Скрябин - Федякин Сергей Романович
Скрябин - Федякин Сергей Романович краткое содержание
Настоящая книга — первая наиболее полная и лишенная претенциозных крайностей биография гениального русского пианиста, композитора и мыслителя-романтика А. Н. Скрябина. Современников он удивлял, восхищал, пугал, раздражал и — заставлял поклоняться своему творчеству. Но, как справедливо считает автор данного исследования, «только жизнь произведений после смерти того, кто вызвал их к этой жизни, дает наиболее верные ощущения: кем же был композитор на самом деле». Поэтому самые интересные страницы книги посвящены размышлениям о музыке А. Н. Скрябина, тайне ее устремленности в будущее. В приложении помещены впервые публикуемые полностью воспоминания о А. Н. Скрябине друга композитора и мецената М. К. Морозовой, а также письма А. Н. Скрябина к родным.
Annotation
Настоящая книга — первая наиболее полная и лишенная претенциозных крайностей биография гениального русского пианиста, композитора и мыслителя-романтика А. Н. Скрябина. Современников он удивлял, восхищал, пугал, раздражал и — заставлял поклоняться своему творчеству. Но, как справедливо считает автор данного исследования, «только жизнь произведений после смерти того, кто вызвал их к этой жизни, дает наиболее верные ощущения: кем же был композитор на самом деле». Поэтому самые интересные страницы книги посвящены размышлениям о музыке А. Н. Скрябина, тайне ее устремленности в будущее.
В приложении помещены впервые публикуемые полностью воспоминания о А. Н. Скрябине друга композитора и мецената М. К. Морозовой, а также письма А. Н. Скрябина к родным.
Сергей Федякин
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
ЖИЗНЬ, НАЧАТАЯ С ОТТОЧИЯ
НА ПЕРЕЛОМЕ
КОНСЕРВАТОРИЯ
«РАННИЙ» СКРЯБИН
«ИДУ СКАЗАТЬ ЛЮДЯМ…»
«БОЖЕСТВЕННАЯ ПОЭМА»
«ПОЭМА ЭКСТАЗА»
«ПРОМЕТЕЙ»
«МИСТЕРИЯ»
ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ:
ПРИЛОЖЕНИЕ
М. К. Морозова
ПИСЬМА А. Н. СКРЯБИНА РОДНЫМ
А. Н. Скрябин — Л. А. и Е. И. Скрябиным[158]
А. Н. Скрябин — Л. А. Скрябиной[159]
А. Н. Скрябин — Л. А. Скрябиной[162]
А. Н. Скрябин — Л. А. Скрябиной[163]
А. Н. Скрябин — Л. А. Скрябиной[164]
Примечания
ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА
ИЛЛЮСТРАЦИИ
КРАТКАЯ БИБЛИОГРАФИЯ
INFO
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
80
81
82
83
84
85
86
87
88
89
90
91
92
93
94
95
96
97
98
99
100
101
102
103
104
105
106
107
108
109
110
111
112
113
114
115
116
117
118
119
120
121
122
123
124
125
126
127
128
129
130
131
132
133
134
135
136
137
138
139
140
141
142
143
144
145
146
147
148
149
150
151
152
153
154
155
156
157
158
159
160
161
162
163
164
165
Сергей Федякин
СКРЯБИН
*
Научный редактор
В. И. РАЖЕВА
Автор благодарит сотрудников Государственного центрального музея музыкальной культуры имени М. И. Глинки и Российского государственного архива литературы и искусства, а также лично С. Б. Джимбинова, А. Н. Николнжина и С. М. Половинкина за помощь в получении материалов, необходимых для написания биографии Александра Скрябина.
Репродукции на переплете:
А. Н. Скрябин. С рисунка Р. Штерля. Церковь Святого Николы Чудотворца на Песках, где отпевали композитора. Фото В. А. Миненкова. Концерт А. Н. Скрябина. С эскиза Р. Штерля.
