Валентин Фалин - Без скидок на обстоятельства. Политические воспоминания
Что есть паритет? Как высоко надо держать планку необходимого в реальном противостоянии? Из чего складывается безопасность, если не сводить ее к военно-техническому катехизису? Можно ли покончить с гонкой вооружений при сохранении взаимоисключающих военных доктрин? Есть ли будущее у разрядки без партнерства в безопасности? Старые и вечно новые вопросы. На них не ответить кивком головы или пожатием плечами. Сдвиги придут с фактами, и только с ними, ничто не заменит фактов.
Что-то новое я, возможно, услышу от министра обороны ФРГ Гельмута Шмидта, который пригласил меня на ужин в свою резиденцию на Хардхёэ. Общее понимание необходимости очиститься от ходульных представлений и прекратить нагнетать страхи. Согласие в оценке важности и ответственности момента. Короче, суммирует Г. Шмидт, нормализация отношений между нашими странами должна распространиться также на область военной деятельности СССР и ФРГ.
Где-то слышится не Г. Шмидт – министр обороны, а более знакомый Г. Шмидт – автор «Стратегии равновесия». Если первый на практике хорошо усвоит второго, то подвижки не исключены. Забегая вперед, отмечу, что и в качестве министра обороны, и как канцлер Г. Шмидт пытался реализовать часть своих взглядов на современную оборону и шире – безопасность. Думаю, Москва успешно прохлопала открывавшуюся возможность вместо того, чтобы за нее ухватиться.
На наших встречах с Г. Шмидтом всплыла тема обмена военными атташе. Тем самым связи Советской армии с бундесвером встраивались бы в общую шеренгу наших отношений с вооруженными силами других стран. Это – дело будущего. Надо еще ратифицировать Московский договор, убрать неосевшую пену. Но политический шаг предпринят – контакт советского посольства с министерством обороны ФРГ установлен.
Из министра обороны не вытянешь лишнего слова, когда речь касается НАТО. По строю его вопросов и некоторым комментариям нетрудно заключить, что Г. Шмидт не собирается подлаживаться к предшественникам или современникам. Свое суждение иметь – у него потребность, включая проблемы, к которым ФРГ прежде не очень подпускали. Если бы не перемещение на пост министра экономики, полагаю, Г. Шмидт вскоре отправился бы в Москву, что могло бы как-то и в чем-то сказаться на нашем военно-политическом мышлении и, кто знает, также на представлениях будущего канцлера ФРГ. Почва для его приглашения вызревала.
Меня озадачило поэтому последующее противодействие Г. Шмидта идее визита в Советский Союз его преемника на Хардхёэ Г. Лебера. У нас с ним установились отношения на чей-то вкус излишне тесные. Г. Лебер был прямее в изложении озабоченностей и откровеннее в разъяснении сути своих мер, призванных запечатлеть оборонительную направленность стратегии бундесвера и приглашавших ГДР вместе с Советским Союзом последовать этому примеру. В числе прочего министр обратил внимание на «устарелость» учебных пособий, по которым у личного состава армии ГДР и, как Г. Лебер предполагал, также Советской армии воспитывалась «ненависть к врагу».
– Если нечто подобное вы обнаружите применительно к бундесверу, дайте мне знать. Я отдал строгие распоряжения, которые должны покончить с искусственным разжиганием вражды к социалистическому Востоку.
Одну инициативу Г. Лебера мне удалось претворить в жизнь. Правда, пятнадцать лет спустя. Было это в 1989 г. М. С. Горбачев собрал в своем кабинете на Старой площади совещание в узком составе: А. Н. Яковлев, помощники Горбачева А. С. Черняев, Г. Х. Шахназаров. Возможно, еще был Э. А. Шеварднадзе и точно я.
– Мы пересмотрели военную доктрину ОВД. Вступили в переговоры с США о ликвидации ракет средней дальности. В Вене и Стокгольме не устаем демонстрировать покладистость. НАТО ничего даже отдаленно похожего не сделало, и тем не менее Запад – хорош, а мы как были, так и есть плохи. Пропаганда наша ни к черту не годится. Вот американцы. Вцепятся в какую-либо тему, словно клещи, не оторвешь. А у нас день – максимум два комментаторы помусолят ее и подавай свеженькое. Ваше мнение.
А. Н. Яковлев думу думает. Критику в адрес пропаганды принял на свой счет. Помощники генерального тоже не торопятся высказаться. Прошу слоза.
– Давай, Валентин.
– Если наши СМИ ни о чем другом, кроме советских внешнеполитических инициатив, вещать не будут, положение вряд ли поправится. Западное общественное мнение отзовется не на предложения, а только на конкретные наши дела. А здесь, это касается и военной доктрины ОВД, произошел разрыв во времени. Новая доктрина принята, а численность, состав, дислокация войск – все осталось прежним, как если бы оборонительная оборона не предполагает своей специфики по сравнению с наступательной обороной. Нет ли резервов для сокращений в численности советских вооруженных сил в целом, в ГДР и других странах ОВД в частности?
– Ты предвосхитил то, что я наметил вынести на обсуждение. Какой порядок цифр тебе представляется?
– Трудно называть объемы. Но если оборонительная оборона не замыкается на западное направление, то за изъятием стратегических ракет, авиации и ВМС до трети боевых соединений и средств их поддержки можно было бы считать резервом. Круглым счетом примерно один миллион человек. Если речь пойдет о сокращении на сто тысяч, то лучше не ввязываться, ибо мы лишь скомпрометируем новую доктрину. И еще одно замечание. В 1973–1976 годах у меня состоялся ряд бесед с тогдашним министром обороны ФРГ Г. Лебером. Министр обращал внимание на возможность относительно экономными способами серьезно повысить доверие к заявлениям об оборонительности советских намерений. В передовом эшелоне советской группировки в ГДР развернуты мощные инженерно-саперные части с понтонным и прочим снаряжением для преодоления водных рубежей. Сведите их до разумных размеров, и это по эффекту превысит вывод из республики нескольких дивизий, призывал мой собеседник. Тогда соображения Г. Лебера не нашли отклика у нас. Может быть, вернуться к ним сейчас?
Горбачев предлагает приглашенным высказаться. Яковлев солидаризуется с моими доводами и соображениями. Он отмечает, кроме того, необходимость включать в план любой значительной военно-политической акции, как неотъемлемую часть, ее пропагандистское обеспечение. Доверенные комментаторы должны заблаговременно знакомиться с предстоящими мерами и готовиться к их освещению, а не выпаливать скороспелки по горячим следам. Это относится в полной мере и к сложным договорам, которые находятся в стадии выработки.
А. С. Черняев был того же мнения. Мы затем подготовили с ним записку на имя Горбачева, в которой высказались за то, чтобы все высвобождаемые в ходе намечаемых сокращений средства ассигновались на обустройство демобилизуемых воинов и членов их семей, а также на улучшение социального положения солдат и офицеров, продолжающих нести службу. Мне неизвестно, почему она не нашла понимания у генерального.
