Афанасий Белобородов - Всегда в бою
Вообще тесное взаимодействие артиллерии с пехотой в уличных боях, боевая работа артиллеристов на прямой наводке - эти вопросы были в центре внимания и командования армии, и штаба нашей артиллерии. Мы исходили из специфики предстоящей борьбы в Восточной Пруссии, где, согласно имевшимся разведывательным данным, каждый городок и поселок, каждый фольварк и господский, двор с их старинными каменными постройками были приспособлены фашистами к длительной и упорной обороне.
Опыт предшествовавших боев, особенно боев уличных, внутри крупных населенных пунктов, показал, что действия орудий на прямой наводке более эффективны, если они расположены не одиночно, а спаренно: расчет одного орудия открывает огонь, расчет другого, располагаясь несколько позади, ведет наблюдение в готовности подавить неожиданно проявившую активность огневую точку. Само передвижение орудий в боевых порядках пехоты совершалось по очереди, перекатами, чем обеспечивалась непрерывность огневого воздействия на противника. Этот метод, возникший но инициативе отдельных командиров взводов и батальонов, был тотчас подмечен штабом артиллерии армии. Генерал Щеглов предложил ввести его в систему, распространить опыт во всех частях. Это и было сделано в ходе подготовки к Восточно-Прусской операции.
13 января, с утра, в полосе левого нашего соседа -39-й армии 3-го Белорусского фронта - загремели артиллерийские залпы Восточно-Прусская операция началась. Мы уже знали, что в этой операции 43-й армии предстоит действовать на вспомогательном направлении, а главная роль отведена войскам 3-го и 2-го Белорусских фронтов, охвативших восточно-прусскую группировку противника с востока и юго-востока.
Приказа создать ударную группировку мы не получили Мало того, уже после начала операции из состава 43-й армии были выведены три стрелковых корпуса из пяти. 16 января мы передали в 4-ю ударную армию 92-й и 19-й корпуса, оборонявшиеся под Мемелем, а в ночь на 18 января - 54-й корпус в 39-ю армию.
Оставшиеся у нас два корпуса - 90-й генерала Э. Ж. Седулина и 103-й генерала И. И. Миссана - занимали 130-километровый фронт обороны - от устья Немана до Тильзита. Вечером 19 января с переднего края стали поступать доклады: противник явно готовится к отходу, колонны автомашин и конные обозы направляются от Немана к юго-западу, в Тильзите гремят взрывы - фашисты подрывают промышленные предприятия и другие важные объекты.
Позвонил генерал Седулин:
- Разведка вернулась из-за Немана. Фашисты отводят свои тыловые части. Дороги забиты беженцами. Что предпринимать?
- Ждать приказа!
Доклад генерала Миссана был более темпераментным:
- Ксенофонтов{108} сломил фашиста. Вижу бой под Тильзитом. Еще пара-другая часов, и мы окажемся во втором эшелоне. Ни с чем останемся, Афанасий Павлантьевич! Уйдет фашист!
Меня и самого беспокоило вынужденное бездействие. 39-я армия успешно наступала, подсекая тильзитскую группировку противника с юго-востока. Потому и заметались фашисты, стоявшие перед нами. Они явно боялись попасть в окружение. Уходили. А оторвутся - потом догоняй их! Укрепятся на новом оборонительном рубеже и нам придется заново прорывать оборону.
Поздно вечером Военный совет получил радиограмму: нас передавали в состав войск 3-го Белорусского фронта генерала армии И. Д. Черняховского. Вскоре был получен и боевой приказ - уже с утра армия переходила в наступление.
Ночь прошла в напряженкой работе. 54-й корпус теперь возвращался в состав нашей армии, надо было организовать его взаимодействие с 103-м корпусом генерала Миссана для совместного удара на Тильзит. Благодаря энергии и четкости в работе начальника штаба генерала Ф. Ф. Масленникова и начальника оперативного отдела полковника В. В. Турантаева оба корпуса своевременно получили боевые задачи, установили связь и взаимодействие.
