Юрий Гальперин - Воздушный казак Вердена
— Если уж вам так надо ехать во Францию, — с иронией произнес банкир, — то я не возражаю: уплатите неустойку, и вы свободны!
Ксидиас уверен, что этим аргументом сразу же поставил Ефимова на место, в его глазах нескрываемое торжество.
— И вы настаиваете на пятнадцати тысячах? — спросил авиатор.
— Ладно, я бы взял и десять!
— Господа! Прошу быть свидетелями, — говорит Ефимов. Достав бумажник, он быстро отсчитывает двадцать шесть тысяч франков. — Прошу, господин Ксидиас, пересчитайте!
У банкира от изумления открылся рот. Удивлены и все присутствующие. Откуда у Ефимова деньги?..» Получив расписку Ксидиаса о расторжении контракта, Ефимов свободным человеком покидает аэроклуб.
8 марта 1910 года — памятная дата в истории отечественной авиации. В тот день первый русский летчик совершает первый свой полет в России.
На одесском ипподроме Бегового общества собралось несметное количество горожан. 500 городовых наблюдают за порядком, наряды войск сдерживают толпу.
В свитере, вязаной шапочке и русских сапогах Ефимов подходит к своему «фарману». Одесситы уже знают об истории с Ксидиасом, но тоже не могут понять, где раздобыл Ефимов такую большую сумму? Только близким он рассказал, что получил их в долг у Фармана, на самолете которого будет летать в Ницце.
Сенсационное сообщение газеты «Русское слово» так обрисовало этот полет: «Дважды обойдя по воздуху огромный круг со скоростью до 60 верст в час, Ефимов легко и великолепно спускается. Публика с энтузиазмом его приветствует. Воспитанники железнодорожного училища подхватывают Ефимова на руки и покрывают большим венком…»
Триумфальное пребывание в Одессе омрачено лишь подлостью его вчерашних хозяев: Ефимова проваливают на приеме в члены Одесского аэроклуба. «Соратник» летчика — Эмброс — по-холуйски поносит Ефимова в газетах, зависящих от Ксидиаса, за «измену».
Можно легко представить, как радовались друзья и злобствовали вчерашние «меценаты», когда все газеты сообщали о выдающейся победе Михаила Ефимова, — он стал абсолютным победителем состязаний в Ницце. Русским летчиком завоеваны почти все призы: за продолжительность полета, за наивысшую скорость, за самый короткий разбег на взлете без пассажира и с пассажиром, за общее расстояние, налетанное во время состязаний, — 960 километров. Он выполнил свое обещание прославить Родину.
И еще один, тоже очень важный результат: общая сумма выигранных им призов составила 77 544 франка.
Отдан с благодарностью долг Фарману, и завоевана желанная независимость.
Слава Ефимова так велика, что одна из школ в Ницце учреждает стипендию его имени…
О первых шагах русской авиации, о достижениях Ефимова увлекательно и со знанием дела писал в газете «Новое время» журналист и авиатор Николай Попов, ученик уже знакомого нам Шарля де Ламбера.
Личность Попова удивительна. Сын богатого московского купца заканчивает Петровскую академию. «Вовлеченный, — как он писал, — в некую антиправительственную деятельность», опасаясь ареста, Николай уезжает в Европу. Как и многие в начале века, Попов с сочувствием следит за войной буров против англичан. Темпераментный юноша едет в Трансвааль, чтобы сражаться на их стороне. После поражения буров возвращается в Париж, изучает политэкономию в Женеве. Снова покой Попова нарушает война, теперь уже на родине, русско-японская.
Возвращение, арест, освобождение хлопотами родни, отказ вольнодумцу от вступления в армию. Попов упорен — он едет на фронт как корреспондент газеты «Русь». Его корреспонденции обращают на себя внимание, они из боевых порядков. Недаром же Попов получает ранение, после лазарета он снова в строю, и так до конца боев.
Стремления и фантазии Николая Евграфовича непредсказуемы. В старом авиационном журнале читаю его воспоминания: «В 1908 году я еду в Англию… чтобы стать капитаном, ибо решил организовать экспедицию к Северному полюсу на особом моторном судне.
Теория очень простая. По книгам я стал капитаном уже через три недели. Но для свычки с морем и управлением корабля я стал ходить с рыбаками в океан, в Исландию, в зимние бурные месяцы… Это тешило меня, как тешит неизвестность, сказочность жизни. Молодое, славное время! Но в мире рождалось нечто заманчивее, нежели оба полюса вместе с океанами. Люди полетели на крыльях. Братья Райт увлекали все сердца».
Попов встречается с братьями Вуазен, Фарманом, Блерио, но… «Я принял все меры, какие только мог, чтобы сделаться летчиком. Но, увы, не удалось». При его-то настойчивости?..
Ларчик открывался просто — недоставало денег. Ему чаще всего предлагали сначала приобрести аэроплан, а уж потом…
Узнав, что конструктор Ваниман строит триплан, Попов все ж поехал к нему. Трехкрылый аэроплан не произвел на него особого впечатления, а вот дирижабль, который строил тот же Ваниман, вернул к недавним мечтам. Это готовилась экспедиция Уэлмана к Северному полюсу. «На этот раз смелая мысль захватила и меня. Я поступил к Ваниману рабочим для достройки и последней монтировки его воздушного корабля…
Возьмут ли меня лететь на полюс? — был мой первый вопрос при поступлении на службу…» В этом вопросе — весь Попов. Он радуется, что получил комнатушку и 75 франков в неделю. Значит, богатый наследник был совсем не богат. Работает Попов самозабвенно, его включают в экипаж.
Полет экспедиции начался 15 августа 1909 года, да вот беда — потерпел неудачу еще в пути.
Неунывающий Попов поступает механиком в фирму «Ариэль», которая строит дирижабли и самолеты «райт». Шеф-пилот фирмы известный де Ламбер. Один раз он дал Попову провозной полет, а дальше тот пытается обучиться сам. Первый самостоятельный взлет закончился падением.
Набитые шишки научили осторожности, и дело пошло. Все это происходит в Канне, и уже в марте Николай Попов получает «Бреве» № 50, у Ефимова — № 31.
Теперь у России уже два дипломированных летчика!
Авиационные соревнования проводятся часто, и Попов, как только почувствовал, что аппарат ему послушен, еще до получения диплома азартно сражается за рекорды и добивается побед. Открываю петербургский журнал «Библиотека воздухоплавания» за 1910 год. Отчет о «митинге» в Каннах: «…Барату и Попов виртуозно летали на своих «райтах»; полет последнего над островами Лерэн поистине замечателен». Имя Попова среди призеров почти всех видов программы. Приз за максимальную высоту и путешествие Попов выигрывает единолично.
В конце отчета итог: «Сколько каждый авиатор выиграл: Попов — 15 600 франков…» Больше всех выигрывает и его механик, по условиям соревнований он получает тысячу франков. В это бурное время рекорды держатся недолго. Бельгийский авиатор Кине побил рекорд полета с пассажиром, принадлежавший Ефимову. Но и тут не обошлось без участия россиянина — его пассажиром был «В. А. Лебедев — начинающий русский авиатор… Сотрудник нашего журнала». Рядом их портреты.
