Владимир Дайнес - Жуков
С поля боя его вынес на бурке политрук эскадрона, старый большевик Антон Митрофанович Янин, тоже раненный. На телеге он отвез Жукова в лазарет в Саратов, где работала хорошая знакомая Янина — Полина Николаевна Волохова. Полина Николаевна выхаживала Янина, а ее младшая сестра — юная гимназистка Мария — стала заботиться о Жукове, который ей явно приглянулся. В госпитале Жукову не повезло: вновь заболел тифом. Целый месяц не отходила от него Мария. И как часто бывает в таких случаях, между ними возникла любовь. Георгий Константинович ухаживал за Марией с большой нежностью. Внук Марии Николаевны Георгий, названный в честь деда, вспоминал: «Дедушка рассказывал мне, что он уже тогда полюбил бабушку. За ее милосердие и чудесные голубые глаза… Благодаря им… появилось ее ласковое прозвище — „Незабудка“».
После выздоровления Жуков получил месячный отпуск и отправился в родную деревню. А сестры Волоховы вернулись в Полтаву, откуда они были родом. Роман Георгия и Марии, переросший в серьезные отношения, возобновился лишь три года спустя, уже в Минске.
Месяц пролетел незаметно. Вернувшись в строй, Георгий Константинович в 4-й Московский кавалерийский полк уже не попал: его направили в Тверь в запасный кавалерийский дивизион, а оттуда командировали на 1-е Рязанские кавалерийские командные курсы РККА.
Курсы находились в селе Старожилово Рязанской губернии, в здании бывшего поместья. 16 марта 1920 года мандатная комиссия приняла решение о приеме Жукова на курсы, а на следующий день приказом он был зачислен на 1-е приготовительное отделение.[30]
Учился Жуков хорошо: экзамены по русскому языку, арифметике и географии сдал с оценкой «хорошо», а по гигиене, военной администрации, политграмоте и уставам — на «отлично». По решению педагогического совета 30 апреля он был переведен на специальное отделение.
В ходе учебы Жуков принимал активное участие в работе партийной ячейки, причем сохранившиеся документы свидетельствуют о его принципиальности и прямоте в суждениях и поступках. Особенно ярко это проявилось во время внеочередного собрания партячейки, на котором обсуждался вопрос о судьбе ее председателя Ставенкова. Того намеревались откомандировать с курсов за то, что во время его дежурства заснул часовой. Ставенков подвергся также нападкам со стороны курсанта Валайтиса за доклад в политчасть ГУВУЗа (Главное управление военно-учебных заведений. — В.Д.) и якобы за присвоение жалованья красноармейца. После разъяснений Ставенкова на его защиту встали члены партячейки Михайлов и Жуков, при этом последний задал вопрос комиссару курсов: почему красным офицерам, приехавшим с фронта, устроили аттестационную комиссию, в то время как красные командиры аттестации не подлежат? Затем Жуков внес предложение «признать несправедливым откомандирование тов. Ставенкова, хорошего партийного работника и хорошего строевика, служившего примером для всех курсов». Это предложение было принято единогласно при одном воздержавшемся. Жуков также предложил исключить Валайтиса «из ячейки, так как последний ведет себя вызывающе, на каждом собрании ячейки идет вразрез с каждым постановлением и вообще ведет себя не как коммунист».[31] В результате ячейка приняла решение исключить Валайтиса из ячейки, ходатайствовать исключить из членов партии перед ЦК, дать знать в политчасть ГУВУЗа и опубликовать информацию об этом в газетах.
Своим отношением к учебе, напористостью и требовательностью Жуков расположил к себе командование и курсантов. Так, в июне он был включен в состав санитарной тройки «для наблюдения за санитарным состоянием курсов», а позднее — в состав мандатной комиссии «для более тщательной поверки соответствия каждого курсанта и поступивших за истекшие два месяца».
Впрочем, трудно представить курсанта без прегрешений. «Убывшего в распоряжение Рязгубвоенкома курсанта т. Жукова Георгия (старшина 1-го эскадрона), — отмечалось в приказе по курсам от 31 июля 1920 года, — откомандированного за нарушение воинской дисциплины, исключить из списков Курсов курсантов 1-го эскадрона с 29 июля».[32] Отчисленным Георгий Константинович был всего неделю, так как уже 5 августа его снова приняли на курсы. Неизвестно, о каком нарушении шла речь, но, вероятно, оно было серьезным, иначе не последовало бы столь строгое наказание.
Вспоминая время учебы на курсах, Георгий Константинович подметил много важных особенностей первых трудных лет строительства Красной Армии. «Строевые командные кадры состояли главным образом из старых военных специалистов — офицеров. Работали они добросовестно, но несколько формально — „от“ и „до“. Воспитательной работой занимались политорганизация и политаппарат курсов, общеобразовательной подготовкой — военизированные педагоги. Политико-экономические дисциплины вели наскоро подготовленные преподаватели, которые зачастую сами „плавали“ в этих вопросах не хуже нас, грешных.
Общеобразовательная подготовка основной массы курсантов была недостаточной. Ведь набирали их из числа рабочих и крестьян, до революции малограмотных. Но, надо отдать им должное, учились они старательно, сознавая, что срок обучения короткий, а научиться надо многому, чтобы стать достойным красным командиром».[33]
Как в то время часто бывало, доучиться без помех не удалось. 10 августа 1920 года 120 человек из состава 1-х Рязанских кавалерийских командных курсов, в том числе и Г.К.Жуков, были направлены в распоряжение 2-й Московской стрелковой бригады. В середине августа курсантов погрузили в эшелон, последовавший в Москву. Всех разместили в Лефортовских казармах, где уже находились тверские и московские курсанты. Было объявлено, что они войдут в состав 2-й Московской бригады курсантов, которая направляется на «врангелевский фронт».
Сводный курсантский кавалерийский полк (командир полка Г.П.Хормушко, комиссар В.А.Крылов) 2-й Московской бригады курсантов был включен в состав 9-й Кубанской армии Кавказского фронта и сосредоточился в Екатеринодаре, откуда выступил на ликвидацию десанта генерала С.Г.Улагая. На этот десант командующий Русской армией генерал П.Н.Врангель возлагал большие надежды. В Крыму армия не могла получить сколько-нибудь серьезного пополнения. Поэтому рассчитывали на кубанских казаков и Армию возрождения России генерала М.А.Фостикова. Но Врангель просчитался: его десант на Кубань и отряды Фостикова в августе-сентябре были разгромлены, а их остатки эвакуировались в Крым. В этих боях принимал участие и Г.К.Жуков.
После ликвидации врангелевского десанта наиболее подготовленные курсанты досрочно сдали экзамены в полевом штабе 9-й Кубанской армии в Армавире. Большинство из них, в том числе и Жуков, получили направление в кавалерийскую бригаду 14-й стрелковой имени А.К.Степина дивизии, которая вела боевые действия по ликвидации местных повстанческих отрядов. 1 ноября Георгий Константинович прибыл к новому месту службы и получил назначение на должность командира взвода 1-го кавалерийского полка.
