Дочь Востока. Автобиография - Бхутто Беназир
На пути к ноябрьским выборам Пакистан топтался на распутье между возрождением демократии и продолжением диктатуры. Народ страны жаждал самоопределения. Голос народа — Пакистанская народная партия. И Зия это знал. Даже через одиннадцать с половиной лет правления он не мог допустить проведения свободных выборов, сознавая, что ПНП одержит на них убедительную победу.
Для победы в непартийных выборах мы нуждались в хорошо известных народу личностях. Я надеялась, что мать вернется в страну и выставит свою кандидатуру, даже сестру Санам хотела уговорить. Несмотря на все препоны, на все уловки врага, ПНП намеревалась бросить диктатору вызов мирными, демократическими средствами, придерживаясь действующих законов, как это и положено в цивилизованной стране. Утопив народ в крови, забив его дубинками, можно вызвать послушание, отказ от сопротивления, но завоевать душу невозможно. Зия знал, что никогда не добьется поддержки населения, и рассчитывал на террор.
Как не может цветок распуститься в пустыне, так и политические партии не могут действовать в условиях диктатуры. Если они выживают, несмотря на одиннадцать лет репрессий, то этим мы обязаны людям, принесшим себя в жертву за демократию, обязаны народу Пакистана, осознавшему, что его попранные права могут быть восстановлены и защищены лишь его партией. И наша партия всегда с народом, всегда оставалась и останется совестью страны, ее надеждой и руководящей силой.
16
НАРОД БЕРЕТ ВЕРХ
Бывают в жизни моменты столь поразительные, столь неожиданные, что их трудно осмыслить даже впоследствии. Я как раз закончила работу над первым изданием этой книги, в которой обрисовала жизнь партии при жестоком режиме военного положения, введенном генералом Зией уль-Хаком, когда наступил один из таких моментов.
Генерал Зия погиб в авиакатастрофе 17 августа 1988 года, возвращаясь с военной базы в Бахавалпуре на востоке Пакистана. В том же самолете летели и погибли вместе с ним еще тридцать человек, среди которых председатель объединенного комитета начальников штабов родов войск, заместитель начальника Генштаба, восемь генералов пакистанских вооруженных сил, посол Соединенных Штатов в Пакистане Арнольд Рейфел и сопровождавший американского посла бригадный генерал армии США.
Новости просачивались постепенно, по нарастающей.
— Журналист (она назвала имя) только что сообщил по телефону, что диспетчеры потеряли с экранов самолет со сверхважными персонами, — прошептала мне на ухо Фарида, мой секретарь. — Он на проводе.
Я в это время проводила вечернюю встречу с работниками аппарата партии.
— А точнее? — спросила я ее. Сверхважные — такое может относиться к главе государства.
— Самолет генерала Зии, — еле слышно выдохнула Фарида, как будто в испуге и сама себе не веря.
Мысль о гибели Зии ни на миг не возникла в моем сознании. Как будто не верилось, что он смертен. Вместо этого я подумала, что это какой-нибудь фокус для прикрытия его бегства из страны. Вспомнился зондаж с предложением сделки: выборы за иммунитет. Не верилось. Неужели окончилась эра Зии?
— Соедини меня с ним, — попросила я Фариду. Журналист взволнованно повторил уже сказанное, но добавить ничего существенного не мог.
— Самолет Зии исчез. Контакт с ним потерян. Радиосвязь отсутствует.
— Что значит «исчез»? — напирала я. — Куда исчез? В Иран, в Индию, в Афганистан? Добровольно исчез или угнали? Подробности известны?
Но бедняга при всем желании ничего, кроме своих столь же смутных догадок, добавить не смог.
— Самолет не вернулся в Исламабад. Взлетел три часа назад. И пропал.
Тут же позвонил бывший генерал, ныне наш человек в Приграничье.
— Что-то стряслось. Армия зашевелилась.
— Что значит «зашевелилась»? — не поняла я. — Из-за чего зашевелилась и каким образом? За нас или против нас?
Я подумала, что Зия, покидая страну, мог отдать какие-то последние приказы. Скажем, объявить чрезвычайное положение.
— Пока неясно. — Мой собеседник в Приграничье тоже, таким образом, не мог пока ничего добавить.
Еще звонок.
— Крушение самолета. Зия погиб и с ним куча генералов, все, кто находился на борту, погибли.
