Александр Королев - Святослав
493
Там же. С. 197, коммент. 39.
494
Там же. С. 56.
495
Там же. С. 56-57.
496
Там же. С. 201, коммент. 73.
497
В. Н. Татищев, во второй редакции второй части своего труда, видимо, желая примирить сообщение летописи о малочисленности войска Святослава с его планами похода на Царьград, пишет, что 10 тысяч было у Святослава лишь в момент переговоров, "ибо венгры и поляки, идусчие в помочь, и от Киева, есче не пришли". См.: Татищев В. Н. Указ. соч. Т. 2. М.; Л., 1963. С. 51.
498
Лев Диакон. Указ. соч. С. 122.
499
Об этом союзе с венграми и даже о женитьбе Святослава на венгерской княжне, как мы помним, писал еще В. Н. Татищев (Татищев В. Н. Указ. соч. Т. 1. М.; Л., 1962. С. 372). Между исследователями нет единства по вопросу, когда Святослав вступил в соглашение с венграми - во время первого или второго своего появления на Дунае. См.: Гилъфердинг А. Указ. соч. С. 147; Дринов М. С. Указ. соч. С. 101; Иловайский Д. И. История России... С. 51; Успенский Ф. Русь и Византия... С. 25; Успенский Ф. И. Значение походов Святослава... С. 93; Лебедев И. Указ. соч. С. 54; История Византии... С. 233; Пашуто В. Т. Указ. соч. С. 50, 108. И. Лебедев даже придумал для венгров конкретное задание: "Для того чтобы быстро подавлять очаги восстания, не давая им разрастаться, Святослав нанял венгерскую конницу и придал ее в каждый гарнизон" (Лебедев И. Указ. соч. С. 54).
500
Коледаров П. Указ. соч. С. 200.
501
Лиутпранд Кремонский. Антаподосис; Книга об Оттоне; Отчет о посольстве в Константинополь. М., 2006. С. 140.
502
Карышковский П. О. К истории балканских войн Святослава // ВВ. Т. 7. М., 1953. С. 243.
503
А. Чертков считал, что печенегов византийские хронисты "прибавили", вероятно, "для увеличения количества неприятелей и для оставления полного числа 300 000, которое они назначили у Руссов в этом сражении". См.: Чертков А. Указ. соч. С. 195.
504
Пашуто В. Т. Указ. соч. С. 108; Калинина Т. М. Указ. соч. С. 99-100. Следует отметить мнение Г. Г. Литаврина о том, что уже в августе 968 г. "Святослав с союзным печенежским отрядом появился на Дунае". См.: История Византии... С. 233.
505
Лев Диакон. Указ. соч. С. 123.
506
Там же. С. 122.
507
Там же. С. 123-124.
508
Там же. С. 59.
509
Белов Е. Борьба великого князя киевского Святослава Игоревича с императором Иоанном Цимисхием // ЖМНП. 1873. Декабрь. С. 173-178; Дринов М. С. Указ. соч. С. 101-104; Погодин А. Л. Указ. соч. С. 44-45; Успенский Ф. И. Значение походов Святослава... С. 95. Высказывалось также "компромиссное" предположение, что в битве "победа была ничья". См.: Гилъфердинг А. Указ. соч. С. 149.
510
Лев Диакон на страницах своей "Истории" отмечает, что угрозу Святослава разбить "шатры" у ворот Константинополя власти Византии восприняли всерьез (Лев Диакон. Указ. соч. С. 57). Ему вообще кажется, что русы серьезно угрожали существованию империи. В этих страхах он был не одинок. Считается, что именно о русской опасности пишет в одном из своих стихотворений писатель X века Иоанн Геометр:
...А кто опишет бедствия на Западе?
Там скифов орды рыщут вдоль и поперек,
Вольготно им, как будто на своей земле.
Иссяк источник силы, чести, мужества,
Под корень срублено то древо, что железную
Давало поросль; и младенцев поколение
Уже рассечено - иные с матерью,
Других же враг похитил стрел насилием.
Повергнуты во прах большие города;
Где люди жили, там сейчас коней пасут,
О, как мне не заплакать, поглядев вокруг!
Горят поля, деревни гибнут в пламени,
Но что с тобой, Византий, город царственный?
Что за судьба тебя гнетет?..
(Там же. С. 134).
