Жак Жуана - Гиппократ
После времен Гомера и темных веков Гиппократ кажется Цельсу первым, достойным быть увековеченным потомками. Он признает в нем настоящего основоположника медицины, который отделил это искусство от философии. В другом месте Цельс говорит, что Гиппократ является «древнейшим авторитетом». Эту оценку разделяли его современники. Римский врач Скрибоний Ларг писал: «Гиппократ — основоположник нашей профессии». В I веке н. э. Плиний Старший, погибший при извержении Везувия в 79 году, описывает историю медицины, в которой он также отводит Гиппократу выдающееся место:
«Медицина началась с введения в ранг богов и посвящения небу тех, кто ее открыл… Она была блестящей уже во время Троянской войны, эпохи, когда традиция становится более определенной, но она ограничивалась лечением ран. Продолжение ее истории — удивительная вещь! — исчезает во мраке вплоть до Пелопоннесской войны. Вот тогда это искусство было снова извлечено на свет Гиппократом, родившимся на острове Кос, одном из самых знаменитых и могущественных островов и посвященном Эскулапу».
В отличие от Цельса, Плиний не говорит о философской медицине, которая якобы предшествовала Гиппократу. Он считает, что Гиппократ черпал свое вдохновение не в философской, а в религиозной медицине.
В различных медицинских школах эллинистической и римской эпох (догматическая, эмпирическая, методическая, пневматическая), ссылки на Гиппократа играют достаточно важную роль. Некоторые врачи называли себя «гиппократиками». Разнообразие его творчества объясняет то, что приверженцы противоположных школ, догматических или эмпирических, отстаивали право называться его учениками.
Научные работы о Гиппократе стали традиционными в эмпирической школе. С 3 века до н. э. ее основатель, отколовшийся от Герофила Филин Косский, написал глоссарий Гиппократа, в котором критиковал толкования последователя Герофила Вакхея Танагрского. Той же школе принадлежит целый ряд составителей глоссариев или комментариев к Гиппократу. Зато методисты не стеснялись критиковать Гиппократа. Соран Эфесский (I–II век н. э.), член этой секты, разоблачил его ошибки в гинекологии. Вот, в частности, как Соран говорит о способе, с помощью которого Гиппократ определял пол ребенка до его рождения:
«Гиппократ говорит, что признаки, указывающие, что женщина носит мальчика, следующие: у нее хороший цвет лица, она более проворна, правая грудь больше, объемистее и полнее, и особенно если торчит сосок. Признаки, указывающие на то, что она носит девочку, следующие: очень бледная, левая грудь больше и особенно если обвис сосок. Но он пришел к этому выводу в результате ложного предположения. Он воображал, что когда семя принято в правые части матки, тогда формируется мальчик, а когда в левые — девочка. То, что это неверно, мы установили в нашей работе о природе под названием «О рождении живых существ».
Из всех врачей (до Галена) врач пневматической школы I века н. э. Аретей Каппадокийский с наибольшим пониманием использовал творчество Гиппократа в своей работе по семиологии и лечению острых и хронических болезней. Он даже писал свою работу на ионийском диалекте, как Гиппократ. Но именно Гален во II веке н. э.; чуждый сектантству, вернул Гиппократу заслуженное первенство и содействовал его популяризации, делая на него ссылки в своем обширном творчестве.
Прежде чем приступить к «золотому веку гиппократизма» в Галеновой медицине, нужно подчеркнуть, что Гиппократово творчество уже далеко вышло за узкий круг знаний специалистов и было частью культурного достояния образованных людей. Плутарх, мудрец из Херонеи, живший во второй половине I века н. э., служит примером. Он знал не только истории из жизни Гиппократа, о которых упоминает в своих «Параллельных жизнеописаниях». Он одиннадцать раз вспоминает о враче из Коса в «Моралиях». Девять раз он точно цитирует отрывок из Гиппократа или упоминает о нем. «Афоризмы» цитируются четырежды, и вообще на протяжении всей истории гиппократизма, будут самым цитируемым произведением. Плутарх цитирует также «Прогноз», «Эпидемии» и «Ветры». Некоторые цитаты (приблизительные) воспроизводят знаменитые отрывки. Например, начало трактата «Ветры» («Врач, видя отвратительные вещи, прикасаясь к отвратительным вещам, пожинает из-за недугов ближнего собственные огорчения») остается знаменитым на протяжении всего периода античности. Другие тексты, которые цитирует Плутарх, менее известны. Дважды он говорит, что, по Гиппократу, молчание является средством не испытывать жажды. Этот отрывок так мало известен, что современным издателям Плутарха не удалось его обнаружить. На самом деле, это выдержка из «Эпидемий» VI:
«Чтобы не испытывать жажду: закрыть рот, молчать, глотать с питьем свежий воздух».
Самым интересным является морализаторское использование Плутархом учения Гиппократа. Например, он переносит на гнев то, что Гиппократ говорит о признаках болезни в «Прогнозе»:
«Как Гиппократ говорит, что болезнь, при которой лицо больного сильно меняется, очень серьезна, так и я, видя, что люди под влиянием гнева выходят из себя, меняют взгляд, цвет лица, походку и голос, смоделировал для себя нечто вроде образа этого чувства».
И когда Монтень во главе «О гневе» (опыт 11, 31) говорит: «По Гиппократу, самые опасные болезни — это те, которые искажают лицо», ясно, что он цитирует из вторых рук, пользуясь трудами мудреца из Хероней. Плутарх советует даже взять Гиппократа в качестве образца для достижения добродетели:
«Человек, стремящийся к истинной добродетели, берет в пример Гиппократа, который письменно признался в своем незнании швов костей черепа. Он говорит себе, что очень необычно видеть этого выдающегося человека, обвиняющего себя самого в ошибке, дабы другие не стали жертвами подобного злоключения, тогда как он сам, желающий обеспечить свое благополучие, никогда не перенес бы критики и не признал бы своего невежества и глупости».
Это намек на следующий отрывок из «Эпидемий»: «Автоном в Омиле умер на шестнадцатый день от раны головы. В разгаре лета камень, брошенный рукой, ударил его в место швов, в середину темени. Я не заметил, что ему нужна трепанация. Меня ввели в заблуждение швы, на которых были повреждения от камня».
Эта честность Гиппократа, признающего свою ошибку, была оценена латинским писателем Квинтиллианом: «Гиппократ, знаменитый в искусстве медицины, занимался им, как мне кажется, с величайшей честностью, так как он признался в некоторых заблуждениях, чтобы его преемники не допустили ошибок», — говорит он в трактате «Об образовании оратора».