Очень сложно было организовать огневое обеспечение предстоящего удара. Е. В. Щеглов, прикинув время, необходимое для перегруппировки артиллерии, доложил, что в артподготовке сможет участвовать только легкая артиллерия стрелковых дивизий. Тяжелая артиллерия подойти не успеет.
Дело в том, что у нас вообще имелось мало тяжелой артиллерии - две пушечные артбригады и один гвардейский минометный полк, причем одна из бригад и гвардейский минометный полк были нам временно приданы из состава артиллерии 1-го Прибалтийского фронта. Естественно, что теперь, когда 43-я армия перешла в состав войск 3-го Белорусского фронта, эти артиллерийские части уходили от нас. Оставалась только одна 37-я пушечная артбригада, но и она находилась далеко от Тильзита - под Мемелем. Как бы ни торопились артиллеристы, прибыть в новый район к утру они не успеют. Да если бы даже и успели, времени на разведку целей у них не останется. Значит, и огонь тяжелых орудий не принесет должного эффекта.
Связываюсь по телефону с командующим артиллерией 1-го Прибалтийского фронта. Генерал Хлебников, как обычно, начинает с шутки:
- Ну что, сбежал от нас к Черняховскому?
- Приказ начальника - закон для подчиненных, Николай Михайлович. Помогите по старой памяти.
- Это чем же?
Я изложил то, что нас волновало. Н. М. Хлебников оставил за нами приданную артиллерию.
- Владей до завтрашнего вечера, - сказал он.
Решение, которое, отбросив все формальности, принял генерал Хлебников, позволило нам получить некоторое численное превосходство над артиллерией противника. А до этого соотношение сил было практически равным: у нас - 471 стол, у фашистов - 432 ствола.
Армия начинала наступление одновременно по всей своей 132-километровой полосе, поэтому создать необходимые плотности в артиллерии и пехоте мы не могли. В среднем эти плотности составляли по 0,5 стрелкового батальона и по 4 артиллерийско-минометных ствола на километр фронта{109}.
Концентрация войск, прямо скажем, очень слабая. Однако цифры эти нельзя воспринимать изолированно. Они, как и приказ командующего 3-м Белорусским фронтом о введении в бой 43-й армии, станут понятными, если учесть общую обстановку, стожившуюся перед правым крылом фронта к исходу дня 19 января.
Наши соседи - 39-я и другие армии, решительно взламывая оборону противника, отбрасывали его на запад. Гитлеровцы были вынуждены бросить все резервы, чтобы сдержать это наступление. Они пытались сдержать, но не могли. В этот момент удар 43-й армии с севера, через Неман, даже ограниченными силами, выводил ее в тылы группировки противника, оборонявшейся перед 39-й армией. Это как максимум. А как минимум, такой удар заставит вражеское командование раздробить свои усилия.
Утром 20 января после короткого, но мощного артналета стрелковые цепи 90-го и 103-го корпусов стремительным броском по льду преодолели Неман, за которым уже вел бой в районе Тильзита 54-й корпус. Бон в траншеях был незатяжным. Как мы и предполагали, фольксгренадеры и фольксштурмовцы сразу же хлынули в тыл беспорядочными толпами, их командиры потеряли управление войсками. Упорное сопротивление встретили наши части лишь в городе Тильзит. Три стрелковых полка 54-го корпуса упорно пробивались через центр города, взламывая оборону 69-й немецкой пехотной дивизии. Отлично действовали в уличных боях воины 801-го и 997-го полков подполковников А. М. Хохлова и П. Л. Рогалева. Они уже вышли на юго-западную окраину города, когда встречный удар через Неман нанесла 115-я стрелковая дивизия 103-го корпуса. Тильзит был полностью очищен от противника. А вечером мы слушали по радио приказ Верховного Главнокомандующего и залпы артиллерийского салюта.
