виктор меньше всего думал о том резонансе, который вызовут его песни. В этом и состоит магия художника – чувствовать время не умом, а душой» (журнал «РОК», Ленинградский рок-клуб, 1987).
24
Ср.: «Для меня всегда было загадкой, почему на гребень успеха взлетает та или иная звезда. Хотя Витя мне говорил, что все это ерунда и очень просто все просчитать и понять конъюнктуру в данный момент. Что во всей культуре существуют определенные дыры, которые надо затыкать, на них работать и делать звезду. Нужно только почувствовать, найти это место и все. „Теперь я все это знаю“, – сказал он мне тогда» (М. Пашков, «ВИКТОР ЦОЙ: Стихи, документы, воспоминания», с. 47). «Мы все вместе поехали на дачу, где продолжали выпивать, и он мне там говорил, что он все рассчитал: сейчас они на какое-то время пропали, затихарились, а потом у него выйдет фильм и пойдет совершенно ломовой подъем. Все будет круто. Это еще перед „Иглой“ было. И, в общем, правильно рассчитал» (К. Кинчев, «ВИКТОР ЦОЙ: Стихи, документы, воспоминания», с. 142).
25
На сорокалетие Цоя, 22 июня 2002 года, во дворе котельной открылась мемориальная доска. Торжественное открытие провел председатель Законодательного собрания Санкт-Петербурга.
26
«Особенно он не любил разговаривать с людьми много старше его, в возрасте родителей. Тут он сразу сжимался и замолкал. Видимо, ему нужно было знать заранее, что человек его понимает и он может говорить с ним на каком-то своем языке. Если он чувствовал, что этот язык еще надо будет найти – для него это было сложно» (Максим Пашков, «ВИКТОР ЦОЙ: Стихи, документы, воспоминания», с. 43–44). В судьбе Виктора Цоя большую роль сыграли люди, которые были на несколько лет старше его: Борис Гребенщиков (9 лет), Михаил «Майк» Науменко (7 лет), Марьяна Цой (3 года), Рашид Нугманов (8 лет) и др.
27
Ср.: «…помогает работать, когда сидишь и знаешь, что очень много людей ждет новых песен, хочется как-то оправдать надежды»[46].
28
«Однажды, еще в восемьдесят шестом, мы сидели всю ночь напролет у Марианны дома на проспекте Ветеранов и болтали. Марианна зажгла свечи, и мы беседовали о том о сем несколько часов подряд. Было уже около четырех часов ночи, как-то речь зашла о Гребенщикове, и Виктор сказал такую фразу: „Вот если бы Борис сейчас умер, он стал бы легендой“. Эту фразу можно понять по-всякому. Я посмотрел на Виктора – у него слезы были на глазах. Он произнес это очень прочувствованно. То ли он что-то уже предчувствовал тогда? Не знаю. Опять же я не мистический человек. Но был в этом какой-то момент заклинания. В устах Виктора эта фраза была абсолютно естественна, в этом не было никакой иронии. Просто он являлся олицетворением романтизма, он в нем жил, он был у него в крови» (Р. Нугманов, «ВИКТОР ЦОЙ: Стихи, документы, воспоминания», с. 167).
29
Виктора упрекали в том, что он «очень умело использовал людей», «знал, как заводить нужные знакомства, и был весьма холоден и расчетлив в отношениях» (Майк Науменко, «ВИКТОР ЦОЙ: Стихи, документы, воспоминания», с. 129). Эта цитата из рассказа Цоя отчасти объясняет его взаимоотношения с людьми.
30
«Однажды на Беговой Аркаша Высоцкий откуда-то раздобыл редкую фотографию Цоя и Рыбина на концерте и вручил ее Виктору. Тот взял нож, истыкал им всю эту фотографию и бросил подарок на диван. Я спросил его: „Что так?“ Виктор только поморщился. Больше я его не спрашивал» (Р. Нугманов, www.yаhhа. com 19 марта 2006, 10:30).
31
Виктор Цой принял участие в двух концертах памяти Башлачева. Но и при жизни их пути пересекались. Одна из первых встреч произошла на фестивале Ленинградского рок-клуба в 1984 году. Какое-то время оба работали в знаменитой кочегарке. Общие для рок-музыкантов мысли можно встретить в их интервью, есть переклички и в песнях. Башлачев: «Любовь – режиссер с удивленным лицом, снимающий фильм с печальным концом. А нам все равно так хотелось смотреть на экран». Цой: «На экране окна сказка с несчастливым концом. Странная сказка». Вряд ли это прямое цитирование, скорее совпадение или подсознательное заимствование. «При всех различиях между ее яркими представителями, тусовка все равно остается достаточно узкой, и взаимных влияний в ней бесчисленное множество…» (Р. Нугманов, http://www.yаhhа. com).
32
Один из кумиров юности Цоя – английский рок-музыкант Марк Болан (1947–1977). Рашид Нугманов: «…период Цой+Рыба у меня всегда невольно ассоциировался с Tyrаnnosаurus Rex периода Болан + Тук. Не музыкально, но концептуально: 1. В обоих случаях акустика; 2. Ограниченная «подпольная» аудитория (пост-хиппи – у Болана, пост-панк – у Цоя); 3. В обоих случаях один поэт-композитор (неравноправный дуэт); 4. В обоих случаях разрыв и уход лидера в электричество, с созданием классической рок-группы; 5. В обоих случаях лидер достигает сверхзвездного статуса; 6. В обоих случаях лидер погибает в автокатастрофе (Цой в двадцать восемь лет, Болан в двадцать девять). Можно еще для курьеза добавить, что названия групп упростились, в обоих случаях до четырех букв. Да и песни у обоих редко выходили за трех-четырехминутный формат. Конечно, существенная разница в том, что Виктор ушел в зените славы, став национальным героем, а Болан – на излете» (http://www.yаhhа. com). В одной рецензии стиль группы назван «очаровательным примитивизмом»: «КИНО несколько напоминает зрелый T. REX – и ритмическим однообразием, и лаконизмом инструментальных партий, и запоминающейся, навязчивой мелодикой. Музыка Цоя обладает завораживающим магнетизмом, она втягивает в себя, забирает» (Старый Рокер, «Расклад–1984», «Рокси» № 8, январь 1985). Известно, что Цой однажды позавидовал Болану: «Какая прекрасная рок-н-ролльная смерть! Музыкант должен погибнуть молодым».
33
Фамилия «Цой» – одна из самых распространенных корейских фамилий. Она имеет двадцать три бона. Семья Виктора – из города Вонджу (следовательно, бон его – «Вонджу»), который находится в провинции Канвон на юге Кореи. Значение фамилии «Цой» объяснил Тен Сан Дин (Юрий Данилович Тен): «Если переводить буквально, „Цой“ – это высота. Вот так выглядит иероглиф „Цой“ на ханмуне (древнем языке, основанном на китайской грамматике). Он изображает дом у горы с тремя вершинами и человека. В Корее владелец дома – человек благородный, высокорожденный». Прадед Цоя, по некоторым данным, был контрабандистом на Дальнем Востоке. Дед (Цой Сын Дюн – Максим Максимович) учился на филологическом факультете корейского педагогического института в Кзыл-Орде (Казахстан) по специальности «учитель русского языка». Отец (Цой Роберт Максимович) окончил технический университет по специальности «инженер».
