Александр Андреев - Реформаторы во главе Державы
Часто бывавший в Белом доме у дяди Теодора, Франклин Рузвельт в 1910 году был избран сенатором в легислатуру главного штата Америки – Нью-Йорк. В 1928 году Ф. Рузвельт стал от демократической партии губернатором штата Нью-Йорк, опередив на выборах своего соперника – республиканца на пол процента. На посту губернатора штата, открывавшего дорогу в Белый дом, Ф. Рузвельт пробыл два срока, приобрел большой и ценный политический опыт. За сто дней до финансового краха на бирже в своей речи в День независимости 4 июля 1929 года губернатор Нью-Йорка сказал:
«Есть все основания спросить, не находимся ли мы перед лицом опасности возвращения к временам троглодитов, возникновения новой феодальной системы, создания такого высокоцентрализованного контроля со стороны промышленников, что нам потребуется принять новую Декларацию независимости? Преобладающее большинство народа может оказаться рабами нового экономического феодализма».
В письмах однопартийцам Ф. Рузвельт писал:
«Нет никакого сомнения, что коммунистические идеи наберут силу по всей стране, если мы не сумеем поддержать старые идеалы и первоначальные цели демократии. Я знаю, что вы согласитесь со мной в том, что в США перед нами стоит не только опасность коммунизма, но равная опасность концентрации всей экономической и политической власти в руках тех, кого древние греки называли олигархией».
В октябре 1929 года биржевой финансовый пузырь лопнул. В «черный четверг» 24 октября было продано почти 13 миллионов акций. 29 октября на бирже было продано еще 16 миллионов акций. Акции многократно упали в цене и многие сотни тысяч мелких акционеров, игравших на бирже, разорились. Почти тут же начали падать цены на товары и продовольствие – для производителей. Великая депрессия начиналась медленно.
Президент Г. Гувер для оздоровления финансовой системы страны направил в банки громадную сумму в два миллиарда долларов. Банки стали массово закрываться, предприятия, не способные зарабатывать деньги, ликвидировались. Власти считали происходящее «сезонными колебаниями», но 1929 год оказался для Америки рубежом, оставившим в прошлом промышленный бум и повышенный спрос на рабочую силу. Относительное материальное благополучие населения сменялось беспрецедентным падением уровня жизни, охватившего почти весь американский народ и продолжавшегося с 1929 по 1933 год.
Начались массовые банкротства мелких, средних и крупных предприятий и корпораций. С 1929 по 1934 год из 25000 банков уцелело чуть больше 15000. За четыре года обанкротились более 100000 торгово-промышленных фирм, включая и компании, входящие в Список – 200. Из 150 железных дорог обанкротились белее трети – длиной более 60000 миль.
Банки, предприятия, компании, железные дороги продавались с торгов, передавались кредиторам, сливались с другими, более крупными, уцелевшими в огне кризиса. Множество «предприятий общественного пользования» было продано городами и муниципальными образованиями в частные руки. Создавалась крупнейшая Республиканская стальная корпорация с производительностью более 5 миллионов тонн стали в год. Автомобильные монополисты Форд, Крайслер и Дженерал Моторс контролировали к 1934 году производство 90 % всей продукции отрасли. 40 ведущих корпораций из 200 перешли к другим собственникам. Прибыли компаний к 1932 году упали в восемь раз. Финансовый капитал стал требовать вмешательства государства в экономику – для ее спасения.
Количество торгово-промышленных предприятий в 1929 году превышало 2200000 компаний, из которых около 2000000 были чисто торговыми. В розничной торговле шла ожесточенная финансовая война мелких и крупных фирм, вытесняющих друг друга с рынка. Волны заклада имущества компаний шли одна за одной. Не выкупившие заклады компании банкротились. Закладывалось и жилье – к 1934 году огромное количество собственников жилья лишились домов и стали просто квартиросъемщиками.
Из 300000 американских инженеров к 1932 году половина не имела работы. Почти в таком же положении оказались врачи и учителя, многие служащие. Шесть миллионов держателей акций были разорены. Сумма потерянных депозитов превысила два миллиарда долларов. Большинство обанкротившихся вкладчиков проживали в небольших американских городах. Государственное вмешательство в экономику стали требовать служащие, акционеры, инженеры, все работающие и безработные.
Цены на сельскохозяйственную продукцию резко упали, началось массовое разорение фермеров, которые не могли заплатить налоги, кредиты, аренды. Производство фермерских хозяйств стало убыточным. Именно на годы кризиса пришлись сроки погашения ипотечных кредитов, дававшихся на 5 или 10 лет, что было экономически невозможно. Фермеры теряли землю, создавались громадные агрохолдинги, которыми владели финансово-промышленные группы. Было продано миллион фермерских хозяйств «в добровольно-принудительном порядке».
До 1929 года большая часть разорившихся фермеров обычно уходила в города – около двух миллионов человек в год, начиная с 1921 года. После начала кризиса фермеры не могли уйти в города, в которых было множество своих безработных, которые сами уходили назад, на фермы – миллион человек в год. Фермеры начали требовать государственного вмешательства в сельское хозяйство.
В 1930 году началось массовое увольнение рабочих. Оставшимся постоянно снижали заработную плату. По разным данным, к началу 1932 года безработных в стране насчитывалось от 17 до 20 миллионов человек. Державшиеся на плаву предприятия работали неполный рабочий день с неполной нагрузкой. К 1932 году уровень номинальной заработной платы был ниже границ крайней нищеты. Пособий по безработице в США тогда вообще не было. Работающих заменяли женщинами и детьми, зарплата которых была меньше мужской. Количество работающих детей и женщин измерялось миллионами. Труд становился более интенсивным, но зарплата не повышалась. По данным американских исследователей занятость за 4 кризисных года уменьшилась на 40 %, заработная плата – на 60 %.
В профессиональных союзах находилось не более 15 % работающих. В 1930 году их было менее четырех миллионов, и за годы кризиса сократилось до двух миллионов.
Один из советников Ф. Рузвельта Р. Тагвелл писал:
«Мы уже знаем, что если на уровне нищеты в 1929 году жила треть нашего населения, то количество городского и сельского населения, живущего на таком уровне, в 1933 году приблизительно возросло до 15 миллионов семей, что составляет более половины всего населения Соединенных Штатов. Из этих 15 миллионов семей от 5 до 10 миллионов находились в состоянии крайней нищеты. Это значит, что около 10 миллионов городских семей находились на уровне нищеты, из них от 3 до 7 миллионов вероятно находятся в состоянии крайней нищеты. Эти цифры подтверждаются тем фактом, что около 4 миллионов семей находились на общественном призрении».
