Ареф Минеев - Пять лет на острове Врангеля
Все складывалось к тому, что нам, наконец, удастся вырваться с острова и закончить нашу столь затянувшуюся зимовку. Понемногу начали готовиться к отъезду. В предыдущие годы нам и в голову не приходило укладывать личные вещи. Не до них было. Вероятность прихода судна была невелика, и мы не беспокоили себя сборами.
Теперь же мы занялись и личным багажом.
Наконец мы получили сообщение, что «Красин» вышел в бухту Провидения. Туда же из Владивостока несколько позже ушел пароход «Совет», на котором было снабжение для острова Врангеля и зимовщиков. 10 августа пароход «Совет» добрался в бухту Провидения, где его уже несколько дней ожидал «Красин», который, приняв грузы и людей, должен был отправиться к нам. Наконец узнаем, что «Красин» вышел к острову.
20 августа я получил от начальника экспедиции на «Красине» Петра Ивановича Смирнова телеграмму, из которой было видно, что они подошли к острову у мыса Пиллер и сейчас идут параллельно берегу — к бухте Роджерс — и через несколько часов предполагают быть у нас.
Все, за исключением радиста, вышли наружу. Кто мог, вооружился биноклем. От зрительной трубы не отходили, вглядывались в ту точку горизонта, где из-за мыса Гавайи должен был показаться корабль.
Сначала показался легкий дымок. Мы спорили — дым это или облачко. Но вот и корпус судна выдвинулся из-за мыса. Он был еще очень далеко, неразличимый простым глазом. В бинокль был виден небольшой «утюжок» с дымящимися трубами. Нам казалось, что судно идет очень быстро и что оно вот-вот будет у нас.
Совершенно неожиданно навалился туман и скрыл от нас ледокол. Уже к склону дня за косой в конце бухты Роджерс мы начали различать какую-то темную громаду, смутно проступавшую через туман. Мы решили, что это «Красин».
С ледокола нам телеграфировали, что они принуждены остановиться, опасаясь из-за тумана и из-за мелкого дна сесть на мель.
Ночью туман совсем рассеялся. «Красин» был прекрасно виден и казался очень близким. На ледоколе зажгли прожектор, и его лучи, попадая через окно в нашу комнату, освещали ее так ярко, как будто бы мы зажигали сильную — во много сот ватт — электрическую лампу. «Красин» остановился на ночь.
Нам казалось, что он близко — рукой подать. Издали виднелись большие разводья, и я решил добраться до ледокола. Взяв с собой Старцева и Таяна, я отправился к «Красину». Но чем дальше мы отходили от берега, — тем гуще становился лед, а «Красин» ближе не становился. Дальше, без риска быть раздавленными, мы двигаться не могли. Остановились у большого ропака, выбрались на него и в бинокли и невооруженным глазом смотрели на судно. Судно было так близко, что совершенно ясно были слышны шум пара, голоса людей и лай собак. Какой-то эскимос, очевидно, кормил собак, кричал на них и ругался. Таяну казалось, что он по голосу узнает этого эскимоса.
Мы долго еще крутились по воде, но потом, убедившись в тщетности своих усилий, повернули обратно.
Эту ночь никто не спал на Роджерсе, а если и спал, то в «полглаза», то-и-дело выбегая взглянуть, не подошел ли «Красин».
Рано утром «Красин», как-то незаметно для нас, подошел, как казалось, почти вплоть к Роджерсу. Он стоял на чистой воде, за ним же громоздились льды.
Я взял с собою Иванова, Демидова, Таяна и Старцева и на вельботе отправился на судно. Подходя к «Красину», мы видели на нем все население его, он был до самого мостика завален строительными материалами и всяким снаряжением и больше походил на грузовоз, чем на ледокол. Приземистая, утюгообразная громада становилась все ближе и ближе. Вот мы уже у самого борта. Подходим к трапу. Сверху нас приветствовали люди, хлопали затворы аппаратов, кинооператор неутомимо крутил ручку аппарата.
Подойдя к трапу, я поднялся на судно. У трапа меня встретили начальник экспедиции Смирнов, начальник острова Семенчук и весь остальной состав экспедиции. Тут же был наш старый знакомец, — правда, только по телеграфу, — Евгенов, оказавший нам такую большую помощь летом 1932 года. Тут увидел я Березкина, с которым вместе плыл на «Литке» в 1929 году на остров.
Было радостно увидеть и старых знакомцев, и новых людей.
После первых слов приветствий, рукопожатий и поцелуев, я отправил вельбот обратно, испросив разрешение начальника экспедиции привезти на корабль эскимосов.
Через некоторое время на корабле было все население острова Врангеля, а на суше остались только собаки.
…Так закончилась наша зимовка, начатая пять лет назад — 29 августа 1929 года.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
В 1921 году к острову Врангеля подошло судно под британским флагом. Это был не случайный заход. Не наука, не обстоятельства, а хищническое стремление отторгнуть от РСФСР затерявшийся во льдах кусок его территории двигало людьми, пришедшими на судне.
В. Стеффансон образовал компанию для эксплоатации богатств острова. Была организована колонизационная группа из 4 канадцев во главе с А. Крауффордом. Кроме того, они взяли с собой в качестве поварихи и швеи эскимоску Блекджек. Группа имела задачей закрепление острова за Британией, сохранение ее интересов и эксплоатацию пушных и прочих богатств острова Врангеля.
Люди были прекрасно снабжены. Лишь мясные запасы они должны были пополнить охотой на зверя, а летом 1922 года за ними должно было прийти судно и вывезти всех на материк.
В самом начале зимовки партию Крауффорда постигли разные несчастья. Запасы, выгруженные с судна, не были убраны. Их разграбили медведи и песцы. Осенью колонисты охотой не занимались и свежего мяса не заготовили. Уже в первую зиму среди колонизаторов появились признаки цынги.
Посланное летом 1922 года судно к острову не подошло. Люди, прождав всю осень, решили перебраться на материк по льду пролива Лонга. Но к этому времени на ногах были только трое: матрос Найт, пораженный цынгой, был малоспособен к походу. В конце декабря 1922 года трое здоровых бросили больного Найта и эскимоску Блекджек и ушли с острова на материк, решив повторить опыт капитана Бартлета. Ушедшие, как видно, не выдержав трудностей похода, погибли во льдах.
Летом 1923 года к острову подошло судно экспедиции Нойса, имевшей целью снять группу Крауффорда и оставить новых колонистов. Но англичане нашли труп Найта, эскимоску Блекджек, да услышали рассказ об уходе троих через лед на материк…
Чем объяснить разницу в исходе двухлетней канадской и пятилетней советской зимовок?
На первый взгляд может показаться, что все дело только в людях, осуществлявших эти, так непохожие друг на друга, зимовки. Конечно, люди играли не последнюю роль, но основное все же не в них.
