Владислав Карнацевич - Александр Македонский
Другие города Эллады, шокированные жестокостью, проявленной гегемоном в Беотии, уже и не думали сопротивляться. В Аркадии, к примеру, показательно казнили тех своих граждан, которые призывали к организации военного похода на помощь Фивам. Александр простил Афины, которые явно были инициаторами нового восстания. Вероятно, сделал он это не за культурные достижения и уважительное отношение к ним, а за то, что в Афинах была сосредоточена значительная часть всех производственных мощностей Греции и, в частности, инфраструктура для строительства мощного флота. Для похода в Персию это имело первостепенное значение.
С тех пор, как был наказан центр Беотии, отношения Александра с эллинами всегда были напряженными. Великому полководцу не забыли великой жестокости. Даже смерть Александра объясняли местью со стороны Диониса за Фивы, где, по одной из легенд, и появился на свет этот бог. Сам же он якобы позже проявлял особую милость к фиванцам, где бы ему ни приходилось с ними встречаться.
* * *Замирение греческих союзников наконец позволило Александру Македонскому приступить к реализации своей сверхзадачи – начать поход в Азию. Совет по поводу будущей грандиозной кампании он провел в своей столице, как только вернулся из похода против греческих мятежников. Царю не терпелось вступить в бой с принципиальным противником. Однако «старшие товарищи» – Антипатр и Парменион – отговаривали его. По их мнению, для начала Александру следовало бы позаботиться о продолжении царского рода – нарожать детей. Их тоже можно было понять. Во-первых, что бы мы ни писали о войне как единственном средстве быстро добыть денег, государственные мужи могли думать и иначе – позиция «пан или пропал» их, вероятно, не устраивала. Война могла принести Македонии колоссальные богатства, а могла навсегда лишить ее какого-либо политического значения. Во-вторых, победы Александра над полудикими трибаллами и фракийцами и даже над полисами, покоренными еще Филиппом, тем не менее не убедили, возможно, опытных полководцев в том, что перед ними сложившийся мастер ратного дела. Персы – это не плохо организованные варварские орды. Это Антипатр и Парменион, который давно руководил военными действиями македонского контингента в Малой Азии, прекрасно знали.
Надо сказать, что положение на малоазийском фронте было далеко от идеального. Македоняне терпели поражение за поражением. Ситуация стала особенно трудной после того, как Аттал по приказу Александра был убит, а Парменион отозван в Македонию для формирования армии вторжения. Ключевой фигурой в организации персидской обороны в Малой Азии играл находившийся на службе у Дария III талантливейший грек Мемнон. Он стал командующим после смерти своего брата Ментора – тоже одаренного полководца. Ментор принимал участие в восстании сатрапов, бежал из Персии, провел несколько лет при македонском дворе, затем опять поступил на службу к «царю царей» и вызвал к себе также находившегося в бегах брата. Когда передовой отряд Пармениона и Аттала начал завоевание Ионии (западного побережья Малой Азии, занятого греческими городами), их визави располагал лишь четырехтысячной армией. Однако настойчивость македонян и объявление Александром продолжения внешнеполитической линии отца заставили Дария всерьез задуматься об усилении войска Мемнона. Последний получил средства для изготовления и закупки нового вооружения, усиления флота. Пока Александр разбирался с северными соседями Македонии, Мемнон оттеснил македонян к побережью и вынудил значительную их часть вернуться в Европу. Им были взяты стратегически важные пункты Эфес и Кизик, повсеместно в Малой Азии были восстановлены олигархические режимы. Если бы не ревность персидских чиновников и военачальников, которые вынуждали царя назначить вместо одного командующего-грека некий аморфный военный совет из соплеменников, предводитель греческих наемников в Малой Азии добился бы, вероятно, еще больших успехов.
В общем, диспозиция в Ионии заставляла Антипатра и Пармениона скептически смотреть на перспективы скорой победы македонян в этом регионе. Но Александр был увлечен. Он рисовал перед приближенными и солдатами блестящие картины будущих побед, господства над обширными территориями, проявлял непоколебимую уверенность в своих силах и силах созданной усилиями его отца армии. И добился своего.
Главная проблема, которая стояла при этом перед Александром, – недостаток финансов. Хотя в распоряжении Македонии находились рудники, денег катастрофически не хватало. Филипп оставил после себя около 800 талантов долгов, армия требовала жалованья. Напомним, что греческие города, входившие в Коринфский союз, не должны были платить что-либо в кассу этого союза. Продажа 30 тысяч фиванцев в рабство дала Александру порядка 440 талантов серебром, но эти деньги быстро были освоены. Раздача же государственных, то есть царских, земель сторонникам лишила самодержца и этого источника доходов. Историки располагают информацией о том, что в казне страны, которая управляла всей Грецией, на момент начала азиатского похода было всего 70 талантов! Таким образом, война с Персией становилась не только давно идеологически обоснованной священной акцией, но и просто едва ли не единственной возможностью для македонского правителя избежать финансового краха. Причем первые успехи должны были прийти как можно быстрее. Продовольствия было запасено на месяц, дневное жалованье солдата составляло 1 драхму (в одном таланте было 6 тысяч драхм) – легко понять, на сколько бы хватило имевшегося у государства денежного запаса. Тем не менее Александр с видимой легкостью расставался со своим личным имуществом в Европе, щедро одаривая друзей и союзников. На вопрос, что же останется самому царю, тот якобы отвечал: «Надежда!» Историки справедливо отмечают, что оставаясь без земель в Европе, Александр не только показывал уверенность в будущем успехе, но и обрывал свои связи с родиной. Македония для него, видимо, не была горячо любимой отчизной, во славу которой он собирался покорять страны и народы. Завоеватель отводил ей в своей империи второстепенную роль. Александр был космополитом.
Поход необходимо было начать с переправки через пролив Геллеспонт (Дарданеллы). Для этого требовался большой флот. Была достигнута договоренность о том, что войска Коринфского союза соберутся в долине Стримона 21 марта 334 года до н. э., после чего 160 военных и около 400 грузовых кораблей перевезут людей, лошадей и мулов, а также снаряжение и продукты на малоазийский плацдарм. Македонский царь взял далеко не всю свою армию. Значительные силы под командованием Антипатра были оставлены на Балканском полуострове – никто не гарантировал, что греческие города опять не восстанут, а непокорившаяся Спарта не начнет атаку на север, как нельзя было и утверждать, что персы не попробуют высадить десант в Греции, пока Александр будет воевать в Азии. Поэтому армия македонского полководца, отправившаяся вместе с ним в поход, была относительно небольшой. У Александра, согласно Плутарху, было 30–40 тысяч пехотинцев и 4–5 тысяч всадников. Диодор сообщает о 30 тысячах пехотинцев, из которых 12 тысяч были македонянами, 7 тысяч – союзниками (вероятно, греками), 5 тысяч – наемниками, 5 тысяч – одрисами, трибаллами и иллирийцами и еще тысяча – лучниками. По данным того же источника, в армии было четыре с половиной тысячи всадников, из которых полторы тысячи представляли Фессалию, 600 – греческие полисы, 900 – Фракию. Нужно отметить, что Александр увеличил удельный вес кавалерии в армии по сравнению с тем, который был характерен для армии его отца. Обращает на себя внимание ничтожно малое число солдат, которое дал для похода каждый из городов, входивший в Коринфский союз, несмотря на то, что официально война велась в связи с осквернением общегреческих святынь персами.
