Юрий Сенин - Подлинная судьба Николая II, или Кого убили в Ипатьевском доме?
Пока происходила передача дела Сергеевым генералу Дитерихсу, 11 февраля 1919 года в Перми был задержан главный свидетель и единственный очевидец и участник расследуемых событий — П.С. Медведев, занимавший в доме Ипатьева должность начальника караула. Кстати, в настоящее время известно, что начальником караула был не Медведев, а Якимов. Медведев же был командиром резервного отряда.
Сергеев, уже официально отстраненный от следствия, обвиненный в некомпетентности и в еврейском происхождении, все же успел допросить Медведева и получил единственное свидетельство человека, видевшего труппы расстрелянных в доме Ипатьева своими глазами.
Вот что говорится об этом эпизоде в упомянутом выше постановлении, которое было вынесено следователем Сергеевым 20 февраля 1919 года.
Запомним эту дату.
«Задержанный 11 февраля сего года в городе Перми Павел Спиридонович Медведев объяснил при дознании, что в ночь на 17-е июля действительно были расстреляны: б. Император, его супруга, Наследник, четыре царских дочери, доктор, служанка, повар и лакей.
Расстрелом руководил комендант Юровский, а он, Медведев, доставил для этой цели оружие и распоряжался переноской трупов убитых на автомобиль и уничтожением следов преступления путем смывания и стирания крови, как в месте расстрела, так и во дворе.
Объяснение Медведева вполне совпадает с установленными следствием объективными данными и показаниями свидетелей».
И заканчивалось это постановление так:
«Обсудив изложенное и обращаясь к разрешению вопроса об ответственности лишь одного задержанного Медведева, надлежит признать:
1) что, по собранным следствием данным, событие преступления представляется доказанным;
2) что бывший Император Николай II, б. Императрица Александра Федоровна, Наследник Цесаревич, в. княжны Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия Николаевны убиты одновременно в одном помещении, многократными выстрелами из револьверов;
3) что тогда же и при тех же обстоятельствах убиты состоявший при Царской семье лейб-медик Евгений Сергеевич Боткин, комнатная служанка Анна Демидова и слуги Харитонов и Трупп;
4) что убийство задумано заранее и выполнено по выработанному плану, что сопровождалось оно такими действиями, которые носили характер жестокости и особенных мучений для жертв преступления, причем убийцы завладели имуществом убитых;
5) что соучастие Павла Спиридоновича Медведева в совершении означенного преступления по уговору и сообща с другими лицами представляется доказанным…»
Далее следует само постановление о привлечении П.С. Медведева к следствию в качестве обвиняемого.
Напомним: это постановление было вынесено 20 февраля 1919 года следователем Сергеевым, уже отстраненным от следствия за отсутствие результатов работы и обвиненным в некомпетентности. Над которым, по выражению генерала Дитерихса, висел «дамоклов меч ответственности». А ответственность во время войны могла выражаться и в виде расстрела.
Вот как прокомментировал это постановление в своей книге генерал Дитерихс: «Сергеев только 20 февраля, после того, как над ним повис дамоклов меч ответственности, впервые отметил, что убийство Царской семьи было совершено по предварительно разработанному плану».
По сути, политический куратор следствия генерал Дитерихс заставил следователя Сергеева официально признать «факт расстрела Царской семьи», несмотря на отсутствие трупов и мотива преступления.
А вот что пишет Марк Ферро в своей книге «Николай II» относительно следователя Сергеева: «Но до того, как Сергеева отстранили от дела, в январе 1919 года он дал интервью журналисту Герману Бернстайну из газеты «Нью-Йорк трибюн», опубликованное 5 сентября 1920 года, в котором говорилось: «После моего расследования я не думаю, что здесь были казнены все — и царь, и его семья. По моему убеждению, в доме Ипатьева не были казнены императрица, царевич и великие княжны. Но я полагаю, что царь, семейный врач доктор Боткин, два лакея и горничная были действительно здесь убиты».
Это утверждал непосредственный предшественник Соколова.
Для того чтобы полностью представить, на чем основывалось утверждение «факта» расстрела Царской семьи, приведем фрагмент из стенограммы допроса Павла Медведева следователем Сергеевым, состоявшегося 20 февраля 1919 года:
«Вечером 16 июля я вступил в дежурство, и комендант Юровский в восьмом часу вечера приказал мне отобрать в команде и принести ему все револьверы системы наган. Устоявших на постах и у некоторых других я отобрал револьверы, всего 12 штук, и принес в канцелярию коменданта. Тогда Юровский объявил мне: «Сегодня придется всех расстрелять. Предупреди команду, чтобы не тревожились, если услышат выстрелы». Я догадался, что Юровский говорит о расстреле всей Царской семьи и живших при ней доктора и слуг, но не спросил, когда и кем постановлено решение о расстреле. Должен вам сказать, что находившийся в доме мальчик-поваренок с утра по распоряжению Юровского был переведен в помещение караульной команды (дом Попова). В нижнем этаже дома Ипатьева находились латыши из «латышской коммуны», поселившиеся тут после вступления Юровского в должность коменданта. Было их человек 10. Никого из них по именам и фамилиям не знаю. Часов в 10 вечера я предупредил команду согласно распоряжению Юровского, чтобы они не беспокоились, если услышат выстрелы. О том, что предстоит расстрел Царской семьи, я сказал Ивану Старкову. Кто именно из состава команды находился тогда на постах — я положительно не помню и назвать не могу. Не могу также припомнить, у кого я отобрал револьверы.
Часов в 12 ночи Юровский разбудил Царскую семью. Объявил ли он им, для чего он их беспокоит и куда они должны пойти, — не знаю. Утверждаю, что в комнаты, где находилась Царская семья, заходил именно Юровский. Ни мне, ни Константину Добрынину поручения разбудить спящих Юровский не давал. Приблизительно через час вся Царская семья, доктор, служанка и двое слуг встали, умылись и оделись. Еще, прежде чем Юровский пошел будить Царскую семью, в дом Ипатьева приехали из Чрезвычайной комиссии два члена: один, как впоследствии выяснилось, — Петр Ермаков, а другой — неизвестный мне по имени и фамилии, высокого роста, белокурый, с маленькими усиками, лет 25–26. Часу во втором ночи вышли из своих комнат Царь, Царица, четыре царские дочери, служанка, повар и лакей. Наследника Царь нес на руках. Государь и наследник были одеты в гимнастерки, на головах фуражки. Государыня и дочери были в платьях, без верхней одежды, с непокрытыми головами. Впереди шел Государь с наследником, за ними — Царица, дочери и остальные. Сопровождали их Юровский, его помощник и указанные мною два члена Чрезвычайной комиссии. Я тоже находился тут.
