Вадим Туманов - Всё потерять – и вновь начать с мечты...
Не собираюсь снова опровергать чушь. В свое время в этой истории разобрались судебные органы, потребовавшие от газеты опровержения.
Я человек честолюбивый, но никогда не думал, что окажусь is центре такого общественного внимания. Спорили как бы о герое публикации, а на самом деле речь шла о выплывшем вдруг из прошлого и таком неожиданном для начавшейся перестройки хорошо продуманном, крупномасштабном, совершенно иезуитском проекте торможения начавшихся было реформ. Влиятельные в стране силы с азартом ринулись на разгром тех, кто в – перестроечном процессе оказался на виду. Понимая, как воспримут такие разоблачения доведенные до нищенства и отчаяния массы, они выбрали мишенью председателя золотодобывающей артели, но на его месте мог оказаться любой успешный производственник.
За два с половиной года перестройки в стране не появилось структур, способных гарантировать обществу необратимость демократических процессов. Противники начавшихся робких перемен, вызванных, в том числе, расширением кооперативного движения, появлением первых элементов рыночных отношений, чувствуя, как из-под их ног уходит почва, искали благопристойные способы сохранить бюрократическую систему управления. У них не было аргументов, им не за что было уцепиться, кроме как использовать находившуюся в их руках власть. Они по-прежнему действовали в тени. Выступали некоей безымянной силой. Об их ошибках и преступлениях страна привыкла узнавать позднее, когда их разоблачали их же соратники-подельщики, что-то не поделившие, и тогда народ цепенел, как от удара по голове.
Противники либерализации экономики использовали специфическую особенность второй половины 80-х. В обществе накопилась масса загнанных внутрь проблем, несправедливостей, обид на черствость окружения, на диктатуру посредственности, на нерешительность власти. И когда в стране объявили перестройку, демократические устои еще не укоренились, но появилась эйфория от открывшихся возможностей. Во многих головах все перепуталось. Стало легче манипулировать общественным мнением, организуя под флагом открытости громкие демонстрации, митинги, протесты «трудящихся», направлять наш разум возмущенный в уготованное русло.
В ответ на публикации «Социндустрии» «Литературная газета» 10 августа 1988 года напечатала в рубрике «Мораль и право» статью Виктора Илюхина «Окольные пути», предварив ее словами: «Обычно журналист выступает в защиту человека, пострадавшего в результате ошибки или недобросовестности следователя. На этот раз следователь защищает человека от недобросовестных журналистов…»
Как писал тогда первый заместитель начальника Главного следственного управления Прокуратуры СССР Виктор Илюхин, компания по дискредитации золотодобывающей артели «…должна остаться в истории отечественной журналистики как одна из самых сенсационных и пожароопасных журналистских акций первых перестроечных лет, когда многим, очень многим еще не до конца понятно было (в том числе и некоторым работникам правоохранительных органов), что же такое перестройка…» (Курсив автора.)
Власти возбуждали общественное настроение прежде всего против хорошо зарабатывающих. Это был самый простой способ отвести в сторону накопившийся в усталом народе гнев против бездарного руководства.
«Верно, есть у Туманова квартира, дача, машина, есть высокая зарплата, – писал Илюхин. – А доказательств, что эта зарплата им не заработана, нет: было проведено множество ревизий и экспертиз квалифицированными специалистами. Результат один: деньги получены законно, Туманов их действительно заработал. Да и работал все эти годы так, как многим «и не снилось». Но журналистам кажется, что справедливость – это когда все бедные; они усматривают криминал в том, что Туманов зарабатывал до 20 тысяч рублей ежегодно. А сколько же должен получать председатель артели, которому по условиям его работы положен двойной трудодень? А знаете ли вы, что рабочие Туманова получали по 10 – 12 тысяч за сезон?»
«Под перестройку» возбуждались уголовные дела, – продолжает Илюхин, – которые представлялись людям авантюрного склада как ступеньки в быстрой служебной карьере. Статья «Вам это и не снилось!», не дожидаясь ни суда, ни даже конца следствия, вторглась в расследование почти десятка уголовных дел, большинство из которых затем, как мыльные пузыри, полопалось за отсутствием состава преступления. Конфуз? Да еще какой!
Теперь – о главном. Нет, не из-за Туманова разгорелся весь этот сыр-бор. Судьба Туманова, работа артели «Печора» оказались лишь «материалом», из которого кое-кто пытался выстроить свою карьеру.
Во всех антитумановских и антипрокурорских акциях газеты ясно виден почерк Нагорнюка и его оскандалившихся соратников.
…Юридически неграмотные журналисты пошли на поводу у авантюристов. Когда же газетчики обнаружили, что «окольные пути», которыми они шли, привели их к конфузу, то взяли на вооружение метод неудавшихся следователей – метод сбора компромата, шантажа и подтасовок».
Не проходило недели, когда бы на страницах «Социалистической индустрии» не печатались отклики «трудящихся», возмущенных артелью «Печора» и ее председателем. Невозможно приводить сумбурное многословие печати полностью, потому позволю себе краткое изложение некоторых откликов, максимально приближенное, даже по лексике, к оригиналам.
В нашем приполярном городке, пишет один, развернулась артель «Печора». С одной стороны – высшая каста, получающая все блага и сверх того, с другой – бесправная масса старателей, работающая свыше двенадцати часов в сутки, продающая свою силу без остатка. Старателя можно уволить за малейшую провинность с минимальным расчетом – «вот вам и секрет производительности труда…»
…Самое страшное, уверен другой, безнаказанность «этих преступников» (то есть старателей), организовавшихся в шайки, разлагающие государственный аппарат. И нет на них управы, потому что срабатывает круговая порука…
Надо ставить вопрос, настаивает третий, об абсолютной нецелесообразности артельной добычи золота. Иначе злоупотреблений в этих кооперативах не миновать. Он «дает голову на отсечение», что безобразное накопительство, подкуп высокопоставленных лиц, трагедии будут продолжаться до тех пор, пока существуют кооперативы.
А по мнению четвертого, «редкий человек устоит от соблазна положить самородок в карман, если рядом никого нет». Охраны золота, продолжает он, на старательских полигонах никакой нет. Промывочные приборы не пломбируются и даже не закрываются на замок. «Подходи, запускай руку и клади в карман самородки…»
