Федор Раскольников - Кронштадт и Питер в 1917 году
Обзор книги Федор Раскольников - Кронштадт и Питер в 1917 году
Адресуется всем интересующимся историей КПСС.
Возвращенные страницы истории
Ф. Ф. Раскольников
КРОНШТАДТ И ПИТЕР В 1917 ГОДУ
Издание второе
ГОЛОС БОЙЦА ЛЕНИНСКОЙ ГВАРДИИ РЕВОЛЮЦИИ
«Вы блестяще справились с возложенной на Вас боевой задачей»[1], — телеграфировал В. И. Ленин 21 мая 1920 г. командующему Каспийской военной флотилией Ф. Ф. Раскольникову. Боевая задача, которую упоминал в этой телеграмме Ленин, состояла в том, чтобы внезапным набегом с моря на порт Энзели вернуть захваченные на Каспийском море белогвардейцами и находившиеся там под охраной интервентов корабли, вооружение и военное имущество.
Выполнив эту операцию, Раскольников телеграфировал Ленину: «Захватом в плен всего белогвардейского флота, в течение двух лет имевшего господство на Каспийском море, боевые задачи, стоящие перед Советской властью на Каспии, всецело закончены. Отныне Российский и Азербайджанский советские флоты являются единым и полновластным хозяином Каспийского моря… Красный флот, завоевавший для Советской республики Каспийское море, приветствует с его южных берегов любимого вождя пролетариата товарища Ленина». Ответом на это и была высокая оценка действий красной флотилии, которую дал Ленин. Флотилия была награждена Почетным революционным Красным знаменем, а Ф. Ф. Раскольников — уже во второй раз — орденом Красного Знамени.
Первое же его награждение запечатлено в скупых строках приказа Реввоенсовета Республики от 16 января 1920 г.: «Награждается орденом Красного Знамени командующий Волжско-Камской флотилией тов. Раскольников за отличное боевое руководство флотилией в кампанию 1918 г., когда наша слабая Волжская флотилия остановила двигавшуюся с юга сильнейшую флотилию противника, за действия при взятии 10 сентября 1918 г. красными войсками Казани, за отбитие под Сарапулом 17 октября 1918 г. отрядом из трех миноносцев под личным его командованием баржи с 432 арестованными противником советскими работниками и за активную оборону низовьев и дельты Волги в кампанию 1919 г.» [2]
Ко времени совершения этих подвигов мичману Раскольникову было 26 лет. Но уже тогда он имел за плечами богатую революционную судьбу. Вступив 19-летним юношей в большевистскую партию (в 1910 г.), он прошел в ее рядах путь борца против самодержавия, узиал, что такое царская тюрьма и ссылка; направленный партией в Кронштадт, участвовал в подготовке Октябрьской революции, а потом в защите с оружием в руках ее завоеваний. Ему не раз довелось выполнять важные, связанные с риском для жизни поручения Ленина.
В 20-30-е годы Раскольников был полпредом Советского Союза в Афганистане, Эстонии, Дании и Болгарии.
Находясь за границей, он с тревогой наблюдал за тем, что происходило на Родине. Набирал силу культ Сталина, царили произвол и беззаконие. Бессмысленно гибли лучшие кадры партии и Советского государства, соратники Ленина, военачальники, вынесшие на своих плечах гражданскую войну, дипломатические работники. Уничтожался интеллектуальный потенциал страны. Репрессии обрушились на широкую массу крестьян, рабочих, рядовых коммунистов. Происходившее в стране все больше убеждало Раскольникова в том, что сталинское руководство отходит от ленинизма, переродилось в преступную клику авантюристов, использующую любые средства для утверждения и закрепления авторитарного режима — личной диктатуры Сталина.
Подходила очередь и Раскольникова. Он замечал установленную за собой слежку агентов Ежова, затеи Берии; его усиленно, под разными предлогами, а по дошедшим до него сведениям — по нетерпеливым требованиям из Кремля, стали вызывать в Москву. Будучи послом в Болгарии, Раскольников получал рассылаемые советским библиотекам списки книг, подлежащих уничтожению, против фамилий авторов которых значилось: «Уничтожить все книги, брошюры и портреты». В 1937 г. он нашел в таком списке и свою книгу «Кронштадт и Питер в 1917 году». Не желая становиться добровольной жертвой произвола, как это уже произошло к тому времени со многими советскими дипломатами, вернувшимися по вызову в Москву, Раскольников решает остаться за границей и вступает в борьбу со Сталиным и его режимом, используя единственный возможный канал гласности — зарубежную прессу. Так в ответ на обрушившиеся на него репрессии увольнение со службы, объявление «вне закона», лишение советского гражданства — появились в печати — в июле и октябре 1939 года — его знаменитые заявление «Как меня сделали «врагом народа» и «Открытое письмо Сталину».
10 июля 1963 г. пленум Верховного суда СССР «за отсутствием в его действиях состава преступления» отменил приговор 1939 г., которым Раскольников объявлялся «вне закона», т. е. приговаривался к высшей мере наказания для человека, не попавшего в руки сталинской опричнины. Было установлено, что, находясь в изгнании, Раскольников до конца своих дней оставался большевикам, ленинцем, гражданином Советского Союза и ничем себя не скомпрометировал, его слава героя Октября и гражданской войны осталась незапятнанной.
Когда наметился поворот от курса XX и XXII съездов партии вспять, то, конечно, обеление Сталина, его «реабилитация» в общественном мнении стали для могильщиков той оттепели первостепенной задачей. А между тем после гражданской реабилитации Раскольникова получили довольно широкое распространение, правда, тогда еще только в списках, его заявление «Как меня сделали «врагом народа» и «Открытое письмо Сталину». В печати, в статьях, посвященных Раскольникову, они расценивались как его гражданский подвиг, как голос большевика-ленинца, свидетельствовавшего о преступлениях сталинского режима личной власти, об извращении Сталиным облика социализма, о громадном вреде, нанесенном им Советской стране, о поистине национальной трагедии, постигшей революцию, партию, народ.
Другого такого свидетельства тогда еще не было известно. Понятно, что из всех реабилитированных политических деятелей новая волна клеветы и дискредитация обрушилась на одного Раскольникова. Для этого не нужно было изобретать какие-либо новые средства, они уже были тысячекратно опробованы. Давно был в ходу жупел троцкизма как контрреволюционного, преступного деяния, влекущего за собой самую суровую кару. Но был ли Раскольников «всегда активным троцкистом», как утверждал, например, Трапезников? Сам Раскольников в письме Сталину от 17 августа 1939 г. писал; «Как Вам известно, я никогда не был троцкистом. Я идейно боролся со всеми оппозициями в печати и на широких собраниях. Я и сейчас не согласен с политической позицией Троцкого, с его программой и тактикой». Можно отметить, что во время дискуссии о профсоюзах Раскольников разделял взгляды оппозиционеров, однако быстро порвал с ними. Но этот факт не может служить хоть в какой-то мере оправданием для клеветнических обвинений. Также давно было в ходу обвинение в сговоре того или иного политического деятеля с фашистами и, конечно, в «невозвращенчестве» как прямой улике в предательстве Родины, в «дезертирстве» и т. п. Ко всему этому теперь добавлялось «оплевывание» и «очернительство» всего того, «что было добыто и утверждено потом и кровью советских людей», ы даже «великого знамени ленинизма». Все это брежневский администратор от идеологии и науки С. Трапезников вылил на прах Раскольникова, давая установки заведующим кафедрами общественных наук московских вузов в сентябре 1965 г.
