Гжегож Яшуньский - Миллиардеры. История крупнейших финансовых династий
В отличие от таких авторов, как Берли, для которых современный капитализм чуть ли не идиллия, а капиталисты едва ли не «отмирают» (по его утверждению), Барбер открыто и прямо пишет о хищнических устремлениях крупного капитала. Более того, Барбер восхищен все возрастающей ролью международных концернов, центры которых, как правило, находятся в Соединенных Штатах. Он усматривает в этом явлении «Ренессанс XX века» (отсюда и название книги).
«Сейчас гибкость и экономическая мощь крупных международных концернов бросает вызов власти многих народов, – пишет Барбер. – Концерн «Дженерал моторс» в прошлом году (1967) получил валовой доход в сумме свыше 20 миллиардов долларов. Это больше, чем национальный доход всех 124 государств, входящих в Организацию Объединеных Наций, за исключением четырнадцати стран[37].
Решения, влекущие за собой развитие экономики, во все большей степени становятся не столько международными решениями, сколько решениями, которые принимают концерны. Решения о размещении или ликвидации какого-либо конкретного предприятия, о транспортных путях, о строительстве исследовательской лаборатории чаще принимаются советом директоров того или иного концерна, нежели правительственными кругами. Правительство все чаще выступает в роли просителя, а не администратора. Такое положение быстро ограничивает суверенность многих государств».
В подтверждение своих убедительных выводов Барбер приводит слова французского министра Дебре, который заявил:
«Страна, чья ключевая промышленность была бы только филиалом центра, находящегося под руководством крупного иностранного государства (то есть Соединенных Штатов. – Г.Я.), уже не была бы независимой страной».
Не без чувства удовлетворения Барбер цитирует слова бывшего английского премьер-министра Вильсона, который предостерегал Западную Европу не становиться «промышленной потаскухой по отношению к рафинированному американскому бизнесу».
По мнению Барбера, ныне существует 750 тысяч крупных концернов США, которые действуют в международном масштабе. Почти 200 из них находятся в Западной Европе, а остальные – в других частях земного шара (прежде всего в Японии). Все зарубежные инвестиции американского капитала оцениваются почти в 60 миллиардов долларов. В течение одного только года (1967) зарубежные филиалы американских концернов произвели товаров и оказали услуг на общую сумму 100 миллиардов долларов.
Добавим также, что обороты крупнейших концернов США превышают национальный доход многих государств. Так, например, обороты «Дженерал моторс» больше суммарного дохода таких богатых государств, как Бельгия или Швейцария, а обороты «Форд мотор компани» превышают Национальный доход Дании или Австрии.
Как было сказано, Артур Барбер восхищен таким положением вещей. Вот его заключение:
«Деятельность международных промышленных концернов опережает политические концепции национальных государств. Как Ренессанс в XV веке положил конец феодализму, власти аристократии и господству церкви, так и Ренессанс XX века кладет конец прежнему буржуазному обществу и господствующему положению национальных государств. Сердцем новой структуры власти является международная организация вместе с технократией, которая руководит ею».
Последняя фраза определенно требует двух дополнений. Понятие «международная организация» использовано здесь вместо понятия «международный картель». А модный нынче на Западе термин «технократия» должен заслонить тот факт, что подлинный контроль над крупнейшими концернами по-прежнему осуществляют наши старые знакомые – миллионеры и миллиардеры.
* * *Разумеется, все это не означает, что современные миллиардеры являются точной копией своих предшественников или родоначальников, живших сто лет назад. Об этом мы уже говорили в первых главах книги, но, чтобы избежать недоразумений, следует еще раз вернуться к данной теме. Если мы настаиваем на том, что суть капитализма не изменилась и что самые богатые люди не только не теряют своих богатств, а скорее увеличивают их, то мы отнюдь не собираемся тем самым утверждать, что в семидесятых годах XX века миллиардеры могут поступать и вести себя так, как миллионеры семидесятых годов XIX столетия.
Если бы Джон Д. Рокфеллер или Джон Пирпонт Морган чудом могли воскреснуть и вернуться в свои кабинеты и салоны, они наверняка были бы ошеломлены изменениями в окружающем их мире. Они быстро поняли бы, что не могут использовать те методы обогащения, которые принесли им успех сто лет назад.
Ныне крупный капитал старается сохранить безвестность. Если мы взглянем на сегодняшние списки богатейших концернов, то найдем там ряд более или менее усложненных названий и только в немногих случаях (например, у Форда), эти названия содержат имя владельца. Лишь скрупулезный анализ может показать, что за сложными названиями концернов скрываются преимущественно крупные состояния династий и семейств.
Гигантский американский концерн «Интернешнл бизнес мэшинз» (ИБМ), который опередил чуть ли не всех своих конкурентов и сколотил десятки миллионов долларов на производстве компьютеров, в течение многих лет сохранял анонимность. В 1970 году он счел необходимым выдвинуть руководителя своего зарубежного отдела, выступающего под маркой «Уорлд трейд корпорейшн», на должность посла Соединенных Штатов в Париже. Назначение было оформлено без каких-либо трудностей. Итак, во Францию в качестве американского посла прибыл Артур К. Уотсон. Это обстоятельство позволило узнать, что, очевидно, один из крупнейших пакетов акций концерна ИБМ принадлежит семейству Уотсонов.
Еще больше заботятся о своей безымянности концерны Западной Европы. Крупнейшим из них считается «Роял Датч-шелл», капитал которого исчисляется миллиардами долларов, чистай ежегодная прибыль – сотнями миллионов долларов, а число занятых там рабочих – сотнями тысяч человек. Хорошо известны имена и биографии двух миллионеров, которые основали эту фирму, – голландца Детердинга и англичанина Сэмюэла. Но в данное время можно сказать лишь одно: 38 процентов акций концерна принадлежат английским капиталистам, 24 процента – американским и 16 процентов – голландским. Во главе концерна находится правление, состоящее из семи человек, которые тщательно избегают любой рекламы. Это значит, что они очень любят рекламировать концерн, но как огня боятся рекламирования его владельцев и директоров.
«Роял Датч-шелл» занимается почти исключительно добычей, транспортировкой и продажей нефти и нефтепродуктов. Поэтому концерн является как бы эквивалентом фирмы Джона Д. Рокфеллера прошлого века (и основным конкурентом нынешней «Стандард ойл»). Сравнение безымянного англо-голландского концерна с семейным концерном Джона Д. может служить примером изменений, наступивших в мире крупного капитала. Однако не будем поддаваться влиянию внешних признаков: капитализм остался капитализмом, а наследники старых миллионеров просто стали новыми миллиардерами.
