Василий Минаков - Гневное небо Тавриды
Обзор книги Василий Минаков - Гневное небо Тавриды
Минаков Василий Иванович
Гневное небо Тавриды
Минаков Василий Иванович
Гневное небо Тавриды
Аннотация издательства: Документальная повесть и очерки о действиях морской авиации в боях за освобождение Крыма, о подвигах отважных воздушных бойцов-черноморцев, многие из которых, как и сам автор - в то время командир звена бомбардировщиков-торпедоносцев, - удостоились высшего признания Родины звания Героя Советского Союза. Для массового читателя.
Содержание
СО СТОРОНЫ СОЛНЦА. Крымская тетрадь
Первый шаг
Над Эльтигеном - Литвинчук с товарищами
Тихая работа
От Бориса Громова
Летучие минеры
Победы и утраты
С рассвета до рассвета
В боевом содружестве
Комбинированный, одновременный
Первый, второй...
На нашем счету "Тейя"
У пилотов морских...
Крым свободен!
ГВАРДЕЙСКИЙ ХАРАКТЕР. К портретам друзей
Пятый боевой...
Командир "счастливой девятки"
Стрелок-радист Андрей Засула
Штурман Василий Галухин
Пятнадцать вылетов Дмитрия Старикова
"Мы - рязанские!"
Снайперский экипаж
Комэск Николай Николаев
Награжденный посмертно
К строкам летной книжки
И еще один друг
Полет в бессмертие
И СНОВА ВЕСНА... Эпилог
СО СТОРОНЫ СОЛНЦА. Крымская тетрадь
Первый шаг
Дощатый, с облупленной довоенной побелкой барак, служивший нам попеременке то клубом, то классом, то временным штабом для разработки очередного удара, напоминал в этот вечер до отказа забитый вагон-теплушку. На уплотненных рядах скамеек, на приставленных к ним табуретах и чурбаках плечо к плечу стиснулись летчики и штурманы. Стрелки-радисты и воздушные стрелки по привычке расположились в "заднем отсеке" - на составленных в два этажа столах. Экипажи, прибывшие с аэродрома последними, - прямо на полу, привалившись к стене, протянув под скамейки натруженные в кабинах ноги. Эти парились в летном - в регланах и яловых сапогах, с планшетами и шлемофонами на коленях. Туго надышанный воздух с гарью от крупнокалиберных гильз - штабных "катюш" - едва не грозил взрывом. В разборе полетов участвовал сам комдив. По обычаю это означало одно из двух. Или полковник доволен работой полка и почитает своим непременным долгом лично поблагодарить отличившихся, или весьма недоволен, что также предпочитает выразить в устной форме. Пока готовится в штабе приказ.
И то и другое им делалось с блеском, запоминалось надолго, передавалось из уст в уста. Как, впрочем, и все, что ему доводилось делать в авиации: имя Героя Советского Союза Николая Александровича Токарева было известно каждому из присутствующих еще с незабвенных курсантских времен.
К настоящему случаю, однако, ни один из двух вариантов не подходил. Экипажи высотных и низких торпедоносцев, как это явствовало из обстоятельного доклада начштаба и сдержанных выводов командира полка, действовали в сегодняшнем бою грамотно, атаковали продуманно и смело, в результате чего уничтожили вражеский транспорт и нанесли повреждения охранявшим его кораблям. Но это гвардейцам давно уже было не внове. Учинять же разнос оснований и вовсе не находилось.
Полковник взял слово последним. Коротко высказав несколько замечаний по тактике проведенного боя, пытливо вгляделся в тонущие во тьме ряды.
- Попробуем, однако, взглянуть пошире, - бережно передвинул одну из взрывоопасных "катюш", так чтобы свет ее падал на карту. - Предпринятое в конце прошлого месяца - сентября сорок третьего года - наступление войск Южного, ныне 4-го Украинского, фронта на сильно укрепленную оборонительную линию противника по реке Молочная встретило ожесточенное сопротивление и было приостановлено во избежание лишних потерь. До 9 октября длилась оперативная пауза: наши войска перегруппировывались и пополнялись всем необходимым для новой попытки прорыва "Восточного вала". Гитлеровское командование, со своей стороны, стремясь любой ценой удержать этот важный рубеж - опору южного фланга всего Восточного фронта, - спешно организовало переброску сюда значительных подкреплений. За три недели в район Мелитополя было передислоцировано - в основном из Крыма - до восьми свежих дивизий противника...
Плавно текущая в русле военных приказов речь вызвала поначалу у слушателей лишь любование. Но оно вскоре сменилось недоумением: с чего это вздумалось комдиву отбивать хлеб у замполита? Южный фронт в стороне, его поддерживает 8-я воздушная армия...
Полковник сделал паузу. Неторопливо достал из кармана вчетверо сложенный безукоризненной белизны платок, щурясь на жаркий огонь коптилок, провел по сухому, без капельки пота, лбу.
- До восьми, повторил. - За неполные три недели.
Дальнейший ход операции, надеюсь, известен. Возобновив наступление и вновь натолкнувшись на сильное сопротивление, командование фронта предприняло смелый маневр. Искусно перегруппировав войска в ходе сражения, перенесло основные усилия на вспомогательное направление, где наметился наибольший успех. В результате оборона врага на участке южней Мелитополя была окончательно сломлена, и под угрозой потери коммуникаций он начал общее отступление. Стремительно развивая успех в степных просторах Северной Таврии... Комдив вновь оторвался от карты, пощурился в настоявшуюся тьму.
- Северной Таврии, - повторил. - Собственно же Таврией, или Тавридой, в древности именовался... Старший лейтенант Киценко, какое значение для противника имеет Крым?
В замершем, как по коварному уговору, бараке раздался ничем не прикрытый всхрап, стук контактов упавшего шлемофона.
- Стратегическое! - бухнул порядком осипший, но неожиданно бодрый бас.
Полковник помедлил, как бы обдумывая ответ. В напрягшейся тишине было слышно потрескивание соли в заправленных авиационным бензином "катюшах".
- Во! - поднял вверх палец. - Опыт! Поставив себя на место противника, Киценко представил, что тот спит и видит...
Хлипкие стены барака потряс богатырский хохот. Затем новый взрыв: кто-то из задремавших в заднем отсеке стрелков загремел с перепугу с "балкона" в "партер".
- Виноват, товарищ полковник, - словно сквозь бурю пробился голос обескураженного Киценко. Лицо комдива вновь стало серьезным.
- Садись, Иван Иванович, садись, дорогой! Уж если кому извиняться... Хорош командир, одно слово - отец! Мало, что не дает отдохнуть после многочасового полета... Не обижайся, пожалуйста, пришлось за твой счет встряхнуть хлопцев. А то от моей академии...
Вот он, Токарев! А? Не отец? Какая уж тут обида. Ивана сейчас хоть обратно к румынскому берегу посылай. Да что его - любого!
- И правильно - стратегическое! И политическое! Сосредоточив в Крыму почти двухсоттысячную армию,
