Максим Макарычев - Александр Мальцев
Долгие годы он не рассказывал детям о войне, а между тем его судьба была сама по себе заслуживающей отдельной истории. По полученным Мальцевым-старшим боевым орденам и медалям можно смело изучать историю Великой Отечественной. На фронт он ушел в 1939 году – его первой войной стала финская. Недолго побыл он дома на Вятке с женой и двумя дочерьми, дождался появления на свет сына Коли в апреле 1941 года, а в первые дни Великой Отечественной, в возрасте тридцати лет, ушел на фронт командиром артиллерийского расчета. «За взятие Берлина», «За освобождение Будапешта», «За освобождение Кенигсберга» и множество других – эти медали лучше всего говорят о том, что Николай Михайлович Мальцев прошел самыми тяжелыми тропами этой беспощадной войны. Участвовал в знаменитой битве на Курской дуге, одном из переломных сражений Великой Отечественной, той, что унесла жизни двух его братьев, так же как и он, ушедших на фронт из родной деревни Сетковцы. Один из них сгорел в танке, другой – пехотинец, погиб во время наступления на фашистские позиции.
У Николая Мальцева было восемь (!) ранений за войну. И всякий раз судьба хранила его, даже когда он попадал в самый крутой ее переплет. Последнее, оказавшееся самым тяжелым, ранение он получил при взятии Берлина. Когда почти все оставшиеся в живых солдаты Великой Отечественной уже вернулись с победой в родные края, Николай Михайлович все еще восстанавливался в госпитале. Он пришел домой лишь в августе 1945 года. «Отец признавался, что за войну несколько раз буквально разминулся со смертью», – уточняет Сергей Мальцев. Действительно, во время войны было несколько случаев, когда жизнь Николая Мальцева-старшего висела на волоске, и отвернись от него удача хоть на мгновение, мир бы впоследствии так и не узнал таланта его сына Александра.
«Однажды учительница в школе на юбилей Победы в 1965 году попросила меня позвать на “Урок мужества” папу, чтобы он поделился своими воспоминаниями о войне. Отец, как всегда, скромничая, развел руками и сказал, что не хочет привлекать к себе пристального внимания», – вспоминает Сергей Мальцев.
«Я расскажу несколько случаев тебе, а ты сам поделишься ими с ребятами», – тихо сказал отец сыну. «Когда я пришел в школу и рассказал на уроке несколько эпизодов войны с участием моего отца, то от нахлынувших эмоций заплакали и дети, и учительница, – продолжает Сергей Мальцев. – Особенно их потряс случай под Кёнигсбергом. Преследуемый фашистами, которые постепенно сжали кольцо, взвод под командованием отца очутился в болотистой местности, откуда нельзя было прорваться даже с боем. Фашисты посчитали, что нечего тратить патроны на русских – пусть пропадают в болотной трясине, откуда еще никто живым не выбирался. Сутки, подняв винтовки над собой, бойцы простояли в холодной воде.
Немцы не рискнули приблизиться и добить их, а когда поняли, что истекло время, требующееся простому смертному для спасения своей жизни, и вовсе ушли на прежние позиции. Горстка бойцов, едва выйдя из воды, без сил попадала на землю. Эта история потом неоднократно давала знать о себе. С тех пор у отца начались проблемы со спиной, его преследовал радикулит, и лишь однажды, наконец-то вняв нашим увещеваниям, он съездил в санаторий в Сочи, где ему стало заметно лучше. Отец был из той породы людей, того самого стойкого поколения, прошедшего войну, которое обращалось за помощью к врачам в самых исключительных случаях. Таким был и Сашка в детстве. Он, разбив в кровь руки или локти, терпел, даже в тех случаях, когда любой другой сверстник уже бы выл белугой».
Близкие Александра Николаевича уверены, что своему бойкому характеру и обостренному чувству социальной справедливости он обязан своей матери. Анастасия Степановна, женщина небольшого роста, была настоящим сгустком энергии. Сама подняла на ноги восьмерых детей, воспитав их достойными людьми. Она не только успевала обуть, одеть, покормить детей, но не забывала и проследить за тем, как они делают уроки. С деньгами в семье всегда было туговато. Пока не подросли старшие сестры и братья, а потом Саша, которые стали помогать родителям, Анастасия Степановна мыла подъезды в доме, чтобы получить дополнительный заработок. Саша, в свободное от тренировок время, тоже помогал матери убирать в подъезде.
«Сколько себя помню, Анастасия Степановна всегда была главной болельщицей Саши. Даже когда ей перевалило далеко за семьдесят, иногда усаживалась у телевизора, бывало, в одиночестве поздним вечером и наблюдала за хоккейными трансляциями. Ей не надо было объяснять правил и тонкостей игры, она сама могла дать фору иным хоккейным аналитикам, – улыбаясь, вспоминает друг семьи Мальцевых Арарат Попов. – Это был человек, который всегда остро и, точнее не подберешь, всем сердцем реагировал на происходящее и, как говорится, очень близко к сердцу принимал все события. Мне иногда казалось, что человек просто физически не может такого – сколько же сил надо иметь, чтобы так все это переживать».
Однажды, уже в 1970-е годы, Анастасия Степановна позвонила Попову вся в слезах и попросила его помочь ей найти деньги – получку, которую принес в дом Николай Михайлович, но которую она положила, не помня куда именно. «Я примчался в дом, думая, что произошло что-то страшное. Оказалось, что куда-то запропастились деньги. Начали искать, перерыли всю квартиру, а их нет и всё, – признается Арарат Попов. – Всё. Думаю, пиши – пропало. Вдруг Анастасия Степановна вспомнила, что днем ходила сдавать старые вещи в утильсырье, тогда за них можно было получить хоть какую-то копейку. Быстро, насколько позволяют силы, идем в пункт приема старых вещей. Вместе с приемщиком, который, разумеется, оказывается болельщиком Саши, перетряхиваем все вещи, находим те, что сдала Анастасия Степановна. И здесь мимо. Уныло бредем обратно в дом, она, кажется, смирилась с тем, что денег больше нет. Я, ничего не говоря, тоже опустошенный, прохожу в ванную, мою руки и так обреченно спрашиваю у Анастасии Степановны: “А в стиральной машине смотрели?”
Тут она быстро открывает дверцу машинки, где лежит белье, перетряхивает несколько рубашек Николая Михайловича, приготовленных к стирке, и там, к огромной радости всех присутствующих, действительно находит получку мужа. “Склероз, старею”, – виновато произносит Анастасия Степановна под смех присутствующих».
«Если говорить просто, одной фразой – родители Саши были очень добрыми людьми. Они готовы были поделиться последним куском хлеба. Они для меня были как отец с матерью. С детьми у них было полное взаимопонимание», – признается Арарат Попов.
Родители Александра Мальцева всегда старались прийти на стадион в Кирово-Чепецке, чтобы понаблюдать за хоккейными поединками, даже когда сам Саша уже переехал в Москву. Николай Михайлович всегда подходил к приезжим хоккеистам поинтересоваться тем, насколько к ним внимательны в Кирово-Чепецке, чем можно помочь. Когда те узнавали, что к ним подходил отец самого Мальцева, то проникались к нему еще большим уважением.
