Халил Мусаев - Три буквы на моем заборе. КВН
Утро следующего дня лично для меня началось в 15-30. Я встал, умылся, оделся и пошел за подарками для племянника. Так прошел первый день чемпиона. Утром мы из Внуково вылетели в Махачкалу. В самолете я сидел рядом с Гаджи Нухиевичем Махачевым. Он всю дорогу читал «Коммерсант», а я робко предлагал ему выпить за нашу победу. Не знаю, как у Нухиевича, а у меня после того полета стало одним другом больше.
Победа в финале предопределила следующие три года моей жизни. За этот период «Махачкалинские бродяги» посетили с концертами более четырехсот городов России и более десятка стран ближнего и дальнего зарубежья.
– Подайте, люди добрые, на пропитание, пожалуйста.
– Какое пропитание? Ты посмотри, на тебе золотая цепочка больше весит, чем ты.
– А ты на цепочку не смотри. Ты на табличку смотри!
Мы и до чемпионства ездили на гастроли, но после победы в финальной игре 1996 года предложения об организации концертов «Бродяг» обрушились на наших руководителей лавиной. Чёс по городам СНГ стал основным источником доходов 25-30 мужиков из Дагестана. Месяцами жили мы в гостиницах. Автобусы, поезда и самолеты снились нам по ночам. За эти три года я обрел уникальную привычку спать сидя, есть стоя и выходить на сцену на автопилоте. Но, несмотря ни на какие бытовые трудности, я с удовольствием прожил бы такой жизнью еще пару-тройку лет.
Зима. Вечереет. В автобусе «Икарус» «Махачкалинские бродяги» едут где-то в средней полосе России. За окном минус 15, в автобусе плюс 22. Настроение у всех приподнятое, через три часа нам предстоит дать последний концерт, а уже завтра вечером мы будем дома! И, может быть, нас на целую неделю оставят в покое! Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. Сломался наш автобус. Такое и раньше случалось нередко. Поэтому сразу всю серьезность ситуации мы не определили. Что-то с двигателем.
На пустынной дороге, практически в степи, ночью подозрительному автобусу никто помощь не окажет. Даже остановиться и спросить, в чем, собственно, дело, никто из проезжающих водителей не соизволил. Мы стоим уже два часа. Холодно. Температура в салоне почти такая же, как на улице. Наш водитель пешком пошел в соседнюю деревню за помощью. Чтобы хоть как-то согреться, мы стали репетировать прямо в автобусе: «День чудес, сегодня день чудес…»
С капитаном сборной Израиля Яном Ливензоном.
И вдруг из задних рядов слышится текст, которого раньше в этом номере никогда не было.
– Люди, сделайте чудо, почините этот чертов автобус. Я не хочу умирать, я весной жениться должен!
Кто кричал, не помню, но точно кто-то из наших. Шутки шутками, а в автобусе действительно холод был собачий, и очень хотелось есть.
– Пацаны, есть у кого что-нибудь из жратвы? – спрашиваю я.
С Масляковым-младшим.
Из жратвы у Галанова обнаружилась коробка шоколадных конфет «Ассорти», а у меня две головки чеснока. Когда стали делить, получилось каждому по одной конфете и по ползубчика чеснока. Вы когда-нибудь пробовали шоколадную конфету вприкуску с чесноком? Нет? Значит, вы не КВНщик! С каким аппетитом я съел свой паек!
Когда с трехчасовым опозданием мы добрались до концертной площадки, зал был полон! Никто не ушел. Организаторы концерта объявили, что у нас сломался автобус, но мы рано или поздно доедем. И концерт состоялся.
Если в поломанном автобусе было минус 13, то в аэропорту Сургута, куда мы прилетели из Махачкалы, минус 32. Я в кожаной куртке, кепке и туфлях «Казачках». Остальные тоже не в тулупах. Но нас быстро успокоили, сказав, что это еще не очень холодно. Вот на прошлой неделе действительно было морозно – минус 47. В Сургуте нам предстояло дать два концерта и еще один в соседнем городе, километрах в трехстах. Поездку в Сургут, этот замечательный северный город, я запомнил еще и потому, что в гостинице мой номер оказался по соседству с номером Бориса Моисеева, который должен был давать концерт в том же зале, где и мы. Его программа была намечена между нашим первым концертом и вторым. Естественно, мое соседство с Моисеевым сразу стало предметом общекомандных шуток. Но лично мне Борис понравился. Очень интеллигентный товарищ. Каждый раз, когда мы встречались с ним у лифта, он приветствовал меня своим неподражаемым голосом.
– Ну, здравствуй, мой кавказский друг! – говорил Борис.
Я сильно смущался перед звездой, но все-таки выжимал из себя что-то типа «Салам алейкум», а Борис продолжал на меня давить своим звездным статусом.
– Опять сегодня про меня шутить будете. Ну, ничего шутите, шутите, я добрый! – говорил он и удалялся в сопровождении охраны и своих длинноногих партнерш.
Из всей команды на его концерт пошли только три человека. Я в том числе. Работал он классно. И если на наших выступлениях зал был полон, то на его – забит до отказа. Яблоку упасть было негде.
В Белгороде мы гастролировали трижды. Но одно наше пребывание в городе первого салюта я запомнил особенно. Думаю, руководство гостиницы, где мы жили, – тоже! Отель был, мягко говоря, стареньким, все в нем дышало на ладан. Но я не думал, что настолько. Дело было так. Мы приехали, заселились, и я по традиции первым делом пошел «до витру». Сижу, о своем думаю. И, видимо, мысль была очень умная, ну я слегка на унитазный бочок облокотился. А он возьми и сломайся. Вода из него как пошла Ниагарским водопадом! Меня чуть с унитаза в гостиничный холл не вынесло. Залило этажа три-четыре. У местных теток паника, уже хотели эвакуацию постояльцев объявлять, но вовремя спохватились. Пришлось мне за эту разруху расплачиваться, а Галанову приносить за меня «глубокие и искренние извинения».
Но не все поездки были такими трудными. Далеко не все. С огромным удовольствием вспоминаю я Ереван. Армения – уникальная страна. Количество талантов на душу населения в ней значительно превышает такие страны, как… Стоп. Я на редкость политкоректный писатель. В общем, люблю я Армению. Надеюсь, она меня тоже. «Бродягам» повезло дважды, поскольку нам довелось сыграть с обеими ереванскими командами – и с ЕрМИ (ШАрМ – шоу армянских мужчин) и с «Новыми армянами». И вряд ли смогу я вам с определенностью сказать, какая из них была лучше. Сейчас у молодежи на телевидении культовая программа – «Комеди клаб». Ее создатели, участники, ведущий – все выходцы из КВНа, а точнее, из команды «Новые армяне». Но что творили на сцене и за ее пределами ребята из команды ЕрМИ, описанию не поддается. Это надо видеть. И если у вас есть такая возможность, обязательно посмотрите. Не пожалеете. Столько шарма, обаяния, иронии и самоиронии не было у всех наших остальных соперников, вместе взятых! Но зато у «Новых армян» есть Гарик Мартиросян. Мартиросян в КВНе – это Симонян в футболе, Джигарханян в кино и Шарль Азнавур в песне! И еще, если когда-нибудь вам попадется в кроссворде вопрос: основатель армянской письменности, запомните ответ: армянскую письменность придумал Мисроп Маштоц.
