Федор Ушаков - Святое русское воинство
Глава VI. Кампания 1788 года
Военные действия, прекращенные на зимнее время, возобновились весной 1788 года, и главную цель предстоявшей кампании составляло взятие Очаковской крепости, которая давала туркам возможность иметь влияние на Крым. Для исполнения этого готовилась стотысячная армия, названная Екатеринославской, под начальством фельдмаршала князя Потемкина; и так как отнятие у гарнизона возможности возобновлять свои запасы через доставку их морем и недопущение неприятеля усиливать крепость новыми войсками служили важными условиями для успеха осады, то вторая, сорокатысячная украинская армия, предводимая графом Румянцевым, должна была с этой целью расположиться между Днестром и Бугом, а корабельному флоту и флотилии предстояло не допускать турецкий флот содействовать Очакову.
Поэтому в продолжение зимы Мордвинов исправил и построил несколько дубель-шлюпок и плавучих батарей и вооружил в Херсоне все суда, какие могли быть только высланы в Лиман; канонерские же лодки построены были в Кременчуге. Из всех судов, находившихся в тех водах, составлены были к весне 1788 года две эскадры: гребная из 7 галер, 7 дубель-шлюпок, 7 плавучих батарей, 7 вооруженных палубных баркасов, 22 канонирских лодок и одного брандера; и парусная, в которой состояло: 2 корабля, 4 фрегата и 8 транспортов.
Вместо контр-адмирала Мордвинова, назначенного пребывать в Херсоне и только следить за общим ходом морских действий, начальство разделено было между двумя лицами: гребная эскадра поручена принцу Нассау-Зигену, вступившему на русскую службу в 1787 году в чине контр-адмирала, а парусная – контр-адмиралу Пол Джонсу[23].
Оба начальника эти, исполненные личной храбрости, были достойными сподвижниками Суворова, занимавшего Кинбурнскую косу, где устроены им были сильные батареи для совокупного действия с эскадрами при отражении неприятеля. Подавая один другому помощь, они 7, 17 и 18 июня и 1 июля нанесли совершеннейшее поражение турецкому флоту в лимане Днепровском.
Парусная эскадра наша в апреле расположилась поперек Лимана, между Станиславским мысом и устьем Буга; Поль Джонс поднял флаг свой на корабле «Владимир»; капитан Алексиано находился при нем за советника. Вскоре прибыла туда гребная эскадра и заняла места в промежутках между кораблями и фрегатами; в то же время Севастопольский флот должен был показаться перед Очаковом и предупредить прибытие туда флота неприятельского.
16 мая Войнович вышел из Севастополя, имея 4 корабля, 8 фрегатов, 23 мелкие судна и 2 брандера; авангардом по-прежнему командовал Ф. Ф. Ушаков; но эскадра, опять застигнутая штормом близ острова Фидониси, потерпела большие повреждения и вынуждена была возвратиться. Крейсерные же отряды, высланные в исходе апреля из Севастополя, успели нанести некоторый вред неприятелю; 2 мая шкипера Кундури и Купа истребили одно большое судно против дунайских устьев; шкипер Гонале сделал то же самое у анатолийских берегов, и шкиперы Нелиси и Келимери удачно действовали у румельских берегов; к 11 мая все крейсерские суда возвратились в Севастополь с несколькими призами, нагруженными хлебом для Константинополя.
Расстроенный бурей и укрывшийся в Севастополе, флот наш оставил море свободным, и капудан-паша, тот же самый Эски-Гассан, беспрепятственно достиг Очакова в исходе мая, с 10 линейными кораблями, 6 фрегатами и 47 галерами, кирлангичами и канонерскими лодками, имея султанский фирман, предписывавший ему непременно истребить русский флот в Лимане, овладеть Кинбурном, Херсоном и оттуда следовать в Тавриду; другая же часть турецкого флота: 8 кораблей, 8 фрегатов, 4 бомбардирских судна и 20 шебек, вышедшая из Константинополя несколько прежде, остановилась на якоре у дунайских устьев.
Заняв все пространство между очаковским берегом и Кинбурнской косой, турецкий адмирал вскоре обнаружил желание напасть на суда наши, и военные действия в Лимане начались геройским поступком командира дубель-шлюпки капитана 2 ранга Сакена, предпочитавшего взорвать шлюпку свою, чем отдаться в плен окружившим и преследовавшим его турецким судам. 6 июня парусная и гребная эскадры подошли на пять верст к неприятельской, стоявшей тогда на пушечный выстрел от Очакова; 7-го числа обе стороны, движимые одинаковым желанием сразиться, сблизились в 7 часов утра, и четыре часа подряд продолжалось упорное сражение.
Пятьдесят семь турецких судов, предвидимых самим капудан-пашой, претерпевали повсюду поражение, и вскоре огонь неприятельский начал ослабевать. Гассан обычной своей отважностью и искусством ободрял сражающихся, разъезжая среди их на легком судне; но когда одна турецкая шебека загорелась и две канонерские лодки разом взорвались, неприятельская линия совершенно расстроилась и пришла в такое замешательство, что устрашенные турки искали только спасения в бегстве под очаковские укрепления, невзирая на угрозы паши, стрелявшего даже по бегущим.
Перед вторым сражением, происходившим 17 июня, капудан-паша напомнил флоту своему султанский фирман о непременном истреблении русских в Лимане и сделал распоряжение, чтобы на каждое из судов парусной эскадры нашей направлены были два турецкие; но гребная флотилия, предводимая принцем Нассау-Зигеном и контр-адмиралом Алексиано, желая предупредить турок, показывавших еще накануне намерение атаковать, снялась с якоря и смело напала на неприятеля.
Бой продолжался с четырех часов пополуночи до восьми часов утра; турки были разбиты и бежали под защиту очаковских укреплений, потеряв два 64-пушечных корабля, ставших на мель и преданных огню; один из них был корабль самого капудан-паши, и упорное сопротивление, оказанное турками при защите этих судов, сделало истребление их неизбежным[24].
Флаг и вымпел капудан-паши достались нам. На другой день, 18 июня, около одиннадцати часов пополудни, при ночной темноте, турки вознамерились удалиться из Лимана, но, остановленные пятидесятипушечной батареей, построенной Суворовым на оконечности Кинбурнской косы, должны были претерпеть новое поражение. Пальба с батареи продолжалась всю ночь, между тем принц Нассау, построив эскадру свою в две колонны, погнался за бегущим неприятелем и окружал все суда его, ставшие на мель.
Четыре с половиной часа продолжалось сражение это, и девять кораблей и фрегатов достались в руки победителей; но из них семь, загоревшиеся от брошенных брандскугелей, поднялись на воздух, и, по ожесточенному упорству турок, едва только с одного корабля спасены люди. Более двух тысяч человек, погибающих в пламени и воде, представляли ужасное зрелище, и быстрое течение не позволяло подать им помощи.