Любопытна и надпись, сделанная на гробнице Никифора Фоки Иоанном, митрополитом Мелитинским: "Тот, кто прежде был крепче мужей и не боялся меча, сделался легкой добычей женщины и меча. Тот, кто держал в руках власть над своей землей, покоится теперь на маленьком кусочке земли. Но встань, царь! Устрой твое пешее и конное войско, фаланги и полки. На нас устремляется русское всеоружие; скифский народ в бешеном порыве наносит убийство; разоряет твой город! Не покидай нас, сбрось камень, который держит тебя. Если же нет, то хоть вскрикни раз своим голосом, может быть, одно это рассеет их. Если же тебе и того неугодно, то прими нас в свою гробницу!" (Успенский Ф. Русь и Византия... С. 28. Несколько другие варианты перевода, но с сохранением неизменной строчки о русской опасности см.: Левченко М. В. Указ. соч. С. 274; Лев Диакон. Указ. соч. С. 200, коммент. 71). Возможно, к этому же времени относится и пророчество, начертанное на цоколе конной статуи, стоявшей на площади Тавра. По словам автора анонимного трактата "Древности Константинополя", написанного около 995 г., на нем "вырезаны рассказы о последних днях города, когда росы будут готовы разрушить этот город" (Лев Диакон. Указ. соч. С. 200-201, коммент. 71). Движение русов во Фракию действительно могло породить панику в Константинополе, но вызвана она была даже не реальной опасностью от русских войск, а все теми же представлениями о надвигающемся конце света и прямой зависимости его наступления от появления "росов". Лев Диакон часто, показывая свою начитанность, рассказывал в "Истории" не о том, как происходило все на самом деле, а о том, как, по его мнению, основанному на прочитанном им материале об обычаях того или иного народа, должно было бы быть. Он верил в пророчество Иезекииля и усматривал в столкновении русов с Византией дурное предзнаменование. Вот фраза о русах из его "Истории": "О том, что этот народ безрассуден, храбр, воинствен и могуч, [что] он совершает нападения на все соседние племена, утверждают многие; говорит об этом и божественный Иезекииль такими словами: "Вот я навожу на тебя Гога и Магога, князя Рос"" (Там же. С. 79). А раз так, то и опасность, исходящая от русов, как от народа несущего гибель, должна была быть велика. Лев Диакон ее и преувеличил. Ему, как и большинству византийских авторов его времени, вообще был присущ пессимизм в восприятии окружающей действительности (Иванов С. А. Болгары и русские в изображении Льва Диакона // Формирование раннефеодальных славянских народностей. М., 1981. С. 210). Тоже самое можно сказать и о стихотворениях Иоанна Геометра, и об эпитафии на гробнице Никифора Фоки. Лишь с принятием Киевской Русью христианства представление о русах как о северном народе, с появлением которого связано начало конца света, было отброшено. Тот же Иоанн Геометр отразил в одном своем стихотворении изменения в отношении к русам, когда последние из недавних врагов Византии превратились при Владимире Святом в ее союзников и спасителей (Греков Б. Д. История древних славян и Руси в работах акад. В. Г. Васильевского // ВДИ. 1939. № 1. С. 348). А еще лет через сто уже русские будут ожидать "последних дней" и связывать их наступление с появлением "скверных народов", которые "живут в горах северных по велению Божию" ("Повесть временных лет" под 1096 г.). (См. также: Милъков В. В. Древнерусские апокрифы. СПб., 1999. С. 256-264).
511
Е. А. Рыдзевская проводит замечательную параллель между летописным рассказом о соблазнении Святослава дарами и сагой, входящей в свод первой половины XIII в. Morkinskinna, в которой рассказывается о поездке норвежского конунга Сигурда в Иерусалим и Константинополь в начале XII в., где император соблазнял его золотом и серебром. По мнению исследовательницы, все "как будто указывает на предание о Сигурде как на ослабленный вариант нашего летописного испытания дарами. Откуда взяла его сага? Возможно, что она перенесла на Сигурда какой-нибудь аналогичный западноевропейский мотив". См.: Рыдзевская Е. А. К вопросу об устных преданиях в составе древнейшей русской летописи // Рыдзевская Е. А. Древняя Русь и Скандинавия в IX-XIV вв. (Материалы и исследования). М., 1978. С. 207-209.
512
Лев Диакон. Указ. соч. С. 199, коммент. 62.
513
В рассказе Скилицы имеется замечание, что Святослав участвовал в формировании армии, отправляющейся под Аркадиополь (Там же. С. 122). Логичным может показаться предположение, что он участвовал и в самой битве. Но не является ли это замечание умозаключением Скилицы, знавшего, что Святослав был предводителем русов и, следовательно, "обязан" был участвовать в подготовке всех крупных сражений той войны? Зато, описывая битву, Скилица подробно рассказывает о подвигах огромного "скифа", но о Святославе не упоминает вообще.
