Павел Анненков - Литературные воспоминания
Обзор книги Павел Анненков - Литературные воспоминания
П. В. Анненков
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ
В. П. Дорофеева
П. В. АННЕНКОВ И ЕГО ВОСПОМИНАНИЯ
Воспоминания П. В. Анненкова издавна пользуются широкой и вполне заслуженной известностью как живой и вдумчивый рассказ очевидца о литературной жизни сороковых-шестидесятых годов прошлого века.
Анненков назвал сороковые годы «замечательным десятилетием», и в такой их характеристике нет ни преувеличения, ни идеализации. Эти годы — действительно одна из важнейших и поворотных эпох в духовном развитии России. Отсталая и темная страна, скованная крепостным правом, придавленная царским деспотизмом, дала в ту пору такое яркое созвездие выдающихся писателей, мыслителей, ученых, которые мощно двинули вперед общественное самосознание и подготовили своей неутомимой идейно-теоретической работой вступление русского освободительного движения в новую, более высокую, разночинско-демократическую фазу его развития. В истории общества, писал Герцен, бывают периоды, когда «литературные вопросы, за невозможностью политических, становятся вопросами жизни». Так обстояло дело и в России в сороковые годы.
Основная тема воспоминаний Анненкова — идейно-нравственные искания выдающихся деятелей русской общественной мысли и литературы того времени, характеристика умонастроений и переживаний тех «чудных личностей», по его выражению, общение с которыми украсило его молодость.
Анненков был близок с Белинским и его окружением в «Отечественных записках» и «Современнике», тесно общался с Гоголем в тридцатых и сороковых годах. Без малого сорок лет он дружил с Тургеневым, длительные приятельские отношения связывали его с Грановским, Герценом и Огаревым, а затем Щедриным, Писемским и многими другими видными литераторами.
Будучи в 1846–1848 годах за границей, Анненков одним из первых русских людей познакомился с К. Марксом и вступил с ним в деятельную переписку, в результате которой мы располагаем важнейшим документом — письмом К. Маркса с обстоятельным критическим разбором нашумевшей тогда в Европе и в России книги Прудона «Система экономических противоречий, или философия нищеты».
Как видим, круг знакомств обширнейший, связи и отношения на редкость разносторонние, идейные токи и нравственные веяния самые разнохарактерные. Такому человеку было что вспомнить!
И потому живой рассказ Анненкова о том, что он наблюдал, — а он умел зорко и тонко наблюдать! — что он слышал, — а он умел превосходно слушать! — рассказ, всегда насыщенный характерными приметами времени, имеет для нас серьезное познавательное значение.
Когда Н. Г. Чернышевский в середине пятидесятых годов нарушил заговор многолетнего молчания и первый заговорил о Белинском в «Очерках гоголевского периода русской литературы», он обратился за фактическими сведениями не к Боткину или Кетчеру, а именно к Анненкову. Чернышевский гласно благодарил его в одном из примечаний к этой своей работе и выражал надежду, что «интересные воспоминания г-на Анненкова со временем сделаются известны нашей публике».
Н. Г. Чернышевский высоко оценил первые критико-биографические этюды Анненкова — материалы для биографии Пушкина, воспоминание о Гоголе, биографию Н. В. Станкевича. «После славы быть Пушкиным или Гоголем, — писал Чернышевский по этому поводу, — прочнейшая известность быть историком таких людей».
«Замечательное десятилетие» внимательно изучали критики-марксисты, в том числе и Г. В. Плеханов, работавший над историей русской общественной мысли, хотя он и не раз сетовал на то, сколь бывает ограничен и мелок Анненков, когда речь заходит о действительно великих теоретических прозрениях Белинского или Герцена.
По мнению Плеханова, «Замечательное десятилетие» интересно и своей «субъективной» стороной — как характерный и колоритный документ эпохи. Являясь непосредственным отголоском мнений, типичных для определенной общественно-классовой среды, «Замечательное десятилетие» показывает нам, что же думали о Белинском и Герцене, как преломляли их идеи в своем сознании либералы-современники, так или иначе близко к ним стоявшие.
Лучшие из воспоминаний Анненкова превосходно написаны. «Вы мастер резюмировать данный момент эпохи», — писал ему Тургенев 1/13 августа 1859 года, имея в виду уменье Анненкова от характерных деталей восходить к обобщениям, к широкой и цельной картине жизни, выяснить ее общий смысл, передать неповторимый колорит времени.
Отталкиваясь от того или иного факта, брошенного в свое время на бумагу или сохранившегося в памяти, Анненков, при дальнейшей «отработке» его в своих воспоминаниях, не чуждался приемов очерка и даже «беллетристики», особенно в обрисовке людей, в выяснении идейных и нравственно-психологических мотивов их отношений и действий.
Его лучшие страницы о Гоголе в Риме, о спорах в Соколове летом 1845 года, о Белинском в Зальцбрунне, о появлении Герцена в Париже увлекают «художественностью изложения» (Белинский).
I
Жизненный и идейный путь Павла Васильевича Анненкова — явление по-своему характерное для дворянской интеллигенции в условиях перелома от крепостничества к капитализму (Анненков родился, по-видимому, в апреле 1813 года — умер 8 марта 1887 года).
По рождению Анненков принадлежал к среде служилого незнатного дворянства среднего достатка. Семья его владела поместьями в Симбирской губернии но жили преимущественно в столицах. Старшие братья литератора, Иван и Федор, сделали блестящую карьеру, дослужившись до высоких чинов. Судьба Павла Анненкова сложилась иначе.
Первоначальное образование он получил в Петербургском горном корпусе, где проучился до специальных классов горно-инженерного дела, затем недолго был вольнослушателем Петербургского университета по историко-филологическому факультету. В 1833 году Анненков пытался служить в министерстве финансов в чине коллежского секретаря, но, пожелав, по собственному признанию, «пожить как хочется», вскоре оставил службу и перешел на положение бесчиновного «неслужащего дворянина».
Анненков увлекается в эти годы театром, живописью, литературой, знакомится с Н. В. Гоголем и входит в круг его приятелей по Нежинскому лицею и новых петербургских знакомых. По характеристике Анненкова, это был «никем не ведомый и запертый в себе самом кружок» почитателей гоголевского таланта, любителей литературы и искусства, далекий от серьезных общественно-политических запросов. Но в кружке уже внимательно и сочувственно следили за выступлениями Белинского в «Молве» и «Телескопе» в защиту гоголевского творчества и, судя по умонастроению молодого Гоголя, Н. Я. Прокоповича и А. А. Комарова, не чуждались независимого образа мыслей и вольного слова.
