Евгений Белоусов - Повесть военных лет
Обзор книги Евгений Белоусов - Повесть военных лет
Евгений Белоусов
ПОВЕСТЬ ВОЕННЫХ ЛЕТ
Пройдут года, но вот из дали
минувших дней, минувших дней мелькнёт одно:
как наши деды воевали…
давным-давно, давным-давно, давным-давно.
А. Гладков.1. О довоенном детстве
Я, Белоусов Евгений Дмитриевич, родился 8августа 1923 года в городе Благовещенске на Амуре.
Мой отец, Белоусов Дмитрий Сергеевич, в начале двадцатых годов плавал на пароходах по Амуру боцманом и помощником капитана. Обычно, этим он был занят в период летней навигации. В зимнее время он учился в Благовещенском Речном Училище, хотел стать и стал судоводителем.
Мать, Белоусова Надежда Акимовна, девичья фамилия Воробьёва, в двадцатых годах не работала. Позже, когда я пошёл учиться, она окончила курсы счетоводов и стала работать при столовых счетоводом, а затем бухгалтером в конторе «Амурлес».
Жили мы на частных квартирах, снимали комнаты.
Родители моей мамы, её братья и сёстры, как и она сама, были в числе первых переселенцев в Приамурье и жили в деревне Богородское, что в тридцати километрах от города Благовещенска. Собственно, они и были первыми основателями этого села. Занимались они сельским хозяйством, а поскольку налоги с переселенцев на Дальний Восток, при царе и в первое время после революции, не взимались, то наши родственники жили зажиточно и помогали нам продуктами.
В 1925 году отец оканчивает Речное Училище, получает диплом капитана речных судов и направление на работу в город Зею на должность начальника городской пристани на реке Зее. Река Зея — приток Амура, в своём устье соперничает по ширине с Амуром.
Там мы прожили до лета 1928 года. А в июле-августе этого года река Зея вышла из берегов, было катастрофическое наводнение. Перед затоплением города отец вывез нас на пароходе в город Благовещенск и снял нам там квартиру. В Приамурье неделями шли затяжные проливные дожди. Уровень воды в реке Амуре и, особенно, в реке Зее превысил все критические отметки. Стало затапливать и отдельные улицы города Благовещенска. По колено воды было на улице Ленина, в районе электростанции. По реке Зее несло дома и другие деревянные строения. Потом была выпущена книга «Наводнение 1928 года» с массой фотографий бедствия. Были также выпущены открытки с видами затопленных благовещенских улиц.
Отец на пароходе участвовал в спасении людей на реке Зея. Город Зея сильно пострадал от наводнения. Много домов города унесло водой. На улицах образовались глубокие промоины. Были жертвы среди населения. На том месте, где стоял дом, в котором мы жили, стала река.
С пятилетнего возраста, до ухода в армию, я жил безвыездно в Благовещенске. Детство своё помню плохо, отдельными картинками.
Благовещенск. Лето. Мне 2 года. Меня посадили на порог открытой двери дома, спиной к дверной колоде. Принесли бурав и над головой, касаясь волос, просверлили в дверной колоде не глубокое отверстие. Бурав убрали. Принесли тарелку с водой, поставили на голову, заставили держать. Мама помогала держать. Старушка, которая всё это проделывала, стала говорить какие-то слова, читать наговор, затем вылила расплавленный воск в воду тарелки. Заговором лечили меня от заикания. Ведунья сказала, что как эту дырочку мальчик перерастёт, так и перестанет заикаться. Так оно и произошло. А заикаться я стал от испуга. Мы жили на квартире в отдельной половине дома. У хозяина дома во дворе жила большая собака. Мама держала корову. Утром она ушла доить. Было лето, и дверь она оставила открытой. В дом зашла собака. Я проснулся в своей кроватке, увидел, что мамы нет и начал орать. Собака испугалась и стала яростно лаять на меня. Мне стало очень страшно, и я закричал ещё громче. Прибежала мама и выгнала собаку. Я долго не мог успокоиться, стал сильно заикаться после этого случая, но старушка-ведунья вылечила.
