Алекс Громов - Нарком Берия. Злодей развития
А вот Лаврентий Павлович Берия возникает в анекдотах позже, уже после своего перевода в Москву и «списания» сталинского наркома с рукавицами Ежова. По крайней мере, грузинских анекдотов более раннего периода о Берии до наших дней практически не дошло. Да вообще в случае с Лаврентием Павловичем надо подчеркнуть, что большинство анекдотов о нем появилось уже после его смерти.
Но не стоит забывать о том, что бдительные сотрудники органов госбезопасности под руководством Берии пресекали распространение нежелательных политических анекдотов. Правда, еще до прихода Берии на Лубянку, уже в середине тридцатых годов (не дожидаясь 1937 года) политический анекдот стал опасным — за него сажали. Так во времена Ежова, а затем — и Берии, не только за рассказывание, но и за слушание и недонесение, как и за исполнение частушек, которые можно было классифицировать как контрреволюционные, можно было получить реальный тюремный срок. «Анекдотчики» проходили по статье 58–10. Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений (ст. 58-2 — 58-9 настоящего кодекса), а равно распространение или изготовление или хранение литературы того же содержания влекут за собой лишение свободы на срок не ниже шести месяцев. Те же действия при массовых волнениях или с использованием религиозных или национальных предрассудков масс, или в военной обстановке, или в местностях, объявленных на военном положении, влекут за собой меры социальной защиты, указанные в ст. 58-2 настоящего кодекса. То есть за анекдот могли осудить как на «десяточку» (десять лет), и если «была необходимость», то могли осудить и на двадцать пять лет.
Берия идет по коридору Лубянки и слышит в одном из кабинетов взрыв хохота. Он заходит и спрашивает, в чем дело.
— Лаврентий Павлович, мы тут такой анекдот сочинили — полстраны пересажать можно!
Берия и СталинОдин из самых распространенных сюжетов — Берия и Сталин, причем именно Берия выступает не просто как исполнитель воли вождя, но и как его альтер-эго, а порой — как хитроумный ловкач, даже после смерти «обошедший» Сталина.
Данте (в другом варианте — Брежнев), осматривая ад со страшными грешниками, видит Берию, стоящего в крови лишь по колено. Удивленный Данте спрашивает:
— Почему так мелко, Лаврентий Павлович?
— А я стою на плечах Иосифа Виссарионовича, — отвечает тот.
Кроме того, в анекдотах Сталин устраивает разные, часто каверзные игры с ближайшими соратниками, но в большинстве из них Берия выходит сухим из воды.
Собрались партийные у Сталина на даче Новый год праздновать. Сталин предлагает:
— Товарищи, а давайте поиграем в игру!
Все, естественно, соглашаются, как можно отказать. Сталин продолжает:
— Товарищ Берия, на какую букву начинается ваша фамилия?
— На букву «Б», товарищ Сталин.
— Правильно, большой палец тоже на «Б» начинается, а давайте отрежем товарищу Берии большой палец. Товарищ Молотов, а на какую букву начинается ваша фамилия?
— На букву «М», товарищ Сталин.
— Правильно, мизинец тоже на «М» начинается, а давайте отрежем товарищу Молотову мизинец. Товарищи, а почему товарищ Никита Сергеевич Хрущев так побледнел?
С Берией связан и анекдот, иллюстрирующий великолепное использование логического классического парадокса. В анекдоте говорится, что незадолго до своей смерти Сталин разгневался на Берию — тот постоянно врет, плутует, мошенничает. На очередном заседании политбюро вождь заявил: «Ну, все. С тобою кончено, Берия. Сейчас прикажу бросить тебя в топку живого и сжечь».
Берия захныкал:
— Такая мучительная смерть. Я служил верой и правдой. Я всегда старался…
Сталин в ответ сказал:
— Ну ладно. Я разрешаю тебе свою последнюю фразу. Любую. Если это будет правда, то тогда тебя просто расстреляют. Если неправда — сгоришь заживо.
Тут все стали Берии подсказывать. Первым — Калинин со своим мужицким здравым смыслом — скажи: «Трава — зеленая… Солнце светит днем, а луна — ночью».
Хитроумный Хрущев посоветовал:
— Скажи, что Сталин — великий вождь.
А преданный вождю Каганович прошептал:
— Скажи: смерть по вашему приказу будет для меня огромным счастьем.
Но Берия, послушав их всех, подумал и заявил:
— Сталин сожжет меня живьем.
Сталин в ответ кивнул:
— Правильно. Ты этого заслуживаешь, и поэтому я так и сделаю.
Но Берия успел вымолвить:
— Значит, я сейчас сказал правду?
— Да, — подтвердил Сталин.
— Но если я сказал правду, то меня нужно не сжечь, а расстрелять!
Сталин согласился:
— Выходит, что так. Расстреляем.
Но тут не согласился Берия:
— Но если меня расстреляют, то, значит, я сейчас сказал не правду, и меня надо сжечь… Но если меня сожгут, то, значит, я сказал правду, и меня надо…
Сталин усмехнулся:
— Ну и ловок! Черт с тобой, живи! — и после этого, как ни в чем не бывало, переменил тему разговора.
— Иосиф Виссарионович, к вам приехал ваш врач.
— Почему приехал?! Такого уважаемого человека могли бы и сами привезти, товарищ Берия!
— Да, конечно. Но когда мы в прошлый раз пытались привезти его сами, у него самого случился сердечный приступ.
Совещание у товарища Сталина. Тема — недостаточные темпы развития советской науки. Собрали академиков, спрашивают, в чем, дескать, дело.
— Дык! Девяносто процентов — лодыри и бездельники!
— Так в чем проблема? Давайте эти девяносто процентов расстреляем!
— Да расстрелять-то, конечно, товарищ Сталин, можно, но пропорция все равно сохранится, — ответил Берия.
Многие ситуации, описанные в этих историях, четко отражают как привычки самого вождя, так и его сподвижников, в том числе Берии.
Так в анекдоте отмечено, как Сталин относился к своим ближайшим сподвижникам, используя старинный принцип «разделяй и властвуй».
Глубокая ночь, Сталин снимает трубку:
— Слушай, товарищ Молотов, ты все еще заикаешься?
— Да, товарищ Сталин, немного, но если надо для партии, я…
— Нет, спи спокойно!
Звонит Берии:
— Слушай, Берия, ты все еще занимаешься девочками?
— Нет, не очень… Так, иногда…
— Ну ничего, ничего, спи спокойно! — Сталин кладет трубку. — Ну вот, соратников успокоил, можно и самому уснуть!
А вот другая, не менее занятная история, характеризующая как Сталина, так и Берию, могла сыграть свою негативную роль в судьбе одного из советских государственных деятелей.
