Елена Мищенко - Еврейский певец негритянского народа. Джордж Гершвин
Обзор книги Елена Мищенко - Еврейский певец негритянского народа. Джордж Гершвин
Елена Мищенко
Александр Штейнберг
ЕВРЕЙСКИЙ ПЕВЕЦ НЕГРИТЯНСКОГО НАРОДА
Джордж Гершвин (George Gershwin)
…Он был человеком, обладающим огромным жизненным потенциалом. Он был рожден для того, чтобы остро чувствовать красоту и полноту жизни и творить прекрасную Музыку!
Когда он бывал чем-то увлечен, для него не существовало границ, он был безудержен во всем: спорте, азартных играх, развлечениях, любви.
Во всем и всегда он стремился быть лучшим, первым. Но была в его жизни лишь одна всепоглощающая, сметающая все на своем пути страсть – МУЗЫКА!
Когда он садился за рояль и пробегал по клавиатуре длинными пальцами, казалось, что он ласкает любимую женщину. Он не просто играл – он был частью Музыки. Его лицо, тело, глаза принадлежали ей, ибо человек этот – ДЖОРДЖ ГЕРШВИН.
* * *Каково происхождение этой, столь «по-американски» звучавшей фамилии? Корнями она уходит в далекое санкт-петербургское прошлое. Отец будущего композитора, Мойша Гершович, родился в семье оружейника, что давало семье определенные привилегии. Одна из них – жить в Петербурге, несмотря на еврейское происхождение. Мойша любил и уважал отца, однако не захотел наследовать его профессию и выбрал более мирную – стал портным. Когда все ближайшие родственники и друзья уехали в Америку, Мойша решил последовать их примеру.
Он знал, что в далеком Нью-Йорке живет его дядя – брат со стороны матери. Знал его фамилию – Гринштейн, знал, что он портной, и у него даже был отдельный листок бумаги с адресом. Вот этот самый листок бумаги Мойша, аккуратно сложив, спрятал в шляпу, надев ее плотно на голову.
Мойша Гершович отправился в далекую Америку, взяв с собой небольшой чемодан и надежно, как ему казалось, спрятав заветный адрес. И вот, когда после долгого плаванья, пароход наконец пришвартовался в Нью-йоркской гавани, пассажиры, среди которых был и Мойша Гершович, вышли на палубу полюбоваться статуей Свободы. Мойша перегнулся через перила, чтобы получше все рассмотреть, а шляпа, тем временем, благополучно слетела с головы, унося с собой заветный листок с адресом.
Что и говорить – нелегко в таком городе, как Нью-Йорк, найти своего дядю – портного по фамилии Гринштейн. Однако это не обескуражило новоиспеченного Мориса Гершвина – так записали его имя и фамилию в иммиграционном паспорте. Вначале он «прочесал» район Ист-Сайда, объясняясь то по-русски, то на идиш, а затем, не найдя дяди, отправился в Бруклин. И там, говоря на смеси этих двух языков и помогая отчаянной жестикуляцией, нашел-таки дядю Гринштейна!
Однако не только своего дядю нашел путешественник. Он увидел прелестную девятнадцатилетнюю Розу Брускин. Увидел – и полюбил навсегда. Они поженились 21 июля 1895 года. Жениху было двадцать два, невесте – девятнадцать. Семейная легенда гласила, что свадьба продолжалась три дня. А как танцевали, а как играли музыканты – скрипач, аккордеон и бубен, а какую фаршированную рыбу приготовила старая Двойра Брускин – бабушка невесты!
Молодые поселились в небольшом апартменте на 60-й улице, как раз над ломбардом. Там же родился их первенец, которого назвали Израэль, дома его называли Айра. Дела шли неплохо. Морис нашел хорошую работу, ему платили 35 долларов в неделю, и они уже могли арендовать небольшой двухэтажный дом, за который платили 15 долларов в месяц. В этом доме 26 сентября 1898 года родился второй сын, его назвали Джордж.
«Самое большее, что для меня сделали мои родители, – это то, что родился мой брат Джордж», – скажет впоследствии Айра Гершвин.
Третий из братьев, Артур, родился в марте 1900 года. Впоследствии он станет биржевым маклером, однако его сердце, так же, как и сердце Джорджа, будет принадлежать музыке. Он напишет более 150 песен. «Я, – говорил он с грустным юмором, – неизвестный композитор известных песен». Единственная сестра Фрэнсис родилась в 1906 году. Она тоже избрала своей карьерой шоу-бизнес и даже пела в мюзикле на Бродвее. Джордж любил слушать, как она поет его песни. «Фрэнсис понимает меня как никто более», – говорил Джордж Гершвин.
МЕЛОДИИ ДЕТСТВА
Они были совершенно разными, эти двое братьев – Айра и Джордж. Айра – вылитый отец. Спокойный, уравновешенный, даже немного флегматичный, он всегда рассуждал. Рассчитывал все свои поступки заранее. Хорошо учился в школе, был очень «положительным». Джордж унаследовал темперамент и характер матери. Всегда во всем доминировать, главенствовать – было его целью. Неутомимый, бесстрашный, динамичный, он всегда был в центре событий, с ним вечно что-нибудь приключалось. Однако было единственное средство утихомирить Джорджа – его фортепиано. Отступало все – шалости, забавы, он сразу превращался в слух, забывал обо всем на свете.
Первые музыкальные впечатления Джорджа Гершвина относятся ко времени, когда мальчику было шесть лет. Он впервые услышал «Мелодию» Рубинштейна, исполняемую на механическом пианино в одном из баров Бруклина. Джордж стоял, замерев у двери, и слушал музыку. «Это был знаменательный день в моей жизни, – напишет он впоследствии, – я не просто слушал эту музыку, я ее жадно пил». Следующее, столь же сильное музыкальное впечатление относится к более позднему периоду, когда, катаясь на коньках, он услышал негритянский джаз. Возбуждающие ритмы, острые гармонии произвели неизгладимое впечатление. Именно тогда и родилось его влечение к негритянским спиричуэлс, танцевальным ритмам. В детстве было немало музыкальных впечатлений – вместе с братьями он посещал бесплатные концерты, которые давались в ближайшей от дома школе, дома часто пели – отец знал множество русских и еврейских песен.
Однако одно из самых ярких музыкальных впечатлений мальчик получил, когда ему было десять лет. В тот день, как и обычно, он играл с ребятами в мяч, как вдруг через открытое окно до него донеслись звуки скрипки. «Это меня так поразило, что я замер на месте, прижав мяч к груди, – рассказывал композитор. – Я стоял и слушал незнакомые мне доселе звуки. Затем, бросив товарищей и игры, решил во что бы то ни стало познакомиться с человеком, который играл на скрипке.
Вначале я ждал под окном, затем начался дождь. Я промок до нитки и пошел в дом, желая найти музыканта. Я нашел его, им оказался мой ровесник Макс Розенцвейг. С первой минуты мы подружились».
Впоследствии Макс стал знаменитым скрипачом, выступавшим на самых престижных сценах мира. Именно Макс открыл Джорджу мир истинной музыки. Он играл для своего друга, мальчики часами говорили о музыке, Джордж воспроизводил правой рукой на фортепиано мелодии, которые играл Макс на скрипке. Пытался найти гармонию левой рукой и был расстроен до слез, когда однажды Макс жестко сказал ему: «Ты не рожден для музыки. Это говорю я, а я знаю».
