Василий Чуйков - Миссия в Китае
5-я кубанская кавбригада (комбриг К. К. Рокоссовский) получила задачу — ударом через высоту 101 выйти на южную окраину Чжалайнора и с юга атаковать поселок и железнодорожную станцию.
Сухопутные войска поддерживали авиационная эскадрилья и разведывательный авиационный отряд. Командовал авиацией начальник ВВС армии Киш. Уязвимым, местом плана можно было бы считать то обстоятельство, что дорога на юг из города, Маньчжурия не перехватывалась, нашими войсками. Противник мог отступить по ней, обходя озеро Чжалайнор с юга. Но этот путь по голой, безводной пустыне, без населенных пунктов был и длинен и опасен. Предполагалось, что генерал Лян не решится на такой отход.
* * *15 ноября наши войска под командованием комкора С. Вострецова начали выдвижение на исходные позиции. В бесснежном Забайкалье стояли сильные морозы, дули пронизывающие степные ветры. Красноармейцы были одеты в теплые полушубки, в валяные сапоги. Тяжелая зимняя одежда сковывала марш. Все передвижения войск проводились скрытно, в темное время суток, по заранее разработанным маршрутам, чтобы за ними не могло вестись наблюдение с китайской территории. Управление армии разместилось в селе Абагайтул в километре от границы по р. Аргунь.
16 ноября командование Особой Дальневосточной армии осмотрело позиции, произвело рекогносцировку местности, осмотрело видимые позиции китайских войск, заслушало и утвердило решения командиров дивизий. Наступление назначили на утро 17 ноября.
На рассвете 17 ноября началась артиллерийская подготовка, поддержанная ударами с воздуха. Артподготовка длилась час. Я не могу сказать, что наш удар был внезапным. Китайское командование, видимо, узнало о передвижениях наших войск. Там, где их позиции были хорошо оборудованы, китайские войска изготовились встретить нашу атаку.
Наиболее успешно наше наступление развивалось там, где действовала 36-я стрелковая дивизия, поддержанная ротой танков МС-1. Этот бой вообще был самым интересным. Мы впервые могли наблюдать танковое наступление во взаимодействии с пехотой.
В роте действовало 10 машин. С исходных позиций они двинулись после артподготовки. Все это было очень далеко от будущей методики применения танков в годы Великой Отечественной войны. Танки не вводились в прорыв, они прорывали оборону, прикрывая собой наши пехотные цепи. Их атака была внезапной для китайских солдат, удивила она в не меньшей степени и красноармейцев.
Я находился на наблюдательном пункте рядом с В. К. Блюхером. Мы видели в бинокли, как китайские солдаты и офицеры, завидев наши танки, высунулись почти в полроста из окопов. Мы ожидали, что они в панике побегут, но удивление оказалось столь сильным, что оно как бы парализовало их волю и убило даже страх.
Странно вели себя и красноармейцы. Они тоже не успевали наступать за танками, а некоторые как зачарованные глядели на двигающиеся стальные черепахи, изрыгающие огонь. Вспомним, что шел 1929 год. Крестьянские парни, служившие в армии, знали о танках и даже о тракторах только понаслышке.
Танки беспрепятственно дошли до китайских позиций и открыли огонь вдоль окопов. Пулеметный огонь отрезвил китайцев. Они в панике побежали. Десять танков без каких-либо потерь с нашей стороны прорвали оборону противника.
Если бы у нас было лучше налажено взаимодействие танков с пехотой, мы могли бы молниеносно развить успех. Однако и наши части не ожидали такого эффекта. Красноармейцы ворвались в расположение противника и, вместо того чтобы быстрее двигаться вперед, замешкались в китайских окопах. Танки углубились на 5 км в сторону Чжалайнора и остановились, опасаясь двигаться по китайским тылам без пехоты. Все же им удалось выйти на железную дорогу ст. Маньчжурия — Чжалайнор и перерезать ее.
Наши стрелковые части с опозданием двинулись за танками, подавляя сопротивление в отдельных узлах китайской обороны, в значительной степени парализованной танковой атакой. И все же, несмотря на замедление действий, задача разъединить гарнизоны на ст. Маньчжурия и в Чжалайноре была выполнена.
На восточном участке фронта кавалерийская бригада под командованием К. К. Рокоссовского с батальоном 35-й стрелковой дивизии, выступив в темноте 17 ноября, прошла по льду до высоты с отметкой 101 и внезапной атакой захватила ее. В это время со ст. Маньчжурия через Чжалайнор на Харбин шел поезд с солдатами и офицерами. Командир кавалерийской бригады быстро развернул артиллерийскую батарею и несколькими выстрелами подбил паровоз. Захватив поезд, кавалерийская бригада совершила быстрый бросок и вышла на южную окраину города Чжалайнор. Стрелковый батальон с артиллерийской батареей, заняв высоту 101, укрепился на ней. Остальные части 35-й дивизии не смогли прорвать с ходу укрепления противника. Завязался огневой бой.
В результате наступательных операций к концу дня было полностью завершено окружение двух китайских бригад численностью около 20 тыс. человек. Начинался второй этап операции — разгром гарнизонов в городах Чжалайнор и Маньчжурия.
В. К. Блюхер связался с Москвой. В течение дня Москва несколько раз запрашивала штаб армии о ходе боевых действий. Несколько раз к прямому проводу подходил К. Е. Ворошилов. Вечером Ворошилов высказал сомнение, выполним ли намеченный план рассечения и окружения китайской группировки. Он даже намекнул на возможность отвести войска на нашу территорию, ограничив военные действия состоявшимся ударом. Беспокойство Ворошилова имело основания. Особая Дальневосточная армия тогда не располагала достаточными средствами подавления противника. Ощущался острый недостаток артиллерии. Замечу здесь, что о плотности артиллерийского огня, который применялся при наступлении наших войск в годы Отечественной войны, мы тогда и не мечтали. Даже теоретических разработок в этом направлении не велось. Несколько тяжелых артиллерийских дивизионов облегчили бы нашу задачу, но нужно было время, чтобы перебросить их и выдвинуть на позиции. Мы могли действовать только стремительным маневром, внезапными передвижениями войск и концентрацией превосходящих сил на отдельных участках фронта. В. К. Блюхер понимал беспокойство Москвы, считался с ним, еще и еще раз перед наступлением темноты выверил все возможности армии и проявил твердость. В 5 часов вечера он собрал своих ближайших помощников и объявил, что принимает решение с рассветом развивать наступление. План оставался прежним: прорвать оборону противника в нескольких местах, используя артиллерию и танковую роту, как бы проткнуть пузырь с воздухом. Оборона противника при таких прорывах на отдельных участках должна была потерять устойчивость.
