Николай Окунев - Дневник москвича. 1920–1924. Книга 2
Тут и «поэзия»: «Стройной колонной проходят молодые девушки, мелькая разрумяненными на морозе лицами. Мерзлый пар вырывается вместе со звуками песни:
Не надо нам раввинов, не надо попов,
Бей буржуазию, дави кулаков.
Несут гигантский плакат: «1922 раза Мария рождала Иисуса, на 1923 родила комсомольца», и тут же рядом на руках Марии младенец в красноармейском шлеме. Иосиф в ужасе шарахается… Хор монашенок поет:
Монашки святые,
Жиром налитые,
Ликеры пьют густые,
Усладительно.»
И не в одной Москве были эти безобразия. Несколько дней печатались телеграммы из провинции, сообщавшие и не такие еще программы комсомольского усердия. В Ростове-на-Дону комсомольцы, наряженные в костюмы «богов и жрецов», демонстрировали перед церквями, синагогами, мечетями, костелами с антирелигиозными песнями и частушками. Из Рыбинска телеграфируют: «Улицы были полны народа. В церквях было пусто.» В Бердянске «во время богослужения против храмов состоялись тысячные демонстрации и митинги с фейерверками, факелами, ряжеными. После митингов было произведено сожжение богов. Молящиеся покинули храмы и присоединились к демонстрантам.» В Борисоглебске «комсомольцы выждали момент начала служб и подошли к церквям с оркестрами музыки.» В «пандант» к этим подвигам коммунистической молодежи нужно бы выписать из рубрики «происшествий» целую серию налетов, убийств, вооруженных грабежей и прочих деяний молодежи. Вот, например, 12-го января (н. ст.) «Известия» сообщают, что «МУРом арестованы бандиты П. Мякишев, 17 лет, А. Левкович, 16 лет, В. Зайцев, 16 лет, и С. Демин, 20 лет». Почему-то думается, что эти граждане немало потрудились и для успеха комсомольского Рождества. Может, пап и раввинов изображали, от Луначарского благодарность получали за свою просветительную деятельность?!
К Пасхе эта комсомольская банда еще более подрастет и расширится. Горевы и апашевские постараются развить это «движение». Впрочем, чем хуже, тем лучше!
Итак, прошел еще год, а за ним наступит еще год, в конце которого (если доживешь) придется записать о какой-нибудь новой пошлости. Никаких показаний просвета в русской жизни. С одной (властвующей) стороны — болтовня, хвастовство, с другой (подданной) — шепот и плевание. Нет ни богов, ни России, ни свободы. Остались одни частушки, мейерхольды, нэпы, маяковские, «красные» слова, названия, города, села, и красные дела, не от красоты природы, людей, поступков, а от красноты беспощадного, безразборного кровопролития в бывшем и будущем (см. выше, что поют краснощекие комсомолки: «бей буржуазию, дави кулаков»).
Дрожжи в конце года — 16 млн. р. ф., самогонка — 75 млн. р. 1/4 ведра.
Двадцать третий год
Свобода сама собою не валится в рот.
Пять —
пять лет вырываем с бою за пядью каждую пядь.
Еще не кончен труд.
Еще не рай неб.
Капитализм спрут,
щупальцы спрута — НЭП.
(В. Маяковский, «Известия «ВЦИК, 16.01.23. № 10)9/22 января. Был и крещенский мороз; но такой «некрещенский» — всего только 11 градусов. Все-таки святки как святки: снежно и морозно. Москва не унывает. Послушаешь кругом: вечеринки, театры, картеж, рулетки, пьянство, разгул, и уже не лимоны, а «лимонарды». Дома угостить пяток-другой друзей или родственников плохо-плохо — лимонардик нужно.
Французы реально проводят репарационный план. Началась оккупация Рурского бассейна. Стеклов и К° видят в этом чреватость, могущую породить новую европейскую войну.
Жел.-дор. тарифы, повышаясь раз в месяц, не оправдали себя, и вот вышел декрет насчет повышения тарифов (на 25 %) с 20 января. Таким манером проезд, скажем, до Тулы из Москвы обходится теперь 53,5 млн. р., а в ден. знаках 1923 г. — 53 р. 50 к. Официально бумажный рубль равняется 1 млн. р. в знаках до 1922 г., или 100 р. в знаках 1922; но при всем том 10-рублевый золотой по котировке 20 января значится 190 р. (миллионов тоже). Цена того же золотого на вольном рынке — 224 млн.
Теперь больше всего читают четвертые страницы газет и объявления. Там биржа, там показания, как живет москвич (вернее, как может жить, если он на свободе и если он сумел «устроиться» службой или торговлей). Вот, например, «пониженные цены» русских и иностранных виноградных вин Винторгправления ВСНХ с 18 января 1923 г. Русские вина белые и красные — самые дешевые, за бутылку — 13.800.000 р., дорогие — 22 млн. Русские крепкие вроде портвейна и мадеры — от 27 млн. до 44 млн. Русское шампанское 93 млн. Иностранные белые от 23 до 132 млн., красные от 28 до 50 млн. Портвейн иностранный от 50 до 83 млн., а шампанское 217 млн.
В большом, как видится, спросе игральные карты. И все, наверно, для железки; не пишут, как раньше, «игра» (две колоды), а «108 р. за дюжину» (конечно, знаками 23-го года).
После объявлений бесчисленных театров, студий, кабаре, кино, цирков — заманчивейшие объявления ресторанов, баров, кафе, столовых, трактиров и чайных. В «Ампире» (профработника) во время обедов Les artistes parrainent le public: тустеп, фокстрот, вальс-бостон, танго. Танцуют все. Лучшие танцоры Москвы и Петрограда. Главный инструктор — Арман.
В «Эрмитаже» (старый Эрмитаж на Трубе) с 12 ч. ночи — кабаре. Там и Горич, и Борисов, и хор Вани Лагутина, и романсы Изабеллы Юрьевой с гитарой Делязари. Песенки Чернова, Викторова, Мадлен Буш, Соколовой, танцы Елениной, Ванд, Брамс, Рен, Руа, и чего-чего там нет, а главное — «уютные и роскошно отделанные кабинеты».
Опричь всего каждый день «бега». Начало в 12 ч. дня. Тотализатор — 20 р. (т. е. 20 млн.). И все это благословлено свыше, тем Кремлем, над которым развивается красное знамя и в котором наиболее чтимая икона — Карл Маркс.
9/22 февраля. Около месяца стоит прекрасная зимняя ровная погода. Морозы от 8 до 16°, снежные метели, но не особенно страшные, и часто — ясные дни и ночи, полные присущей им прелести.
На днях был свидетелем одного торга: за уступку квартиры в три комнаты в одном из переулков Тверской просили 45 млрд. Дело сладилось. Вообще миллиарды штука теперь не большая, а даже нашему брату доступная. Я, например, в январе месяце получил жалование уже 768.370.000 р. и еще разницу между «проводниковским» (7 разр.) и «агентским» (17 разр.) жалованием — 1.184.290.000 р. А большие люди теперь получают больше 3 млрд. р. в месяц.
Трамвай давно уже 1,5 млн. за станцию; газета 1 млн. номер. Икра зернистая 120 млн. ф., колода карт 12,5 и 25 млн., чай 112 млн. ф., одна кор. килек 15 млн., сотня гнуснейших папирос 7 или 10 млн. Золотой рубль по старой котировке 23.100.000 р. (Я буду и впредь считать по-старому, т. е. игнорируя бумажные фокусы 22-го и 23-го гг.)
