Василий Шатилов - А до Берлина было так далеко...
Командиры подразделений применяли различные виды маневра: бойцы пробирались по дворам, перелезали через заборы, обходили врага огородами, перекрывали улицы. В общем, делали все, чтобы зажать фашистов в клещи и не выпустить их на запад, чтобы сохранить город от полного разрушения. Несмотря на усилившееся сопротивление фашистов, дом за домом, квартал за кварталом мы освобождали город.
В три часа ночи мне начали поступать доклады.
Позвонил Воронин:
— Полк при поддержке 625-го артиллерийского полка успешно преодолевает оборону врага. Наступаем по направлению к центру.
Батальон Заварохина, во взаимодействии с артдивизионом Ерохина, уничтожил противника в первом и во втором кварталах города, ведет бой на площади. Рота Стародубцева, попав под губительный перекрестный огонь, залегла, но на помощь ей подоспела рота Смирнова, которая по дворам зашла в тыл гитлеровцам и забросала их гранатами.
Батальон Лутовинова и артдивизион Максимова в третьем квартале города также попали под сильный, организованный ружейно-пулеметный огонь. Оставив против фашистов одну стрелковую роту с батареей, батальон обошел квартал, ударил с тыла. Гитлеровцы подожгли один, затем другой дом. Пламя перебрасывается по крышам соседних строений. Так противник пытается прикрывать свой отход.
Полковник Емельянцев доложил:
— Полк, во взаимодействии с 239-м танковым полком при поддержке 1186-го истребительно-противотанкового артполка, вышел на центральную площадь и ведет бой.
В такой тревожной, критической ситуации навряд ли есть место для смеха. Но комические случаи бывают и в эти моменты. В разгар боя из-за угла дома выскочил без шапки, в распахнутом кителе с орденами немецкий офицер. Он бежал навстречу бойцам наступающей роты Сомова. Один из бойцов крикнул: «Хенде хох!» Офицер, увидев русских, заорал: «Гитлер капут! Гитлер капут!» Так они всегда кричали, попадая в плен. Впоследствии выяснилось, что офицер крепко уснул после вечерней гулянки и не слышал, как начался бой. Его батарея поспешно отошла, а офицера никто не разбудил. Так заспался пьяный вояка, что в плен попал…
Старший лейтенант Курбатов сиял трубку:
— Командир 140-го полка.
— Слушаю!
— Докладывает майор Родионов. Полк сломил упорное сопротивление врага, очистил от фашистов южную часть города, вышел на линию железной дороги и завязал бой за депо. Подтягиваю батареи Васильева и Краснова. А пока прошу оказать помощь артиллерийским огнем по депо.
Я приказал полковнику Добылеву поддержать 140-й полк артиллерией, а сам продолжал разговор с Родионовым:
— Владимир Иванович, воспользуйтесь артиллерийским налетом и совместно с 232-м полком атакуйте депо. Постарайтесь окружить в нем фашистов.
Дела наши пока шли успешно. Противник заметался, пытаясь вырваться из города. Этим воспользовались командиры подразделений. Бойцы быстро продвигались по улицам города, уничтожая огневые точки фашистов на чердаках и в подвалах.
О том, как проходил этот бой, вот что впоследствии вспоминал командир 140-го полка майор Владимир Иванович Родионов:
— Ночь была темной, вьюжной. По глубокому снегу, с оружием и боеприпасами бойцы с трудом продвигались вперед. Лошади, тащившие пушки, минометы, кухни, повозки, завязали в сугробах. Трудности эти были велики, но, с другой стороны, пурга помогала нам незаметно подойти к городу.
В три часа ночи в предместье города Чертены полковые разведчики захватили немецкий патруль, гревшийся около стога сена. Один из задержанных, ефрейтор, хорошо разбирался в карте и точно указал место расположения боевого охранения, огневых точек. Там же, в Чертенах, был расквартирован батальон, насчитывающий более 200 человек.
Батальон Турчина снял боевое охранение без единого выстрела. Вслед за ним оба батальона развернулись в боевые порядки и пошли в атаку. Гитлеровцы не ожидали ночной атаки и начали в панике отходить.
Вскоре в штабную машину вернулся начальник политотдела дивизии С. Л. Хромов. Уши шапки спущены, воротник полушубка поднят, но снег набился повсюду. Он побывал в 232-м и 140-м полках.
— Как там? Рассказывай.
— Все коммунисты и комсомольцы, да и беспартийные дерутся мужественно и стойко, показывают примеры подлинного бесстрашия.
Степан Лаврентьевич достал из полевой сумки блокнот, открыл его и привел несколько примеров.
Пулеметчик 232-го полка красноармеец Смычек из пулемета уничтожил до полутора десятков гитлеровцев, которые пытались контратаковать роту. Проявили исключительную храбрость коммунисты Васильев и Власов из 140-го полка. Они первыми бросились в атаку, захватили четырех растерявшихся фашистских солдат и одного офицера, от которого были получены цепные сведения о расположении вражеских войск.
— Первая стрелковая рота, — продолжал Хромов, — попала под сильный огонь. Бойцы залегли. Коммунисты Ковалев, Нестеров, Никифоров, а за ними еще с десяток бойцов пробрались дворами в тыл опорного пункта, забросали гитлеровцев гранатами. Фашисты бросились врассыпную. Красноармеец Богданов из первой пулеметной роты заслонил собой командира роты старшего лейтенанта Кочановского и ценой своей жизни спас командира.
Храбро дрались и комсомольцы. Сержант Метелкин перед штурмом города Дно подал заявление о вступлении в партию. «Хочу брать город коммунистом», заявил он. В этом бою Метелкин проявил бесстрашие. Сам погиб, но расстрелял из автомата семерых фашистов.
— Надо, Степан Лаврентьевич, представить всех, кто проявил храбрость, мужество и бесстрашие, к наградам. Написать обстоятельно о них в дивизионной газете. Передайте весь материал редактору Холстинину, — попросил я. — Пусть все воины дивизии знают своих героев.
— Хорошо. Сейчас же зайду к редактору и поеду в 171-й полк, — ответил Хромов.
В полосе наступления этого полка еще ликвидировались отдельные очаги сопротивления врага.
В пять часов утра доложил Воронин:
— Задачу выполнил, но еще ведем бой в двух очагах. Вслед за Ворониным доложили Родионов и Емельянцев:
— Задачу выполнили! Город очищен от фашистов.
Поступили сведения и об успешных действиях наших соседей, участвовавших в освобождении города и железнодорожного узла Дно, — 288-й и 44-й стрелковых дивизий 111-го стрелкового корпуса 54-й армии Ленинградского фронта.
В 6.00 24 февраля я доложил о выполнении задачи сначала командиру нашего 11-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-майору П. А. Степаненко, а затем командующему 1-й ударной армией генерал-лейтенанту Геннадию Петровичу Короткову:
— Товарищ генерал! Задача, поставленная вами 182-й стрелковой дивизии, выполнена. Город Дно освобожден от фашистских захватчиков.
