Варвара Самсонова - Дочь Сталина
Но своих политических взглядов, сложившихся у нее к моменту побега из Индии в Европу, она не меняла никогда. Свое кредо Светлана Аллилуева изложила в заключительных строках «Книги для внучек»:
«Я лишь мечтаю о том времени, когда с плеч многонационального великого народа свалится, наконец, тяжелое бремя ленинской партии убийц и обманщиков и люди, наконец, вздохнут свободно. Это не за горами. Мои внучки, конечно, доживут до тех дней. Мне же остается только видеть сны в предвкушении».
Именно к этим строкам она отсылает Владимира Аллилуева, упрекая его в отступничестве. Правда, Светлана подозревает, что за спиной брата укрылась теплая компания авторов, которых она наделяет прозвищами из детской считалки: Эна, Бена, Рес, Квинтер, Минтер, Жес, Раба, Жаба. Эта группа товарищей, считает она, уступив двоюродному брату копирайт, пожелавшая остаться «за кулисами», в основном работала над текстом «Хроники одной семьи». «А он дал свое имя этому творению безудержной ностальгии о «державных временах», когда все было, видите ли, распрекрасно, социализм наш торжествовал, капиталистический мир трепетал от страха, и мы шли от победы к победе, давая жестокий, сокрушительный отпор врагам страны… именно во времена Сталина».
Лояльность Владимира Аллилуева сталинскому режиму Светлана объясняет его всем известной любовью к семье, к родственникам, одним из которых был Сталин. Он великодушно прощает Сталина за гибель своего отца, за страдания и смерть матери, он прощает и Светланиного брата Василия за все то, что он натворил, когда отец был у власти, объясняя его поступки ранним сиротством.
Но больше всего ее возмущает то, что брат пишет о ее матери, Надежде Сергеевне Аллилуевой. Брат называет ее «неимоверно строгой и бессердечной». Он пишет, что «все ее осуждали». Для Светланы, которая с годами все больше и больше размышляет над трагической судьбой матери, все больше любит ее и понимает, такие слова — не просто вызов здравому смыслу. Она страстно защищает мать, которая «пожертвовала своею жизнью, чтобы доказать всем невозможность существовавшего режима». Она настаивает на том, что предсмертное письмо Надежды Сергеевны было, ссылаясь на признания своих теток Евгении Александровны и Анны Сергеевны Аллилуевых, которые держали его в руках.
«А теперь утверждает, что самоубийство это было результатом «только болезни» и что «никакого письма не было», — сокрушается Светлана.
И не только ее мать, но и некоторые другие родственники, пострадавшие по милости Иосифа Виссарионовича, всегда знали ему цену. «Кузине моей, Кире Аллилуевой, актрисе, предлагали в тюрьме написать «дяде Иосифу», покаяться да попросить прощения… Может, помилует и выпустит. Но Кира отказалась. «Зачем же! — говорила она мне с негодованием в 1985 году, когда гостила у нас с Олей в Грузии. — Что же, он не знал, что мы все в тюрьму угодили? Знал, конечно! Сам нас туда и засадил. Чего же я буду просить, унижаться!»
Светлана призывает «Володю» отказаться от попыток «бежать в прошлое». «Бедный, добрый мальчик, набраться бы ему храбрости от наших аллилуевских женщин да стряхнуть бы с себя весь груз помощников да секретных соавторов, у которых не хватает честности себя назвать хотя бы в качестве редакторов…»
Аллилуевские женщины! Чувствуется, с какой гордостью Светлана ставит их в пример брату. Их отваге, предприимчивости и в самом деле могут позавидовать некоторые мужчины. Светлана в своих мыслях часто, должно быть, обращалась к их героическим образам, запечатленным в душе, как моментальный снимок…
Вот Ольга Евгеньевна Аллилуева, ее бабушка, еще совсем юной девушкой глухой ночью спускается из окна к своему пылкому возлюбленному, оставляя за своей спиной обеспеченную жизнь, спокойный, налаженный быт, все свое уютное девическое прошлое…
Вот мать Светланы Надежда Сергеевна, прощающаяся в Александровском саду со своей подругой Полиной Молотовой, входящая в свою квартиру в Кремле с созревшим в сердце решением раз и навсегда разорвать страшные сети, в которые уловила ее судьба, с помощью маленького револьвера…
Вот Светланина тетка Анна Сергеевна, заручившаяся обещанием Сталина сохранить жизнь ее любимому мужу, если он подпишет то, что тот хочет, пришедшая в «Лефортово» уговорить его сделать то, что требует Коба. Измученный пытками, но не сломленный Реденс крикнул, чтобы ее увели. Много лет спустя она еще долго пытается добиться для него реабилитации… Пока не сойдет с ума…
Светлана — плоть от плоти и кость от кости Аллилуевых.
Она тоже отважна и самоотверженна, способна на решительные поступки, кардинально меняющие всю ее жизнь. Но, увы, не отчаянная смелость нужна женщине для того, чтобы сложилась ее личная жизнь, а совсем другие качества. Когда-то давным-давно ее бабушка своим «свободолюбивым» поведением разрушила дом, который сама же и строила. И ее мать, отчаявшись найти общий язык с человеком, которого любила, покончила с собой. И она сама, Светлана, столько раз пыталась устроить свою жизнь — но не получилось. Возможно, то, что она унаследовала от аллилуевских женщин, не позволило сделать это…
Эпилог
Два года назад пронесся слух, что Светлана Аллилуева умерла. Слух оказался ложным. Но его появление не случайно. Светлана Аллилуева, при всем своем желании жить в тени, незаметно, относится к людям, каждый шаг которых обрастает слухами и домыслами. Она обречена на это как дочь Сталина.
Возможно, источник некоторых слухов, на которые так падок обыватель, — она сама. К зрелому возрасту линия ее жизни становилась все вычурней и непредсказуемей: из приюта для бедных — в монастырь святого Иоанна, из монастыря — в тихую лондонскую квартиру. После респектабельная жизнь небогатой пенсионерки так не похожа на монашеское служение… Как бы ни распорядилась своей судьбой Светлана Аллилуева, мы уже ничему не удивляемся. Ведь когда-то она мечтала окончить свои дни в Индии. Или в швейцарском монастыре.
Мы изложили только внешнюю канву этой богатой событиями жизни, не исследуя подводных течений и скрытых мотивов поступков героини. А они, конечно, были. Светлана о многом умалчивала, многое утаивала. Она не пускала посторонних в свою душу. И даже с близкими друзьями едва ли была до конца откровенной.
Но читателю не всегда интересны внутренние побуждения, мотивы тех или иных поступков. Ему достаточно знать, как все было в действительности, что произошло с героями, а не то, что могло бы произойти. Почему, например, Светлана Аллилуева отправилась ночью в американское посольство и через несколько часов уже летела в Рим? А днем она покупала подарки детям и собиралась вернуться в Москву. Вспомним, что она приехала в Дели 5 марта, в день смерти отца. И никто в посольстве даже не обмолвился об этой дате, не вспомнил в суете приготовлений к праздничной вечеринке. А может быть, вспомнили, но промолчали. Возможно, это и стало последней горькой каплей, переполнившей чашу ее терпения.
