Владимир Чиков - Охота за атомной бомбой: Досье КГБ №13 676
Я долго думала и в конце концов решила выйти замуж за Питера. Я знала, что через всю жизнь он пронесет верность моему идеалу. Так оно и случилось.
Пакт Молотова — Риббентропа. 1939 год
Питер. Когда Испания потерпела поражение… Многие восприняли падение Республиканской Испании как катастрофу. В мире сложилась очень сложная обстановка. Вы знаете, что произошло. Советский Союз подписал с Германией пакт Молотова — Риббентропа. Что касается бойцов Интернациональных бригад, то они испытывали некоторую неприязнь к этому договору. Иначе говоря, он вызывал вопросы. И все это было довольно странным. Почему был заключен подобный договор, ведь мы же все время говорили, все время пропагандировали идею единого фронта, народного фронта? У нас сложилось чувство, что возникло противоречие. Так думал и я…
Хелен. Прости, но это был не просто договор. Они говорили «о дружбе между Германией и Советским Союзом». Слышать это было невыносимо. Это было действительно ужасно. Все ополчились против нас, против людей, симпатизировавших Советскому Союзу. Они нападали на нас, словно мы… Нас называли «коммунарами», и мы пытались оправдать это название. Мы говорили: «Это сделано для того, чтобы выиграть время, собрать все силы воедино, чтобы противостоять Германии». Действительно, так оно и вышло.
Питер. До того как мы с Хелен по-настоящему стали жить вместе, в Нью-Йорке и в других городах Соединенных Штатов люди осознали опасность нацистской угрозы. Мы должны были помочь разобраться им в деталях, попытаться восстановить ход событий. Это было первым серьезным заданием, которое мне доверили. Потом были и другие. Мне предстояло выполнить важную задачу: подобрать товарищей, которые могли бы, скажем, помочь нам вести нашу работу. Я мог бы вам сказать, что еще до того, как меня мобилизовали в армию, мы могли тогда находить сторонников на заводах, где рабочие охотно сотрудничали с нами. Хелен приняла у меня эстафету, после того как я отправился в армию. Она поддерживала связь со многими людьми. Они помогали ей, приносили деньги, сообщали новости. А теперь не хочешь ли ты рассказать о встрече с моряком?
Хелен. Был один моряк, служивший во время войны в торговом флоте. Вы знаете, какая опасная эта профессия. Я должна была прийти на берег ночью. По моей одежде и по предмету, который я держала в руках, он должен был опознать во мне связную. Я помню, как один из охранников дока сказал мне: «Послушай, крошка, только не здесь…» Я ответила: «У меня есть дружок. Я хочу его видеть». Он сказал: «Это запрещено». Я настаивала: «Послушайте, дайте мне пять минут. Я только посмотрю на него, а потом, возможно, мы встретимся в другом месте». Он сказал: «О, вы, девушки, сведете меня с ума». И добавил: «Даю только две минуты, иначе у меня могут быть неприятности». И я встретилась с моряком. Он вышел ко мне и передал пленку. Я передала ее своему связному, в «Амторге». Он был очень доволен. Он сказал: «Великолепно».
Видите ли, я по газетам следила за расписанием прибытия кораблей, чтобы приблизительно знать, когда они причаливают. Примерно через год я снова должна была прийти туда и встретиться с моряком во второй раз. Он был тогда в ярости. Сказал, что на корабле был обыск, что он ужасно испугался и что намерен послать все к чертям. Я сказала об этом кому надо в «Амторге»… Все это было очень неприятно… Я почувствовала, что это означает провал…
Питер. В 1945 году, когда закончилась война, мы были…
Хелен. Прости. Подожди минутку. Вот еще что интересно. Во время войны в Америке еще не существовало ЦРУ. Забыла, как они называли организацию Донована?
Интервьюер. Управление стратегических служб.
Питер. Да, да. Управление стратегических служб.
Хелен. Возглавлял его майор Уильям Донован. В этом управлении служил один наш замечательный товарищ. С ним я, правда, никогда не встречалась, только получала от него шифрованные письма. Я встречалась с его братом, который сказал мне: «Кто вы? Почему мой брат не пишет вам напрямую? Что означает вся эта история?» Я ответила: «Видите ли, у меня изменился адрес. И сказала ему, что будет лучше, если он станет писать вам, а вы будете передавать письма мне».
Он сказал: «Это не имеет никакого смысла. У меня много других забот».
Я спросила его: «Вы не хотите помочь брату?» Он тоже спросил меня: «Вы что… хотите пожениться?» Я сказала: «Кто знает?» И он продолжал приносить мне письма. Письма были зашифрованы. Я передавала их товарищам. Потом мне велели больше не встречаться с его братом.
Во время войны. 1942–1945 годы
Питер. Когда я родился, в Нью-Йорке ввели регистрацию новорожденных. Я узнал об этом тогда, когда попросил визу. Чтобы получить паспорт, визу, нужно было обратиться в отдел регистрации. То же самое, когда мы решили пожениться. Мы поженились не в Нью-Йорке, а в Коннектикуте, полагая, что так будет лучше. Это событие мы отпраздновали в самом узком кругу. Через год я пошел служить в армию, а Хелен продолжила мое дело. Мы создали группу, в которой было семь боевых товарищей. Я воевал до конца, дошел до Веймара. В течение последующих пяти месяцев служил в военной администрации. Как вы помните, в Германии существовали американская, французская, британская зоны. Я находился в американской зоне. В это время произошли события, о которых, как я полагаю, необходимо сказать несколько слов.
У нас список людей, которых необходимо разыскать. Эти люди работали на фермах, на складах. Кто они такие? Они были советскими гражданами, конкретнее, уроженцами Карпат, Прибалтики и других районов. Итак, мы отправились на их поиски. Когда нашли их, то передали этих людей, всего 38 человек, в советскую зону. Для меня это был конкретный пример сотрудничества в те времена.
В 1945 году я увидел Бухенвальд. Это в десяти километрах от Веймара. Первым делом мне бросился в глаза огромный портрет Сталина, высотой с пятиэтажный дом. Сталин походил на кинозвезду. Он показался мне странным, незнакомым. Я не могу вам объяснить, но вы понимаете, что я хочу сказать. Я увидел в Бухенвальде все, что там происходило: печи, трупы, горы трупов.
Я разговаривал с немцем-коммунистом, возглавлявшим местное сопротивление. Он был тощим, изможденным, весь был покрыт шрамами. Немцы его пытали. Это был очень мудрый человек. Я спросил у него: «Как вам удалось сделать портрет Сталина?»
Хелен. Высотой в пять этажей! Вы только представьте себе — в пять этажей!
Питер. Это поражало. Сталин был одет в белый китель с медалями. Усы очень красили его. Он походил на настоящую кинозвезду. Немец сказал мне: «Группа оформителей размещалась в одном бараке». Это значит, что они были вместе: немцы, французы, бельгийцы, югославы, поляки, евреи, цыгане. Все получили задание нарисовать определенный кусок его портрета. Все знали, что нужно было делать. Вот так они смогли нарисовать портрет Сталина.