Джефри Робинсон - Ямани: Взгляд из-за кулис
По-видимому, Фатаа Неджд мало похожа на итальянскую ложу П‑2 (которая была тесно связана с Ватиканом и оказалась причастной к скандалу с «Банко Амброзиано», в результате чего Роберто Кальви был обнаружен повешенным под лондонским мостом Блэкфрайерс). Во главе этой организации стоят могущественные лица из региона «Неджд — Эр-Рияд», разделяющие консервативные убеждения короля.
Согласно тем же двум источникам, фактическим лидером организации является Аба аль-Хаил, министр финансов.
В течение последних десяти лет аль-Хаил реорганизовал саудовскую финансовую бюрократию, посадив в каждое министерство «финансового контролера». Все эти контролеры члены Фатаа Неджд.
Контролируя денежные средства, без которых не может работать ни одно министерство, эта «ложа» фактически обладает правом вето по отношению к саудовскому правительству.
Единственным учреждением, избежавшим реорганизации, была, по-видимому, компания «Арамко». И произошло это, по мнению члена королевской семьи, единственно потому, что на пути Фатаа Неджд встал Ямани.
— Этим он не только рассердил Фахда, одобрявшего реорганизацию, но и бросил вызов тайной и весьма влиятельной группировке из Неджда, которой едва ли понравилось, что хиджазец противится их стремлению овладеть рычагом власти.
Что же касается Хишама Назера, то он считался в Фатаа Неджд вполне приемлемой фигурой…
Итак, Фахд, Султан и Салман решили избавиться от Ямани.
Разумеется, Фахд мог просто уволить Ямани, и при этом ни один человек не потребовал бы у него объяснений. Но Султан и Салман придумали более привлекательный план.
Незадолго до этого Салман купил несколько арабских периодических изданий, печатавшихся на Западе. Наиболее эффективный способ убрать Ямани, решили братья, это опорочить его в мировой прессе. И выставить его фарисейство на смех перед саудовцами.
Как рассказывает наш информант, три брата Судаири более года пытались добыть сведения, компрометирующие Ямани, разузнать хоть что-нибудь, бросающее на него тень.
Осенью 1986 г. они были вынуждены отказаться от своего замысла. Как ни старались братья, к каким средствам ни прибегали, им не удалось найти ровным счетом ничего.
* * *Перейдя отметку 27 долларов за баррель, цены на нефть стремительно покатились вниз.
Скорость падения была прямо-таки невероятной.
Самый важный товар, продающийся на мировом рынке, потерял две трети своей цены менее чем за девять месяцев.
Остановить обвал было не под силу никому.
Ямани попытался, но безуспешно.
Перед совещанием ОПЕК в октябре 1986 г. он не питал особо радужных надежд.
Увеличение добычи и 18 долларов за баррель.
Этого не мог сделать даже королевский указ.
Предложения, с которыми Ямани выступал на совещании, не совпали с инструкциями, полученными от Фахда в Эр-Рияде.
Увеличение добычи и 18 долларов за баррель.
Ямани, как и раньше, считал это невозможным.
Фахд полагал, что его министр мог бы отстаивать воззрения своего короля с большим энтузиазмом.
Как рассказал один из саудовских министров своему другу-американцу, на заседании кабинета в сентябре 1986 г. Фахд, известный своей словоохотливостью, проговорился:
— По-моему, это Ямани должен докладывать мне о нефтяной политике, доказывать свою правоту и просить одобрения. В действительности получается наоборот: я вынужден ходить к Ямани и убеждать его в правильности моих взглядов, а он мне перечит.
Спустя месяц с небольшим король признался по меньшей мере одному человеку, не принадлежащему к кругу его ближайших родственников, что во время октябрьского совещания ОПЕК послал Ямани телекс. Он хотел, чтобы Ямани внес на рассмотрение документ, в котором предлагалось зафиксировать цены на уровне 18 долларов за баррель и одновременно разрешить Саудовской Аравии увеличить ее квоту.
Ямани отказался.
Как рассказывает сотрудник государственного департамента США, проработавший в Саудовской Аравии не один год, Ямани сказал, что, если король настаивает, он может внести такой документ на рассмотрение, но за его, короля, подписью, а не от имени министерства нефти.
Позже выяснилось, что политика, проводимая Фахдом, была разработана им совместно с иранским министром нефти Ага-заде.
Ямани упорно твердил, что эта политика обречена на провал.
По свидетельству коллеги Ямани из ОПЕК, каждый день встречавшегося с ним в ходе изнурительного 16‑дневного совещания и видевшего телекс Фахда, Ага-заде подлил масла в огонь сообщив королю, что его министр не исполняет приказаний своего монарха.
Фахда, по-видимому, было совсем нетрудно убедить, что Ямани опять позволил себе лишнее.
Совещание ОПЕК было прервано в среду, 22 октября. Ямани вернулся в Саудовскую Аравию и, как сообщали газеты, в течение следующей недели по меньшей мере дважды встречался с Фахдом.
О чем они говорили во время этих встреч, остается неизвестным. Но 29 октября, тоже в среду, по саудовскому телевидению сообщили, что Ямани отправлен в отставку.
События того памятного вечера, обстоятельства, при которых Ямани услышал сообщение, его реакция — все это сейчас же стало главной темой, обсуждавшейся буквально в каждом доме Эр-Рияда.
Рассказывали следующее.
Ямани играл в карты.
И был в проигрыше.
Казалось, его мысли заняты чем-то посторонним, он то и дело поворачивался к телевизору, как будто чего-то ждал.
Стали передавать вечерние новости.
По словам очевидца, некоторые из находившихся в комнате были просто потрясены услышанным. Но Ямани лишь глубоко вздохнул, словно с его плеч свалилась наконец огромная тяжесть. И вернулся к игре.
С этого момента он начал выигрывать.
В течение нескольких следующих дней сообщения об отставке Ямани занимали первые полосы газет.
Весьма удачно резюмирует происшедшее один из американских знакомых Ямани:
— Заки ясно сознавал, что остальные экспортеры нефти, все до единого, нуждаются в хорошей взбучке. И прежде чем отправиться в отставку, успел преподать им урок, хотя и не до конца. Однако король не был склонен поступаться столь большими доходами ради занятий педагогикой. Он попросту не понимал, зачем это нужно. Король испытывал полную растерянность. Он не способен увидеть связь, существующую между ценой и количеством товара. Он думал, что цены падают и поднимаются по слову Заки.
По мнению этого американца, отношения Ямани с Фахдом омрачал и на редкость независимый характер, которым обладал министр нефти.
— В отличие от большинства саудовцев, он не имел привычки лебезить перед королем. Это качество Заки не могло не сыграть своей роли, хотя на чашу весов легло еще и страстное желание иранцев устранить оппонента. Они дважды приезжали в Эр-Рияд: в июле, когда король впервые заговорил о линии, которую Ямани впоследствии пришлось защищать на совещании ОПЕК, и в октябре. Тогда Фахд послал тот самый телекс, и Ямани отказался его подписать. Как известно теперь, Ага-заде сказал королю: хороший у Саудовской Аравии представитель в ОПЕК — не слушается даже вас. Это был конец. Фактически судьба Ямани была решена на следующий же день.
