Зоя Воскресенская - Под псевдонимом Ирина
СПРАВКА
ГЕСС Рудольф(1894–1987) — один из главных немецко-фашистских военных преступников.
С 1925 года Рудольф Гесс — личный секретарь Адольфа Гитлера, а с 1933 года, когда Гитлер официально пришел к власти, Гесс становится его заместителем на посту национал-социалистской партии Германии.
В 1941 году, еще до нападения Германии на Советский Союз, Гесс вылетел в Великобританию с целью негласных переговоров с правительством Великобритании о заключении сепаратного мира. Но правительство Великобритании не пошло на сговор с гитлеровским режимом, и Гесс был заключен в тюрьму! В истории этот факт известен как «Миссия Гесса». С окончанием второй мировой войны Гесс был передан англичанами Международному суду в Нюрнберге, который проходил с 20 ноября 1945 года по 1 октября 1946 года. На Нюрнбергском процессе Р. Гесса защищал известный защитник доктор (кандидат юридических наук) Альфред Зейцл. Несмотря на умелую защиту со стороны А. Зейцла, Гесс был приговорен к пожизненному заключению, которое отбывал в западноберлинской тюрьме Шпандау. Умер Р. Гесс в тюремной камере в 1987 году, 17 августа.
Существует три версии смерти Рудольфа Гесса. Первая состоит в том, что Гесс умер естественной смертью от инфаркта, находясь в садовом дворике во внутреннем дворе тюрьмы, где ему никто не мог оказать необходимую помощь. Кстати, других заключенных, осужденных по Нюрнбергскому процессу, в тюрьме в эти годы уже никого не было.
Суть второй версии в том, что Гесс покончил с собой, приняв яд, непонятно каким образом попавший в его руки. Другой вариант второй версии — Гесс повесился на шнурке, но шнурок не нашли.
И третья версия гласит о том, что Гесс в садовом дворике был задушен американцами, которые, дескать, за что-то хотели отомстить англичанам.
Кроме этих версий о смерти Р. Гесса, проведшего в заключении более пятидесяти лет, вокруг него витает много других легенд. Например, одна из них говорит о том, что Р. Гесс прилетел в Англию в мае 1940 года, не имея никаких намерений и заданий по заключению сепаратного мира между Великобританией и Германией. И арестован Гесс англичанами был потому, что его арестом власти Великобритании намеревались преподнести дезинформацию Сталину, внушив ему мысль о якобы намерении Гитлера заключить сепаратный договор с Черчиллем.
Вторая легенда свидетельствует о том, что англичанами был арестован вовсе не Рудольф Гесс, а совсем другой человек, который и предстал затем перед судьями на международном Нюрнбергском процессе. Из этого следует, что именно другой человек, которого выдали за Гесса, и провел пожизненное заключение в тюрьме Шпандау. Однако очевидно, что последняя версия-легенда не выдерживает никакой критики, поскольку за время длительного нахождения в Шпандау Гесса неоднократно посещали его многочисленные родственники и никто из них не высказал никаких сомнений.
Сообщение Зенхена о Гессе и его тайных переговорах с лордом Гамильтоном имело для нас необычайную ценность. Подчеркну, что перелет Гесса был совершен в ночь на 11 мая 1941 года. До чудовищного вероломства гитлеровской Германии оставались считанные дни…
Руководство поручило мне по всем каналам проверить сообщение Зенхена и представить дополнительные сведения. Задание было выполнено. Ким Филби подтвердил свою информацию из Лондона. Ему можно было верить. Он пользовался безупречной репутацией. Горестно сознавать, однако, что на самом верху отнеслись к сообщению Кима Филби с недоверием. Сталин проявлял свойственную ему «настороженность» к сообщениям советских разведчиков.
Мы решили рассказать о перелете Гесса Нелидову, который, разумеется, не знал, что происходит за стенами Лубянки, и по-прежнему работал над своими схемами. Когда я спросила его, как он может все это оценить, Нелидов живо отреагировал:
— Бесспорно, это война. Гесс вербует Англию в союзники против СССР.
Так оно и было в действительности.
Но англичане не пошли на гитлеровскую приманку и поместили Гесса в тюрьму. Миссия его провалилась. После войны на Нюрнбергском процессе Гесс был осужден на пожизненное заключение, которое он отбывал в берлинской тюрьме Шпандау. В ней он и умер (по иной версии, отравился или был отравлен) несколько лет назад.
В первых числах июня 1941 года я передавала заместителю начальника Генерального штаба, начальнику Главного разведывательного управления Филиппу Ивановичу Голикову карты-схемы, начерченные Нелидовым. Крутолобый Голиков, очень живой, подвижный, с интересом рассматривал эти карты и, перекладывая листы, комментировал:
— Итак, они решили врезаться клиньями. И, подумайте, на пятый день намерены забрать Минск. Ай да Кейтель, силен, — сыронизировал Филипп Иванович. — Силен…
— А вы знаете, товарищ генерал, — заметила я, — мы получили от одного нашего агента, железнодорожного чиновника в Берлине, адресованный ему пакет с надписью: «Вскрыть по объявлении мобилизации». Наши специалисты этот пакет аккуратно вскрыли и обнаружили предписание Главного военного командования Германии, обязывающее этого чиновника прибыть на станцию Минск, начальником которой он назначался, и «приступить к исполнению своих обязанностей на 5-й день после начала военных действий».
— Это весьма и весьма интересно, — заметил генерал, свертывая в трубку карты.
СПРАВКА
ГОЛИКОВ Филипп Иванович(1900–1980) — Маршал Советского Союза, член КПСС с 1918 года.
В предвоенные годы Ф. И. Голиков был начальником ГРУ РККА (Главное разведывательное управление Красной Армии). В годы второй мировой войны в период с 1941 по 1943 год командовал рядом армий на Брянском и Воронежском фронтах. С 1943 по 1950 год работал начальником Главного управления кадров Советской Армии, а с 1958 года по 1962 год был начальником Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота. С приходом к власти Н. С. Хрущева Голиков в 1961 году получает воинское звание Маршала Советского Союза.
Ф. И. Голиков избирался в члены ЦК КПСС (с 1961 по 1966 год) и депутатом Верховного Совета СССР.
…В воскресенье 22 июня началась война. В этот вечер мы отправляли наших детей на Азовское море.
В понедельник, как обычно, я расписалась в приеме заключенного Нелидова и по его лицу поняла, что от него не ускользнуло мое состояние. Он смотрел на меня с тревогой: выглядела я и вела себя не так, как обычно.
(Перед началом служебного дня было короткое совещание у руководства. Рассматривались оперативные вопросы. Мне посоветовали о вторжении фашистской Германии Нелидову не говорить.
— Вас, наверное, смущает мой вид, — спросила я Александра Сергеевича. — Не удивляйтесь, ночью проводила сынишку на летние каникулы, и мне очень грустно…
