Андрей Судоплатов - Тайная жизнь генерала Судоплатова. Книга 2
Лишь теперь очевидно, что зондажные беседы Молотова и Шуленбурга, посла Германии в СССР, в феврале—марте 1941 года отражали не только попытку Гитлера ввести Сталина в заблуждение и застать его врасплох внезапной агрессией, но и колебания в немецких верхах по вопросу о войне с Советским Союзом до победы над Англией. Получаемая советской разведкой информация и дезинформация от Латыша, сотрудничавшего с гестапо, отражала эти колебания. Именно поэтому, думается, нелишне еще раз повторить, что даже надежные источники, сообщая о решении Гитлера напасть на СССР (донесения Харнака, Шульце-Бойзена, жены видного германского дипломата (кодовое имя Юна), близкого к Риббентропу) в сентябре 1940 — мае 1941 года, не ручались за достоверность полученных данных и со ссылками на Геринга увязывали в той или иной мере готовящуюся агрессию Гитлера против СССР с возможной договоренностью о перемирии с англичанами.
К сожалению, правильный вывод об очевидной подготовке к войне на основе поступавшей информации в НКВД связывали также с результатами якобы предстоящих германо-советских переговоров на высшем уровне по территориальным проблемам, а согласно сообщениям из Англии (Филби, Кэрнкросс и др.), и с возможным урегулированием вопроса о прекращении англо-германской войны. До сих пор трудно судить в деталях, насколько в действительности Гитлер всерьез думал договориться со Сталиным. Ведь поступали также данные о том, что Риббентроп последовательно, вплоть до окончательного решения Гитлера, выступал против войны с Россией, во всяком случае до тех пор, пока не будет урегулировано англо-германское военное противостояние.
Хотя Сталин с раздражением относился к разведывательным материалам, вместе с тем он стремился использовать их для того, чтобы предотвратить войну путем секретных дипломатических переговоров по территориальным вопросам, а также — через агентурно-оперативную сеть — для доведения до германских военных кругов информации о неизбежности для Германии длительной войны с Россией. Акцент делался на то, что Советский Союз создал на Урале военно-промышленную базу, неуязвимую для немецкого нападения.
К сожалению, наша разведка, как военная, так и политическая, перехватив данные о сроках нападения и правильно определив неизбежность близкой войны, не спрогнозировала ставку гитлеровского командования на тактику «блицкрига». Это была роковая ошибка, ибо ставка на «блицкриг» указывала на то, что немцы планировали свое нападение независимо от завершения войны с Англией. Крупным недостатком нашей разведывательной работы явилась слабая постановка анализа информации, поступавшей агентурным путем. Убедительным доказательством такого вывода может служить то, что только в ходе войны и в Разведупре, и в НКВД были созданы в системе разведуправлений отделы по постоянной оценке и обработке разведывательной информации, поступавшей из зарубежных источников.
В первый же день войны моему отцу было поручено возглавить всю разведывательно-диверсионную работу в тылу германской армии по линии советских органов госбезопасности. Для этого в НКВД было сформировано специальное подразделение — Особая группа при наркоме внутренних дел. Приказом по наркомату назначение моего отца начальником группы было оформлено 5 июля 1941 года. Его заместителями были назначены Эйтингон, Мельников, Какучая. Начальниками ведущих направлений по борьбе с немецкими вооруженными силами, вторгшимися в Прибалтику, Белоруссию и на Украину, стали Серебрянский, Маклярский, Дроздов, Гудимович, Орлов, Киселев, Масся, Лебедев, Тимашков, Мордвинов. Начальники всех служб и подразделений НКВД приказом по наркомату были обязаны оказывать Особой группе содействие людьми, техникой, вооружением для развертывания разведывательно-диверсионной работы в ближних и дальних тылах немецких войск.
Главными задачами Особой группы были: ведение разведопераций против Германии и ее сателлитов, организация партизанской войны, создание агентурной сети на территориях, находившихся под немецкой оккупацией, руководство специальными радиоиграми с немецкой разведкой с целью дезинформации противника.
Сразу же было создано войсковое соединение Особой группы — Отдельная мотострелковая бригада особого назначения (ОМСБОН НКВД СССР), которой командовали в разное время Гриднев и Орлов (о том, как и из кого она формировалась, рассказано в интервью, которое приведено выше). По решению ЦК партии и Коминтерна всем политическим эмигрантам, находившимся в Советском Союзе, было предложено вступить в это соединение Особой группы НКВД. Бригада формировалась в первые дни войны на стадионе «Динамо». В ее составе вскоре были более двадцати пяти тысяч солдат и командиров, из них две тысячи иностранцев — немцев, австрийцев, испанцев, американцев, китайцев, вьетнамцев, поляков, чехов, болгар и румын. Среди 320 добровольцев — бывших воинов армии республиканской Испании, вступивших на путь партизанской борьбы на временно оккупированной территории Советского Союза, было пятнадцать капитанов, двадцать девять майоров, четыре подполковника и семьдесят четыре политработника республиканской армии. Все они прошли без малого трехлетнюю школу гражданской войны в Испании, хотя и несопоставимой по масштабам с Великой Отечественной, но войны современной.
Так, подполковник Доминго Унгрия, у которого моему отцу довелось быть советником в Испании, командовал там прославленным 14-м партизанским корпусом, четверо были командирами дивизий, еще четверо — комиссарами дивизий, десять — командирами бригад и десять — комиссарами бригад. В числе этих добровольцев было тридцать пять летчиков и авиационных техников, двадцать пять моряков. Семь человек имели опыт партизанской борьбы, шестнадцать — опыт подпольной деятельности в Испании.
В октябре 1941 года Особая группа в связи с расширенным объемом работ была реорганизована в самостоятельный 2-й отдел НКВД и находилась по-прежнему в непосредственном подчинении Берия. Мой отец продолжал одновременно оставаться заместителем начальника закордонной разведки НКВД.
Начавшаяся война резко изменила отношение советского руководства к разведывательной работе и поступавшей информации. Была проведена реорганизация разведывательных органов. В Генштабе было создано два разведуправления: одно — во главе с Ф. Кузнецовым — для непосредственного обслуживания нужд фронтов и Ставки в войне с Германией, и другое — во главе с И. Ильичевым — для координации зарубежной разведки в США, Англии и других районах, не ставших немецкими оккупационными зонами. Первое (Разведывательное) управление разделилось в 1942 году на два: Четвертое — во главе с моим отцом — для разведывательно-диверсионной работы против немцев и Японии на нашей территории, в оккупированных странах Европы и на Ближнем Востоке; и Первое — во главе с П. М. Фитиным, сфера действий которого распространялась на США, Англию, Латинскую Америку, Индию, Австралию и т. д. Военно-Морской Флот свое Разведуправление во главе с Воронцовым не разделил.
