Федор Углов - Под белой мантией
Примечательно, что хирурги клиники в качестве сосудистых трансплантатов употребляли трубку, в два раза и более превышавшую диаметр замещаемой артерии.
Так же напряжённо шла работа во всех операционных. Нельзя было не отметить поразительную организованность. Едва увозили очередного прооперированного, тут же за считанные минуты производилась уборка с полной заменой белья. Специальный персонал доставлял стерильные инструменты, белье, халаты и необходимый материал в небольших свертках, обернутых в плотные простыни темно-зеленого цвета. Использованный инструментарий поступал в общую стерилизационную, где обрабатывался в автоклаве, завертывался в простыни в должном наборе, а затем вновь возвращался в операционные.
Еще раз подчеркну: хирург занят был только операцией, всё остальное ему обеспечивали помощники, чётко и быстро.
Обращала на себя внимание качественность инструментария и шовного материала. Во время операций, за которыми мы наблюдали и которые зачастую проводились в трудных условиях, не было случая, чтобы порвалась нитка, сломалась или соскользнула в иглодержателе игла, ослабел зажим на сосуде. На аорту хирург накладывал зажим так прочно, что, держа за него, сближал концы сосуда, и ни разу не замечалось малейшего скольжения. При этом зажим не травмировал стенку, на ней не оставалось никаких следов даже после повторных пережиманий.
Обслуживающего персонала в операционных довольно много. В каждой — четыре-пять сестёр и санитарок плюс мужчины-носильщики. Обстановка деловая, без напряжения и нервозности. В предоперационной висит плакат: «Не выявляйте свой характер, держите его при себе, он никого не интересует».
В течение операции нередко слышны шутки, причём это позволяют себе и хирурги, и их ассистенты. Звучит мелодичная музыка, передаваемая по радио. Хирург часто тихо подпевает. В то же время всеми соблюдается строгая дисциплина. Никаких возражений или пререканий не допускается.
Врачи хирургического департамента и хирургических госпиталей медицинского центра собрались в аудитории факультета на встречу с членами нашей делегации. Профессор Б. А. Петров сделал доклад «Создание искусственного загрудинного пищевода из тонкой и толстой кишки», профессор Б. К. Осипов — «Тактика хирурга при остром холецистите», а я — «Хирургическое лечение слипчивого перикардита». Де Беки, представляя нас собравшимся, говорил в наш адрес лестные слова, подробно характеризовал направление наших работ. Нам действительно было о чём рассказать.
Ожог пищевода в быту наблюдается не так уж редко, когда люди по ошибке или сознательно (при попытке к самоубийству) проглатывают крепкий раствор щелочи или кислоты. Возникают тяжёлые последствия, вплоть до полной непроходимости пищевода. Спасти человека можно, попытавшись создать искусственный пищевод из кожного лоскута или же с помощью участка кишки, поднятой кверху, питать которую будут сохранившиеся брыжеечные сосуды. Эта трудная, сложная манипуляция является испытанием и для больного, и для хирурга.
Впервые подобную операцию отважился сделать в 1906 году хирург Ру, использовав отрезок тонкой кишки. Операция проводилась в несколько этапов, на протяжении многих месяцев, но так и не дала эффекта, поскольку трансплантат в конце концов омертвел.
На следующий год Пётр Александрович Герцен, внук русского революционера А. И. Герцена, добился благоприятных результатов. С того времени эту операцию проводили хирурги разных стран, но она сопровождалась высокой смертностью, и часто её не удавалось довести до логического завершения. Так, ещё в 1945 году смертность была до 30 процентов и только у 50 процентов больных операция окончилась удачно.
С. С. Юдин усовершенствовал методику. К 1949 году он произвёл более 300 пластик пищевода из тонкой кишки с летальностью 9 процентов. Такого количества и такого низкого процента смертности не знала ни одна самая передовая клиника мира.
В дальнейшем русские хирурги Б. А. Петров, Д. А. Арапов, Б. С. Розанов, Г. Р. Хундадзе, П. И. Андросов и другие, главным образом ученики С. С. Юдина, продолжали усовершенствовать технику и получили прекрасные показатели как в смысле успешного завершения начатых операций, так и в смысле снижения летальности.
Б. А. Петров в своём докладе сообщил об опыте последних десяти лет. С 1949 по 1959 год в институте Склифосовского в Москве осуществили свыше 400 успешных пластик со смертностью менее 4 процентов, что было мировым достижением и не имело прецедентов.
Б. К. Осипов остановился на показаниях и методике операции при остром холецистите, подтверждённых практикой московских хирургов. Дело в том, что вопрос — надо ли оперировать при остром холецистите и когда — оставался открытым. Боясь потерять больного, многие врачи предпочитают лечить его консервативно. Однако чем больше проходит времени от начала приступа, тем тяжелее состояние и тем меньше шансов на благоприятное хирургическое вмешательство. Б. К. Осипов, основываясь на собственном богатом опыте, доказывал, что, если в первые часы консервативное лечение не купирует приступ и воспаление нарастает, необходимо делать операцию, пока ещё силы больного не истощены. Такая тактика предупреждает летальность. Не все хирурги были согласны с этим, поэтому доклад Б. К. Осипова выслушали с напряжённым вниманием.
С интересом отнеслись американские специалисты и к моему докладу, так как моя методика была им неизвестна.
Затем Де Беки пригласил нас в свой кабинет. Пока длилась беседа, старший секретарь его стоял с блокнотом в руках, записывая все распоряжения шефа, и немедленно передавал их другим секретарям. В некоторые адреса указания передавались сразу же по телефону.
На вечернем обходе послеоперационных палат Де Беки показал нам пациентов, перенёсших операцию с применением искусственного кровообращения по поводу больших внутригрудных аневризм и закупорки крупных периферических сосудов, замененных дакроновыми трубками. Мы видели больного с аневризмой брюшной аорты, оперированного два года назад. У него удалили аневризму непосредственно ниже почек и поставили трубку из дакрона (с бифуркацией, то есть с разделением на два сосуда). Ещё одному больному сделали операцию обходного анастомоза, причём бифуркационная трубка была сшита широким концом с подвздошной, а другим — с бедренной артерией в её нижнем участке. Предъявили нам и больных после ликвидации закупорки общей сонной и даже внутренней сонной артерии. Пожилому человеку с недостаточностью дыхания, страдающему закупоркой правой общей подвздошной артерии, было наложено соустье между левой подвздошной и правой бедренной артериями. При этом трубку провели под кожей внизу живота. Операция состоялась больше года назад. Я отчётливо видел пульсирующее под кожей искусственное соустье.
