Андрей Богданов - Суворов. Победитель Европы
Первая атака Фридриха утром 1 августа 1759 г. была произведена на позицию Голицына с севера. Она имела демонстративный характер и была легко отбита. К полудню главные силы пруссаков дугой охватили Мюльберг, выдвинули на высоты батареи и после яростного обстрела пошли в атаку. Русские пушки ответили неприятелю, а Салтыков предпринял меры, чтобы помешать королевским войскам обтекать его позицию в западном направлении. Разгром сил Голицына был неизбежным. Князь получил тяжелую рану, его поредевшие полки в беспорядке отступили к северному подножию Грос-Шпицберга, 70 пушек было потеряно. Только атака свежих русских и австрийских полков, переброшенных вдоль фронта, задержала пруссаков на Мюльберге, пока Салтыков и Румянцев устраивали из полков центра и подкреплений новый фронт на восточном склоне Грос-Шпицберга.
На этом этапе Фридрих счел битву выигранной и, двинув войска на Грос-Шпицберг, послал в Берлин сообщение о своей победе. В отправленной императрице после сражения реляции Салтыкова говорилось, что неприятель, «сделав из всей своей армии колонну, устремился всею силою сквозь армию Вашего величества до самой реки продраться». Наступавшую с востока колонну под командой короля сдерживал генерал-поручик Панин: построившись в несколько линий, его солдаты вели ураганный огонь по лезущим на холм пруссакам, которые из-за тесноты не могли эффективно стрелять. Картечью, ружейным огнем и гранатами русские сбили волны неприятеля, хлынувшие с севера и юга на Грос-Шпицберг. Салтыков непрерывно усиливал оборону своего центра, перебрасывая войска и артиллерию с Юденберга. Вероятно, в этой операции участвовал, среди дежурных офицеров Фермора и Суворов.
Фридрих, под которым убили двух лошадей и прострелили мундир, расширил фронт атаки и ввёл в дело кавалерию. Он приказал Зейдлицу обойти горящий Кунерсдорф и сокрушительно ударить по центру русских с юга. Заслуженный генерал доказывал, что атака через узкие проходы между прудами под дулами мощных батарей Грос-Шпицберга невозможна. Но… выполнил повеление короля и понес тяжелейшие потери на подступах к холму. Во фланги прорвавшейся сквозь огненный ад прусской кавалерии ударила русская и австрийская конница. Жалкие остатки некогда лучших в Европе эскадронов обратились в бегство.
Удачнее атаковали с севера, со стороны болот, драгуны и гусары принца Вюртембергского. Части их удалось прорваться сквозь ретраншемент и достичь вершины Грос-Шпицберга. Но Румянцев, только что руководивший разгромом Зейдлица, подоспел с кавалерией. При поддержке Лаудона русские выбили пруссаков с холма и расстреляли отступающих из пушек. Принц получил рану и едва спасся, командир гусар генерал Путткаммер был убит.
В это время пехота Фридриха, атакующая с удивительным упорством, добралась до центральной батареи и захватила несколько пушек. Казалось, ещё усилие – и русские будут сброшены с Грос-Шпицберга. Главнокомандующий сохранял полное хладнокровие и даже шутил, отмахиваясь хлыстиком от вражеских ядер, которые пролетали совсем близко. Несмотря на отчаянные усилия короля, союзные войска продолжали удерживать центральные позиции. Пруссаки почти исчерпали резервы, а Салтыков, перебросив войска от Одера, вытянул боевые линии на флангах, по склонам и обеим сторонам холма. Около 5 часов вечера он начал контрнаступление.
Первой пошла в атаку кавалерия под командой Лаудона. За ней двинулась в штыки русская и австрийская пехота. Последние батальоны Фридриха, брошенные им в тыл наступающих, сами были охвачены с флангов и бежали. Теснимая повсюду, прусская пехота сгрудилась на Мюльберге и подверглась страшному удару русской артиллерии. Фридрих, оставаясь под свирепым огнем, кричал: «Неужели ни одно ядро не поразит меня!» Между тем на холме уже сверкали штыки пехоты Салтыкова, к королю прорубались русские кавалеристы. Верные гусары окружили Фридриха, а капитан Притвиц, схватив поводья его лошади, увлек короля с поля битвы. Два эскадрона лейб-кирасир полегли, пытаясь прикрыть беспорядочное бегство прусской армии. Конница Лаудона и Тотлебена преследовала неприятеля до Одера.
Под Кунерсдорфом пруссаки потеряли убитыми, ранеными и пленными около 20 тыс., потери русских и австрийцев простирались до 15 тыс. Фридрих оставил на поле боя 172 орудия, 26 знамен и 2 штандарта, огромное количество оружия, снаряжения и припасов. Остатки его армии разбежались. «Я несчастлив, что еще жив, – диктовал король. – …Из армии в 48 тысяч человек у меня не остаётся и 3 тысяч. Когда я говорю это, всё бежит, и у меня больше нет власти над этими людьми… Жестокое несчастье! Я его не переживу… я считаю всё потерянным».