Но даже услышав это, я не смогла сразу вникнуть в новость. После стольких лет террора казалось невероятным, что вот, только что был Зия, и нет его больше. В моих планах действий такого исхода я не учитывала. Хотя, если подумать, вероятность внезапной смерти существует всегда и для любого живущего. Тем более, что Зия и насилие — понятия неразрывно связанные. Если начал он свой путь с насилия, то вполне резонный конец… — мелькали мысли в моей голове.
И все же не верится. Я вполне представляла себе, что Зия сбежит из страны. Логичный конец диктатуры. Маркоса вывезли с Филиппин. Шах покинул Иран. Дювалье удрал с Гаити. Не думала я, что Зия составит исключение. Самолет, взлет… но не крушение, а посадка в дальнем зарубежье, под какими-нибудь чужими, хоть и похожими на наши, пальмами…
— Только что говорил с командующим армейским корпусом, — сообщает следующий звонящий. — Самолет рухнул почти сразу после взлета в Бахавалпуре. Выживших нет.
Я наконец поверила. Осознали новость и мои товарищи по партии, оказавшиеся в эти минуты со мной на Клифтон, 70. Они гнили заживо в тюрьмах, их пытали, избивали, страдали их семьи, родственники теряли работу, лишались источников дохода, хоронили своих мертвых, не видя их. Поручив секретарю оповестить наших представителей в суде, войти в контакт с партнерами по ДВД, я поднялась в свою спальню и позвонила сестре в Лондон. Санам не оказалось дома. Оставляя ей сообщение, я ощутила, что слова застревают в горле.
— Передайте ей, что генерал Зия… покойник.
Произнеся это, я ощутила, что с плеч свалилась громадная тяжесть. После одиннадцати лет репрессий — свобода. Нет его больше. Можно больше не ждать от него пакостей.
В Пакистане новости растекаются скорее, чем бурные потоки при наводнении. На узких улочках и рынках Карачи уже вспыхнуло безудержное веселье. В Лахоре опустели кондитерские прилавки. В Карачи бесплатно раздают листья бетеля. В течение получаса после того, как мы услышали новость о гибели диктатора, у ворот Клифтон, 70, уже выросла толпа. Люди поют, выкрикивают политические лозунги.
— Откуда вы узнали? — спрашиваю я.
— Пацаны-газетчики носятся по улицам и вопят: «Зия покойник! Зия покойник!» — охотно ответил мне один из собравшихся.
— Водители дудят, кричат из машин: «Зия покойник! Зия покойник!» — добавил другой.
Это всеобщее ликование вызвало у меня озабоченность. Не пристало нам вести себя так, как вел бы себя в подобных обстоятельствах Зия. Кроме того, мусульманам не подобает радоваться смерти. В том же самолете погибли и другие люди, и ради их семей не следует столь нечестиво проявлять радость. Я подумала о Нэнси, молодой жене посла Рейфела. Муж ее, с которым я встречалась и оценила его отзывчивость и демократические устремления, погиб в той же катастрофе. Мы разослали циркуляр лидерам ПНП на местах, призывая к сдержанности. Ни в коем случае нельзя было давать повода военным захватить власть и объявить военное положение.
Мы впервые услышали о гибели Зии в шесть вечера. Но официального подтверждения пришлось дожидаться долго. Ни по радио, ни по телевидению. Я всерьез опасалась возвращения военного положения. Министры-назначенцы Зии могли отменить выборы, запланированные на 16 ноября, могли отложить их. Они вполне могли склонить армию к вмешательству.
Напряжение возрастало. Пошли слухи, что всех лидеров оппозиции арестуют. Муж мой тут же ввел у нас «военное положение» и запретил мне покидать дом. Я все-таки его не послушалась. Наблюдала в городе фейерверки. Дома тоже без фейерверков не обошлось. Обиженный Асиф сложил с себя диктаторские полномочия и отменил «осадный режим».
Лишь после восьми вечера мы со вздохом облегчения узнали, что военное положение стране не угрожает. Радио Пакистана объявило, что бывший председатель сената Гулям Исхак Хан в соответствии с конституцией взял на себя обязанности президента страны. Когда он и сам появился на телеэкране и заверил, что выборы состоятся согласно утвержденному плану, мы снова облегченно вздохнули. Верный признак того, что армия решилась восстановить демократию. Исхак Хан, бюрократ до мозга костей и послушный исполнитель воли Зии, не решился бы на такие заявления, не прозондировав намерений армии.
