Франц Куровски - Немецкая мотопехота. Боевые действия на Восточном и Западном фронтах. 1941-1945
Эвакуацию пока еще не захваченных позиций на плацдарме можно было без всяких помех осуществить с 23 до 25 января. Правда, к этому времени советские войска уже стояли на флангах 75-й пехотной дивизии и других дивизий корпуса. К концу января кольцо окружения вокруг VII армейского корпуса замкнулось. В котле оказались девять дивизий и остатки венгерского VII армейского корпуса.
75-й пехотной дивизии теперь предстояло вместе с остатками 340-й и 377-й пехотных дивизий, а также частями 57-й и 323-й пехотных дивизий действовать в арьергарде.
Во 2-й армии для арьергардных боев были сформированы три группы:
Северная группа: генерал-лейтенант Зиберт (57-я пехотная дивизия);
Центральная группа: генерал-майор Бойкеманн (75-я пехотная дивизия);
Южная группа: генерал-лейтенант Голлвитцер (88-я пехотная дивизия).
Если Северная группа должна была прорываться через Тим[9], а Южная группа из района Старого Оскола могли двигаться по проселочным, но все же дорогам, то Центральной группе под командованием генерал-майора Бойкеманна пришлось отступать по совершенному бездорожью. Местность была покрыта глубоким снегом, мороз доходил до минус тридцати градусов. Горючее, продовольствие и боеприпасы были на исходе.
Генерал-майору Бойкеманну пришлось по этой причине отдать приказ об уничтожении всех транспортных средств, за исключением санитарных машин. Первой была взорвана его штабная машина, и генерал вместе со своими солдатами проделал весь этот скорбный путь пешком. 6 февраля Центральная группа была взята неприятелем в кольцо в районе Ястребовки.
– Мы должны пойти на прорыв в южном направлении и попытаться соединиться с группой Голлвитцера, – принял решение генерал-майор.
Воплощая план своего командира, артиллерия открыла огонь, затем в атаку пошли пехотинцы. Над их головами на позиции неприятеля с завываниями неслись реактивные снаряды. Короткими перебежками солдаты продвигались вперед, сам генерал шел бок о бок с рядовым Виттманном и одним из командиров батальонов. Вместе со своими полками шли на прорыв и командиры полков – полковник Крюгер, подполковник Шлегель, подполковник Зиггель и полковник Винтер. Все они были одержимы одной мыслью – прорваться сквозь окружение.
Противник открыл оборонительный огонь. Залпы полевых орудий устилали снег телами пехотинцев. «Тарахтелки» – ужасные 76-миллиметровые орудия русских – выкашивали целые взводы атакующих. Батарея реактивных минометов была накрыта русской артиллерией, и начавшийся со столь большими надеждами прорыв захлебнулся.
С наступлением темноты к генерал-майору Бойкеманну был доставлен русский парламентер. Генерал выслушал требование капитуляции – и отклонил его. Когда посланец отбыл восвояси, Бойкеманн собрал командиров подразделений.
– Господа, русские ожидают продолжения нашего наступления в том же самом месте на следующее утро. Они стянут туда все свои оборонительные силы. Но мы пойдем на прорыв немедленно, соберемся и будем прорываться на запад. Надеюсь, там мы найдем где-нибудь брешь.
Решение командиров боевых групп тут же начало претворяться в жизнь. Путь им преграждала лишь очень тонкая полоса неприятельской обороны, которая и была прорвана первым же броском. Под Мантуровом уже считавшаяся погибшей дивизия воссоединилась с корпусом и с армией – и была спасена.
Общее отступление германских сил через Обоянь – Суджу – Сумы снова и снова побуждало Бойкеманна принимать инициативные решения большой значимости. Ему удалось в затяжных боях с преследовавшим его неприятелем довести свои части до Сум и вновь организовать там оборону. Наступательный порыв русских к этому времени уже иссяк.
Подполковник Герман Зиггель, командир 172-го пехотного полка, был представлен к награждению Рыцарским крестом. Награда была вручена ему 15 июля 1943 года. Спустя всего лишь тридцать дней этот отважный офицер стал 552-м солдатом вермахта, награжденным дубовыми листьями к Рыцарскому кресту.
И еще одного военнослужащего своей дивизии генерал Бойкеманн представил в тот же день к награждению Рыцарским крестом: старшего лейтенанта Шнайдера, молодого и отважного офицера.
Сам же генерал-майор Бойкеманн был награжден золотым Немецким крестом[10], а 1 мая 1943 года – произведен в генерал-лейтенанты.
Во время начавшейся 4 июля 1943 года операции «Цитадель»[11] 75-й пехотной дивизии предстояло своими действиями связывать силы неприятеля. Основной удар дивизия должна была нанести только после успешного танкового прорыва линии фронта. Но до этого дело не дошло. В ходе контрнаступления русских из района Харьков – Курск дивизии пришлось отступать с тяжелыми боями через Ромны и Прилуки до рубежа Днепра. Поддержанная 4-й танковой армией под командованием генерал-полковника Гота, дивизия дошла до Киева и заняла на окраине города – западном берегу Днепра – новый рубеж обороны.
В начале ноября в этом районе началась крупная наступательная операция русских. Наступая по двум направлениям и обойдя Киев с севера и с юга, они соединились много западнее столицы Украины, и 75-я пехотная дивизия во второй раз оказалась в котле.
Но и на этот раз генерал-лейтенант Бойкеманн с ожесточенными боями вывел свою дивизию на юг. Прорыв из котла увенчался успехом. Остатки дивизии соединились под Белой Церковью со своим собственным фронтом.
В ходе дальнейших сражений дивизия была оттеснена в котел под Черкассами и там в третий раз оказалась в окружении. Вместе с 34-й пехотной дивизией она была вынуждена прорываться на запад.
Стоял январь. В лютый мороз пехотинцы пошли на прорыв. Многочисленные танки противника были уничтожены в ближнем бою. Первая попытка прорыва развивалась успешно, но затем переброшенные с других участков танки русских ликвидировали брешь. Лишь следующая попытка увенчалась успешным прорывом кольца окружения. Дивизия соединилась с танковым корпусом, который готовился к деблокированию котла. В ходе этих боев генерал-лейтенант Бойкеманн поспевал на все участки сражений, воодушевляя солдат личным примером.
За этим последовали новые сражения на занесенных глубоким снегом полях и в очень тяжелых условиях – под Уманью, на Буге, под Ямполью на Днестре, у Могилева-Подольского. В ходе дальнейшего отступления под Каменец-Подольским дивизия снова оказалась в котле вместе с 1-й танковой армией генерал-полковника Хубе. В далеком 1914 году Бойкеманн лежал в одной палате лазарета вместе со своим сослуживцем, тогдашним командиром роты Хубе, и был хорошо знаком с нынешним генерал-полковником.
Дивизия в четвертый раз оказалась в окружении, и снова ей удалось вырваться из русского котла. Несколько позднее ей, как имевшей неоценимый опыт арьергардных боев, было доверено сдерживать наступление русских на участке Черновцы – Тернополь.