Фридрих покинул армию, Берлин готовился сдаться на милость победителей. Война на континенте была выиграна.
«Это не я, матушка! – отвечал Салтыков императрице, пожелавшей чествовать победителя непобедимого Фридриха чином фельдмаршала. – Всё это сделали наши солдатики!» Суворов, как и каждый участник битвы, получил медаль с портретом императрицы Елизаветы Петровны и надписью «Победителю над пруссаками». Однако радость от одоления Фридриха Великого вскоре сменилась недоумением по поводу бездействия командующего.
Историки убедились, что полководческая карьера Салтыкова завершилась бесславно благодаря близоруко-корыстолюбивой политике Венского кабинета. Австрийцы задерживали наступление своей свежей и многочисленной армии, стремясь переложить тяготы завершения войны на русское воинство (потерявшее убитыми и ранеными 480 одних старших офицеров) и даже не поддерживая его снабжением. Салтыков знал, что угрозы австрийского двора сменить его более покладистым военачальником опираются на сильную поддержку в Петербурге, но отвечал твёрдо: «Если граф Даун не станет действовать наступательно, то российская армия непременно пойдёт обратно в Познань». При известии об окончательном отходе австрийцев Салтыков увёл армию в Польшу. Этот пример предательства австрийцами общих интересов Суворову пришлось вспоминать неоднократно.
Зимой Петр Семёнович тщательно готовил кампанию 1760 г. Но летом совместные действия с союзниками не сложились. Салтыков опасно заболел и 1 сентября сдал командование Фермору. Тот занял Померанию, а подчиненный ему корпус Чернышева вскоре взял Берлин, но отступление союзников вновь заставило русских уйти восвояси.
Александр Васильевич участвовал в этих операциях как дежурный офицер при штабе главнокомандующего. Даже это ему далось нелегко. После Кунерсдорфа он был назначен обер-кригс-комиссаром, проще говоря, интендантом. Назначение явно прошло по воле отца, весной 1760 г. направленного в действующую армию главным снабженцем: «генерал-губерпровиантмейстером». Естественно, что честный и распорядительный отец хотел иметь помощника, которому мог безраздельно доверять.
Поприще, на котором трудились отец и сын Суворовы, было стратегически важным: без провианта, который они собирали по разорённому войной краю, армия бы погибла. Василий Иванович не раз заслужил благодарности командования. 25 июля он стал кавалером ордена Александра Невского, а 16 августа 1760 г. был пожалован в сенаторы. Но его сын, сознавая важность своей миссии, всё равно рвался на передний край, мечтая о полях сражений.
Лишь после настойчивых просьб младший Суворов был рескриптом императрицы освобождён от ненавистной тыловой должности «и определён по-прежнему в полк при заграничной армии». «В полк» он был назначен условно, так как команды вновь не получил, и лишь по знакомству состоял при Ферморе во время операций 1761 г. в Силезии, Померании и взятии Берлина.
* * *Конница, руби, гони!
В кампании 1761 г. русское воинство под командой Бутурлина совместно с австрийцами окружило, а затем благополучно упустило армию Фридриха. Лишь корпус Румянцева поддержал славу русского оружия, овладев к концу года сильной крепостью Кольберг. Суворов успел поучаствовать и здесь, неведомо какими путями попав в офицеры при новом командующем лёгким кавалерийским корпусом генерал-поручике Густаве Густавовиче Берге.
Именно Бергу довелось первым оценить боевые качества 30-летнего «молодого» офицера Суворова. 44-летний прибалтийский немец, участвовавший в своей первой войне и выдвинувшийся отважной атакой во главе драгунского полка под Кунерсдорфом, решился дать Александру Васильевичу команду над сводным отрядом лёгкой конницы – гусар и казаков, – с которым Суворов совершил первые подвиги.
Корпус Берга успешно наступал в Силезии. Суворов участвовал во многих битвах (под Бригом, Бреслау, Штригау, при Грос- и Клейн-Вандриссе), а в сражении под Вальштадтом два дня возглавлял наступление 2-тысячного отряда, на четыре мили отбросившего королевские войска.
В боях под крепостью Швейдниц Александр Васильевич с отрядом казаков трижды ходил в атаку на ключевую высоту, взял её и несколько часов удерживал против многократно превосходящего неприятеля. Донские казаки, имевшие на вооружении пики, сабли и карабины, были иррегулярным войском. Они смело атаковали рассыпного противника на конях и сами сражались пешими в рассыпном строю. Метко стреляя, используя для укрытия от ответного огня рельеф местности, они предвосхитили появление в европейских армиях егерей.