© Федякин С. Р., 2004
© Издательство АО «Молодая гвардия»,
художественное оформление, 2004
Светлой памяти моего отца Федякина Романа Васильевича посвящается
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
«Одно, пожалуй, довольно несомненно: это человек странный, даже чудак», — сказал о главном своем герое романа «Братья Карамазовы» Федор Михайлович Достоевский. И прибавил: «Но только чудак «не всегда» частность и обособление, а, напротив, бывает так, что он-то, пожалуй, и носит в себе иной раз сердцевину целого, а остальные люди его эпохи — все, каким-нибудь наплывным ветром, на время почему-то от него оторвались…»
Часто и живые люди обладают этим же свойством. Писатель, художник, композитор, ученый, полководец — и так далее, и так далее, — каждый из них может быть человеком необыкновенным, странным. Но, прикасаясь к его жизни, вдруг чувствуешь: именно в нем-то с особой силой и дышит его время, его эпоха. Более того — эпохи и времена могут состояться, поскольку бывают люди, не способные уместиться только в своей реальной жизни.
Скрябин изумлял внешностью (слишком «некомпозиторской», слишком по-старомодному «офицерской»), своей музыкой («странной», «неправильной»), поражал кругом своих идей. Он необычайно ярок, но и невероятно причудлив. А вместе с тем в его творчестве отчетливо ощутим и «рубеж веков», и век двадцатый, а быть может, и будущее время, и время «исчезнувшее», «доисторическое».
Современников он удивлял, восхищал, пугал, раздражал и — заставлял поклоняться своему творчеству. Он стремился искусство положить в основу не только человеческой истории, но и всего мироздания. «Преображение мира» — об этом думали люди разных эпох и разных континентов. На рубеже XIX и XX веков эта идея волновала многие умы. Судьба сведет Скрябина с Плехановым, одним из тех мыслителей и вождей, кто пытался решить эту задачу политическим путем. Позже ему встретится поэт-символист, ученый-эллинист и мыслитель Вячеслав Иванов. Он, как и другие символисты, тоже хотел сделать искусство подножием для преображения мира. Но в 1910 году признает: эта задача так и не нашла разрешения. Скрябин никогда не подводил неутешительных итогов. Он шел по намеченному пути до самого конца внезапно оборвавшейся жизни. В основной своей идее он имел предшественника среди музыкантов — Рихарда Вагнера. Но знаменитый немецкий преобразователь оперы жаждал «всего лишь» всенародного театра. Столь же близок к истоку главного замысла Скрябина и вокальный финал Девятой симфонии Бетховена с призывом: «Объединяйтесь, миллионы!» Скрябин хотел музыкой созвать миллиарды, искусством потрясти самые основы мироздания.
Задача, которую он поставил перед собой, превышала человеческие силы. Она была заведомо обречена. Возможно, временами к композитору и подступали сомнения в реальности своих замыслов. Но он не только тщательно скрывал их. Он готов был в любую минуту расстаться с жизнью, если бы вдруг окончательно убедился в невыполнимости своих намерений.
Та задача, которую ставил перед собой Скрябин, вызывала недоверие, недоумение, насмешки. Но именно эта невоплотимая в жизнь идея преображала и его музыку. Вряд ли какой-либо композитор из живших на земле знал столь невероятно быструю эволюцию. Если поставить рядом первые сочинения Скрябина и его поздние прелюдии, можно усомниться, что они имеют одного автора, настолько они несходны.
Разумеется, история музыки знала случаи, когда композитор менял свой гармонический язык или мелодический «почерк». Но эти изменения проходили резко, «революционно». Есть ранний Шёнберг, автор «Просветленной ночи», и есть другой Шёнберг, создатель додекафонии. Есть ранний Стравинский, еще довольно «классический», и есть поздний, который способен выбирать себе тот музыкальный язык, который ему сейчас нужен.
