Амани Уисааль - Проданная в рабство
– Там надо знать пин-код. И тогда можно снять бабло, – разражался молодой человек. Голос его срывался на верхних нотах, словно он был подростком.
– Вы не сможете снять деньги. Счет открыт в Эмиратах и надежно защищен, – выдавила я приподнимаясь. Жози спрятала кошелек и, отмахнувшись, произнесла:
– А мы тут с Мишкой болтаем о всякой ерунде! Ты не обращай внимания! Фантазии на тему, как говорится! Выпьешь? – весело произнесла сестра, подняв бокал. Я тут же почувствовала приступ тошноты, поспешно встала и покинула комнату, разыскивая туалет. Вернулась я спустя полчаса, выпотрошенная и уставшая. Было ощущение, что в грязный унитаз я выплюнула все свои внутренности.
– От похмелья лучше всего сто граммов! – весело заметила Жози, настроение и самочувствие у нее были отличные. – Зря ты отказываешься. Мой Васька меня приучил «лечиться» по утрам. Он любил говорить: тяпни стопарик и наслаждайся снова жизнью, бухарик!
Я поморщилась и отрицательно покачала головой, подумав, что не прикоснусь больше к алкоголю до конца жизни. На Васю сестра ссылалась часто и восхищенно цитировала различные глупости, словно он был непросто ее бывший сожитель, отбывающий пожизненный срок за убийство многодетной семьи, в дом которой он залез с целью наживы, а мудрец, изрекающий перлы.
Именно этот «рыцарь» «спас» ее, увезя из родительского дома. Жозефина заняла его «апартаменты» и, не смотря на то, что он далеко, чувствовала, что этот человек думает о ней. В ее представлении это было романтично. Мне было непонятно ее восхищение преступником, лишившим жизни несколько людей, но свое мнение я предпочла оставить при себе. О своей жизни я рассказывала немного, да ей собственно и не было интересно. Когда я начала рассказывать о том, как сложилась моя судьба после похищения, она начала зевать и отвлекаться на паутину, приговаривая, что пора заняться генеральной уборкой. Ее отчуждение меня коробило, но я старалась не злиться на сестру. Она права: кому интересны чужие проблемы и заботы? И тут же вспомнила уроки Джамили, бесконечно твердившей, что прошлое – это груз, важно жить настоящим. Для меня было ново, что водка делает людей столь болтливыми, и если бы мои повествования не наводили скуку на сестру, я наверняка бы поведала ей, что являюсь супругой одного из богатейших людей на планете. Хотя не факт, что она бы мне поверила. Я не демонстрировала свое благосостояние и совсем не выглядела, как жена шейха. Я не искала счастья в деньгах и была равнодушна к дорогим подаркам, которые мой господин покупал мне ежедневно. Казалось, что украшения он любит больше чем я…
– Что же мне делать со всем этим богатством? – смеялась я. На людях было принято носить абайю, закрывающую все тело, а какой смысл носить дорогой ошейник дома? Я не умела их любить, потому что не чувствовала необходимости в них. Иногда, чтобы порадовать дарителя я украшала себя изящными безделушками. За несколько лет совместного проживания я скопила огромную коллекцию драгоценностей, которые поместили в специальную комнату.
– Ты знаешь, что если оставить одну из таких вещиц в моем гареме и предложить забрать ее самой красивой, то к утру будут горы трупов! – смеясь, произнес мой мужчина, удивляясь моему равнодушию к блестящим вещам.
– Оно… сверкает! – задумчиво произнесла я, разглядывая презентованное изумрудное колье, купленное на аукционе во Франции. Как он утверждал, принадлежали дорогостоящие стекляшки супруге Наполеона – Жозефине. Когда я это услышала, то чуть не потеряла сознание от волнения. Именно тогда мне пришла в голову идея посетить родину и разыскать моих родственников.
– Это подлинник, – произнес мой господин с гордостью, заметив мой интерес. – Я выложил за него невероятное количество денег! Теперь ты понимаешь, как я тебя ценю?
Я не смела ему перечить и объяснять, что для меня ценность не в этих бесполезных вещах, а в ощущениях, которые он дарит обычной заботой. Но как учила Джамиля, я «преданно склоняла голову и вкрадчивым голосом выражала свою безграничную благодарность».
– Но ты совсем не радуешься, – произнес он. – Что тебя беспокоит?
– Вокруг столько людей, у которых на столе и хлеба-то нет, – смущенно произнесла я. – На деньги, которые потрачены на это превосходное колье, можно накормить столько голодных!..
– Голодному не надо давать рыбу, ему необходима удочка! – твердил мой господин. – Мне нравится, что чужие судьбы трогают твое сердце. Но своей рубашкой ты не согреешь весь мир! Помогай, но не жди благодарности!
– Почему? – удивилась я.
– Бедные люди не прощают благополучия, слабые – силы! – подвел итог под нашей беседы мудрый человек.
Я, как и моя сестра, восхищалась своим мужчиной, но в отличие от нее цитировала его мысленно, а не вслух.
– Ты ведь не нищая, правильно я понимаю? – голос Жозефины вернул меня в действительность.
– У меня нет личных денег, Жози, – я попыталась улыбнуться, понимая, к чему она клонит. Рядом с ее стаканом лежал мой опустошенный кошелек и банковская карта. Почему-то у меня появилось неприятное предчувствие, что-то подсказывало мне, что мирными переговорами мне не отделаться.
Взяв со стола блестящую золотистую карточку, сестра делово произнесла:
– Там лежат деньги?
Я кивнула.
– Их ведь можно снять?
– В определенном банке, – спокойно пояснила я.
– Ты думаешь, я совсем глупая? Пусть я живу в глуши, но я говорю с людьми и знаю, что происходит вокруг. Ты скажешь мне пин-код? – раздражаясь, произнесла она.
Я отрицательно покачала головой и попросила вернуть мои вещи, предложив оставить себе деньги, вытащенные из моего кошелька. В нем лежало чуть больше тридцати тысяч и, учитывая, как они с Михаилом обрадовались одному денежному знаку с тремя нулями, присвоенная ими сумма была щедрым подарком, однако в глазах моей родственницы замаячил дьявольский огонек, который назывался «алчность». Жозефина кивнула, глядя за мою спину, я хотела обернуться, но не успела – что-то резко стянуло мои руки. Это был пояс от халата, которым «герой» Михаил торопливо меня связал. Сопротивляться сил не было, и я устало рухнула на диван.
– Зачем ты это делаешь? – растерянно уточнила я, глядя на женщину, так похожую на меня внешне и так непохожую внутренне.
– Ты не поймешь, но я попытаюсь объяснить: когда-то у меня была сестра Скарлетт, бедная девочка бесследно пропала… Я переживала ее потерю очень сильно и долго не могла смириться, что ее нет рядом, ведь мы так понимали друг друга! Затем умерла мать, и мы жили с отцом… Это было ужасное время… То дерьмо, которое я жрала огромными порциями все эти годы, тебе и не снилось. Я готова была вспороть себе брюхо, как долбанный самурай… Знаешь, почему самурай? Скажи ей, Мишаня! – требовательно взвыла Жозефина и налила себе водки.