Город Зея. Лето. Мне 4 года. Я с удочкой в руках на берегу реки. Берег — крупная галька. Ловлю рыбу. Рыбачить мне помогает девочка в белом платье. Её зовут Зоя. Она дочь начальника золотопромышленности Зейского района. Близкие знакомые нашей семьи.
В Благовещенске родители часто меняли квартиры. Причинами, наверное, были: высокая плата, низкая температура, сырость в доме. До того времени, когда я перешёл в четвёртый класс, мы сменили около шести квартир. В 1934 году купили свой дом. Это был обычный городской одноэтажный дом того времени. Располагался он на углу улиц Красноармейской и Зеиской, то есть, почти в центре города, рядом с городским рынком и в двух кварталах от берега реки Амур. В нём были три комнаты и кухня. Три окна на улицу — на запад, три окна во двор — на юг, одно окно — из кухни на небольшую веранду. Русская печь с плитой и голландская печь между комнатами. Дом купили у сестры отца Колесниковой Аксинии Сергеевны. Она, продав дом, уехала на остров Сахалин, в город Оха. Дом купили в рассрочку и родители несколько лет выплачивали этот долг.
Со сменой очередного места жительства, пришлось поменять и школу. Теперь я пошёл учиться в Среднюю школу № 5 (СШ № 5) или «Школу водников». В городе все школы, кроме номеров, носили ещё и названия: СШ № 1 — имени Крупской, СШ № 4 — имени Калинина, были школы имени Некрасова, имени Гоголя Достоевского и другие. В школе имени Гоголя — Достоевского я учился с первого по третий класс. «Школа водников», в которую я перешёл, находилась на перекрёстке улиц Ленина и Станичной, через два дома от реки Амур. В большую перемену, между уроками мы бегали на берег Амура, любовались ледоходом, смотрели, как идёт шуга, как вскрывается весной или замерзает осенью Амур.
В этой школе я подружился с Игорем Алексахиным, Николаем Коробовым, Евгением Перервой. Дом, в котором жил Игорь Алексахин находился на берегу Амура. Это был кирпичный одноэтажный дом с высокими окнами на Амур. Дом был государственный и состоял из двух половин. Алексахины занимали одну половину из трёх комнат. До школы Игорю идти один квартал, а мне — четыре квартала. До седьмого класса учились вместе, но в разных группах. В шестом классе я остался на второй год из-за неуспеха в русском языке. При переходе в седьмой класс, мне опять пришлось поменять школу. Рядом с нашим домом была организована новая Начальная школа — НСШ № 7 и, для её комплектования, нас, почти целым классом, перевели в неё из СШ № 5. Однако восьмой класс я заканчивал опять в СШ № 5, в «Школе водников», так как НСШ № 7 была семилеткой. После восьмого класса, я подал заявление в Благовещенский Горный техникум и был принят на геологоразведочное отделение.
Очень хорошо помню лето 1939 года. Большое впечатление оставил гастроном на улице Ленина. Это был центральный магазин города, в здании дореволюционной постройки. Изумительные зеркальные стены, в витринах изобилие продуктов. В этом магазине было абсолютно всё. Особенно запомнились конфеты: россыпью и в очень красивых коробках, украшенных бумажными кружевами. Печенье в таких же оригинальных коробках с красивыми названиями. Помню, покупал конфеты «Садко», печенье в коробках «Петифур» — маленькие глазированные, с шоколадом и кисленькой начинкой, изящно изготовленные. Масса колбасных, мясных продуктов. Колбасы твёрдого копчения, завёрнутые в фольгу. Я таких колбас уже никогда и нигде не пробовал. Сыры. Рыба всевозможная, кетовая икра четырёх сортов. Копчёные кетовые балыки. Много продуктов появилось тогда и в других магазинах. Недалеко от рынка, в красивом старинном двухэтажном доме был магазин «Рыба». Там было всё. Икра стояла в бочонках. Рыба — в бочках. Крабы свежие. В то время, в Благовещенск приходили рефрижеракторы — белые как лебеди суда — из Николаевска на Амуре, этой рыбной столицы Дальнего Востока.
