Артем Рудаков - Лаки Лючано: последний Великий Дон
— Друзья, друзья, — успокаивал он возмущенных боссов, — каждый человек может совершить ошибку. Никто от этого не застрахован.
— Мейер, я тебя уважаю и всегда принимаю к сведению твое мнение, — горячился Уилл Моретти, — но ошибки Бена обходятся нам слишком дорого. Шутка ли: первоначальную смету утвердили в полтора миллиона, а пришлось выложить шесть. Это немыслимо! Если он не может затянуть удавку на шее своей суки и утопить ее в озере, значит, он больше не тот человек, которого мы знали все эти годы. Значит, мы больше не можем ему доверять наши деньги.
— Извини, Мейер, — мягко сказал Джо Адонис, — но я думаю, что Уилл прав. За шесть миллионов можно было построить два таких отеля, как «Фламинго». Но ведь его еще даже не построили!
— Неизвестно, ошибка ли это. Может, он эти деньги просто «скрысятил», — безжалостно произнес Вито Дженовезе. Лански возразил:
— Это еще надо проверить! Я знаю Бена столько, сколько себя помню. Он никогда не был «крысой». И вы все об этом знаете тоже.
— Не забывай, что время изменяет людей. И часто не в лучшую сторону, — вдруг высказался Лаки.
Вот теперь Мейеру стало по-настоящему страшно. Мнение экс-короля имело прежний вес и могло повлечь за собой немедленное вынесение смертного приговора. Лански терялся в догадках, пытаясь понять, почему Багси стал Лаки поперек дороги.
— Чарли, ребята, — дрожащим голосом сказал Мейер, — нельзя так сразу решать судьбу такого человека, как Бен. Вспомните, сколько он сделал для всех нас.
— Это в прошлом. А разговор идет о том, что сейчас, — процедил Вито Дженовезе.
— Я прошу вас не ради Бена, ради меня. Дайте мне немного времени. Я завтра же вылетаю в Лас-Вегас. Вы можете прислать туда своих контролеров. Мы хорошенько во всем разберемся и решим по справедливости.
Боссы поворчали, но все же согласились. Авторитет Мейера Лански был очень высок, и отказать ему они не могли.
Оставшись вдвоем с Лаки Лючано, Мейер спросил:
— Чарли, я понимаю, почему эти жадные ублюдки хотят убить Бена. Но ты… Почему ты?
— Мейер, я знаю — Бен тебе как брат. И я отлично понимаю твои чувства. Но чувства — это личное, а речь идет о деле. Неужели ты не понимаешь, что Бен может нам все испортить? Хорошее начало — это половина дела. Подумай, что поставлено на карту. Мы планируем вложить в Лас-Вегас пятьдесят миллионов, которые получим от продажи порошка. Через десять лет мы будем отмывать через Лас-Вегас сотни миллионов долларов и вкладывать их в легальный бизнес. А это уже миллиарды. Так будет, но только в том случае, если место Бена займет другой, более толковый парень, который не станет терять голову из-за шлюхи и лезть в карманы своих друзей.
— Все-таки я считаю, что мы должны дать ему шанс, — упрямо возразил Лански.
— Что же, поезжай туда, попробуй что-то с делать. Но лично я думаю, что уже поздно.
Багси и Вирджиния жили в Беверли-Хиллз, в шикарной двухэтажной вилле, по виду напоминавшей небольшой замок. Мейер Лански появился не вовремя — очередной скандал был в самом разгаре. Дверь открыл плотный мужчина лет сорока в очках. Откуда-то сверху доносились пронзительные крики, перемежающиеся со злобной руганью.
— Что здесь происходит? — строго спросил Лански.
Мужчина поправил съехавшие на кончик носа очки.
— Простите, а вы кто? — вопросом на вопрос ответил он. Телохранитель Лански молча отшвырнул его с дороги, освобождая дверной проем для босса. Лански вошел в просторный холл. Наверху с грохотом упало что-то тяжелое.
— Эге, — заметил телохранитель, — босс, может, я сначала схожу посмотрю?
— Кто вы? Что вам нужно? — повторил вопрос очкарик. Лански посмотрел на него без всякого выражения.
— А ну, заглохни, — рыкнул телохранитель. Внезапно раздался громкий женский визг и снова тяжелый грохот. Очкарик забеспокоился:
— Господи, я же предупреждал…
— Что там такое? — Лански снял шляпу и бросил ее на голову неизвестно зачем здесь поставленного бронзового льва. Встретившись глазами с немигающим взглядом телохранителя, очкарик поспешно объяснил:
— Семейная ссора.
— Ты кто такой?
— Я доктор Бленк.
— Что ты здесь делаешь?
— Жду, пока они успокоятся, чтобы отпаивать обоих валерьянкой. От нервов, знаете ли, хорошо помогает.
— Да они там поубивают друг друга.
— Весьма возможно, — док пожал плечами, — буквально то же самое я говорил им вчера. Но все бесполезно.
— Пошли наверх, растащим их, — предложил Лански. — Я приехал издалека, и мне нужно срочно поговорить с Беном.
— Простите, но это опасно для жизни. У мистера Сигела при себе револьвер. Сейчас он находится в состоянии аффекта и может застрелить любого человека, сам того не желая.
— Ладно, я поднимусь к нему. Ты пока приготовь успокоительное. Оставайся здесь, Нат, — приказал Лански телохранителю и стал подниматься по мраморной лестнице.
Крики доносились из спальни. Лански появился там в тот момент, когда красавица Джинни, извергая площадную брань, срывала с пальчика обручальное кольцо. Багси жадно припал к бутылке с виски. Наконец Вирджиния освободилась от кольца и яростно швырнула его под ноги Сигелу:
— На, забери этот кусок дерьма, а лучше — отнеси своей паршивой женушке! Пусть она виляет перед тобой своей жо… А я себе цену знаю! Хоть завтра уеду отсюда в Париж, и пропадай тут, к чертовой матери, со своим говеным отелем. Придурок!
Взбешенный Багси вдребезги расколотил об пол бутылку.
— А ну, заткнись! — заорал он. — Закрой свой поганый рот, иначе я засуну тебя в дробилку для отбросов — вообще исчезнешь без следа!
— Очень хорошо! — взвизгнула Вирджиния. — Я рада, что ты мне это сказал, потому что сделаю с тобой то же самое.
Багси рванулся к ней, но Лански крикнул: «Бен!» — и он замер как вкопанный. Даже не глядя на своего нежданного спасителя, Вирджиния Хилл выскользнула из комнаты.
Багси шумно дышал. Он был сильно пьян. Сжимая кулаки, бормотал: «Стерва… чертова сука… Убью…»
— Остынь, Бен! — резко приказал Лански. Постепенно на лице Сигела проступило осмысленное выражение.
— Мейер? — неуверенно произнес он. — Дружище! Ты откуда?
— Из Гаваны.
— Гавана… — мечтательно сказал Багси. — Когда-нибудь я построю там парочку казино… Я всем докажу…
— У меня плохие новости, Бен, — перебил Лански.
Багси шаркающей походкой подошел к бару, вынул бутылку французского коньяку и упал в кресло:
— Садись, Мейер. Давай выпьем за Лас-Вегас, будущую всемирную столицу развлечений. Только ты можешь меня понять… А эта стерва… не-е-ет… Кровь из меня пьет, сука.
