Леонид Млечин - Маркус Вольф
Франко сказал одному американскому журналисту:
— Не будет никаких компромиссов. Очень скоро мои войска успокоят страну.
Журналист воскликнул:
— Тогда вам придется перестрелять пол-Испании!
Генерала Франко это не смутило:
— Повторяю: я наведу порядок любой ценой.
Фашистские вожди Адольф Гитлер и Бенито Муссолини увидели в формировании правительства Народного единства в Испании наступление международного коммунизма. Германия и Италия оказали Франко военную помощь.
Соответственно Москва заняла сторону испанских республиканцев. Поставляла Испании оружие и боевую технику. Советские военные занимали высшие командные должности в испанской армии. Добровольцев отправляли в интернациональные бригады.
Дети Фридриха Вольфа гордились отцом, жаждавшим сразиться с немецкими фашистами. Но сам Фридрих с глазу на глаз признался близкому человеку, почему он попросился в интернациональные бригады:
— Я не хочу ждать, пока меня здесь арестуют.
РИББЕНТРОП В МОСКВЕ
Аресты немецких коммунистов, которые, спасаясь от гестапо, нашли убежище в Советском Союзе, начались в 1934 году. Их объявили немецкими шпионами. 25 июня 1937 года нарком внутренних дел генеральный комиссар государственной безопасности Николай Иванович Ежов подписал приказ № 00 439: «Для полного пресечения деятельности германской разведки в трехдневный срок точно установить и донести мне списки всех германских подданных. Начиная с 29 июня приступить к арестам всех установленных германских подданных. Аресты завершить в пятидневный срок».
Приказ означал тотальную чистку приехавших в Советский Союз немцев. А среди мнимых «шпионов» были и члены ЦК германской компартии, и простые рабочие, и сотрудники Коминтерна.
«Мы были нормальными детьми в ненормальное время, — вспоминал московские годы Маркус Вольф. — Конечно, для нас не проходило бесследно внезапное исчезновение отцов наших школьных товарищей, учителей, а позднее и наших товарищей из старших классов. Аресты, принимавшие всё больший размах, и процессы стали частью нашей жизни. Для нас всё это было необъяснимо, покрыто мраком, запутано. Чудовищные масштабы всего этого мы не могли полностью понять и спустя многие годы».
Видных политэмигрантов размещали в гостинице «Люкс» в центре Москвы. Когда начались массовые репрессии, жен и детей арестованных переселяли в кирпичный барак на заднем дворе. «Встречаясь с семьями арестованных, об их беде не говорили, — вспоминал Маркус. — Большинство полагало, что произошла ошибка, что это недоразумение, которое когда-нибудь прояснится».
В 1938 году в Москве закрыли немецкую школу имени Карла Либкнехта и международный детский дом. Гитлеровские дипломаты воспринимали их близость к зданию посольства как провокацию. Политические настроения менялись. Сталин хотел сближения с Берлином, и советская власть пошла навстречу пожеланиям германского посольства.
«Большинство детей перевели в русский детский дом, — рассказывал Маркус Вольф. — Он был значительно хуже в том, что касалось питания и размещения, а главное, дети попали там в крайне недружелюбную обстановку».
Так что через четыре года после переезда в Москву Маркус и Конрад перешли из немецкой школы в обычную, что, впрочем, пошло им только на пользу. Это была 110-я школа имени Фритьофа Нансена. Она располагалась в старинном здании бывшей гимназии. Братья Вольф очень выделялись на общем фоне.
«Русских детей в школе училось мало, — вспоминала артистка Ольга Аросева, — в основном сыновья и дочери иностранных коммунистов-интернационалистов. Со мной учился курносый, коренастый, словно бы обрусевший немец Кони Вольф. Со временем Кони станет знаменитым кинорежиссером, создателем известного фильма „Гойя“. Одноклассником моей сестры был брат Кони — Маркус, а в школьном просторечье просто Мишка. Светловолосый, похожий на легендарного Зигфрида, с резко очерченным профилем и фигурой спортсмена».
Директор школы Иван Кузьмич Новиков сохранил старых педагогов, и учеба там многое дала будущему начальнику разведки ГДР. Но в первом диктанте на русском языке Маркус Вольф сделал 30 ошибок, так что ему пришлось всерьез заняться изучением языка, который становился для него родным. Через полгода Маркусу исполнилось 15 лет. Его приняли в комсомол. Драматург Всеволод Вишневский дал Маркусу Вольфу рекомендацию. Тем не менее на комсомольском собрании один голос был подан против, потому что отец Маркуса находился за границей.
Фридрих Вольф ждал в Москве разрешения уехать целый год. А когда наконец оказался в Европе, французы, не желавшие помогать ни республиканцам, ни франкистам, уже закрыли границу. И Фридрих не смог перебраться через Пиренеи в республиканскую Испанию. Он застрял во Франции. Писал старшему сыну из Парижа 21 января 1939-го:
«Миша, плохой у тебя папка, забыл даже о твоем 16-летии! Хотя, правда, нелегко представить себе, что тебе уже 16 лет. Как сейчас помню тебя на своих руках, милый розовый комочек с шелковой светлой головкой. А ведь именно поэтому нужно было бы твоему плохому папе помнить об этом дне. Ну не сердись, старина, а прими сердечный поцелуй ко дню рождения.
Говорят, теперь ты получишь собственный советский паспорт и станешь настоящим гражданином великого советского народа. С этим тебя тоже нужно поздравить. А чтобы ты еще лучше понимал, что это значит, хочу тебе немного рассказать, как выглядит положение здесь, на Западе, и как обстоят дела с теми странными существами, которых, хотя они существуют, вроде бы и нет. Это сотни тысяч эмигрантов без документов…
Вам там хорошо. Вы на подъеме, мальчики, и не знаете, к вашему счастью, ничего другого — ни экономических кризисов, ни безработицы, ни локаутов. Как раз поэтому вы, молодежь, должны постоянно знать, как живется другим молодым людям здесь, на Западе. Конечно, в магазинах много хороших вещей, и они даже не очень дороги. Но по существу, рабочий здесь не имеет права голоса…
Что касается Ленушки, нашей маленькой плутовки, то здесь у тебя права и обязанности старшего брата. Ты можешь и отшлепать ее, когда она не захочет тебя слушать…
Я еще помню тот зимний день в Хехингене, когда ты, маленький карапуз, появился на свет… Мама кусала мою руку, так больно ты ей делал. Теперь мне нравится об этом вспоминать, и хотелось бы пережить это еще раз. Оставайся молодцом, мой взрослый мальчик».
Писатель-антифашист Фридрих Вольф отсутствовал в Москве в августе 1939 года, когда в СССР прилетел нацистский министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп и в Кремле подписал договор с главой советского правительства и наркомом иностранных дел Вячеславом Михайловичем Молотовым.
