Леонид Васильев - Лесные сказки
– Вот я к тебе и пришел, – перебил певца Леший.
Водяной узнал Лешака, но спросил:
– Это ты, чурбан сучклявый?..
– Я, я, лягушонок зеленый! – охотно отозвался Леший. – Чего ты все стонешь тут и вздыхаешь, отдыхать не даешь?
– Как мне не вздыхать, зайцы хотят мне в болото ружжо сбросить, а вдруг оно бабахнет, я боюсь.
– Не боись, кажется, Дед Рваное Ухо этот вопрос пересмотрел, ружжо топить не будут, понимашь.
– Ну, коль так, хорошо, а какие еще новости в лесу? – поинтересовался Водяной.
– Ты сначала с рожи пиявок убери да болотную тину с башки стряхни, потом спрашивай!
Водяной долго приводил себя в порядок, даже вылез из зеленой жижи на полтуловища и улыбнулся лягушачьими губами.
Леший удовлетворенно продолжал:
– А новости в лесу такие: в заповедник забрел гнилой человек, убил петуха Терентия, зажарил его и съел, понимашь.
– Ой, как это гадко, некрасиво! – возмутился Водяной.
– Вот, как только этот гадкий браконьер проснется, я закружу его в чаще леса, – поделился планами Лешак.
– Зачем кружить, давай его ко мне в болото, а то поговорить не с кем, от меня еще никто не уходил…
Утром чуть свет на Поляну по мокрой росе со всех сторон пришлепали молодые зайцы. По мокрым серым шубкам стекали капли. Солнце еще не взошло, и потому от дыхания шел белый пар. Но, несмотря на дрожь в теле, ребятишки, воодушевленные Дедом, по-мушкетерски рвались на славные дела.
Заводилой заячьей компании с недавних пор стал сын Травкина – Чепчик, который при встрече с волком пожелал срочно набить ему морду. Он, стоя на сильных ногах, жестикулируя передними лапками, рассуждал:
– Друзья, как вы слышали, вождь осудил нас за неправильно выбранную тактику в решении по изъятию ружья. Из этого следует: мы должны найти нашу Деву – егеря Настеньку и посвятить ее в суть дела.
– Я знаю, где она живет! – выкрикнул младший Лопоухов.
– Где? – нетерпеливо спросила Лапочка.
– Она живет за большим-большим озером, там, за забором, в котором есть щель, стоит дом нашей заботливой Настеньки.
– А откуда ты знаешь про щель в заборе? – спросил Чепчик.
Лопоухов молчал, его серые уши медленно краснели от стыда.
– Так, откуда ты знаешь про щель? – настаивали друзья.
– Ну, я шел-шел, гляжу, за забором растет красная такая морковь, вот через эту щель туда и залез, но я скушал только одну морковку… честно вам говорю!
– Ай-яй, как нехорошо воровать у нашей Настеньки, – покачали головами зайчата.
– Я больше так не буду! – покаялся Лопоухов. – Первый раз в жизни не удержался от соблазна.
– Ну ладно, прощаем тебя, Лопоухий!
Подкравшись к дому, зайцы, прижав уши к спине, огляделись. В огороде сад, между яблонь грядки с морковью, капустой и другими овощами, отчего гости аппетитно облизнулись.
Возле крыльца на подстилке лежала огромная собака без ушей и хвоста. Лапочка шепотом спросила у брата:
– Чепчик, почему собака без ушей и хвоста?
Братишка так же шепотом отвечал:
– Это волкодав Шаман, его лишили хвоста и ушей еще в детстве.
– Зачем испортили вид собаке?..
– Я же говорю – это волкодав, он дерется с волками и побеждает их, а уши мешают, волки любят хватать зубами за чувствительные места. Поняла?
– Ага, поняла, – прошептала Лапочка.
За волкодавом наблюдала дюжина зайчат, шепчась меж собой.
Как ни таились зайчата, но Шаман их почуял и стал басовито лаять.
– Ложись! – скомандовал Чепчик.
Незваные гости прижались к траве, Шаман все же увидел их, лаять перестал, успокоился:
– А, это вы, длинноухие – за морковкой, что ли, пришли?
– Нет, Шаман, нам бы твою хозяйку, мы пришли по важному делу.
Тут на крылечко вышла молодая белокурая Настенька и, увидев толпу, радостно воскликнула:
– Ух, сколько у нас сегодня гостей!
Зайцы торопливо рассказали ей о пьяном браконьере, что тот в заповеднике убил Терентия и о ружье, которое лежит на Поляне.
Егерь Настенька поблагодарила ходоков за важные новости и каждого наградила – дала по большой сладкой морковке. А затем, закинув за спину карабин, направилась выполнять свой служебный долг. Впереди ее шел охранник Шаман и неразлучная подруга козочка Белка.
Идет девушка по родной сторонушке, а душа ее тянется к радости, к песне:
Иду лесной тропиночкой,
Блестит в траве росиночка.
Шумит листва зеленая.
Я Настей нареченная.
Ищу, найду прохожего
Да молодца пригожего.
Скажите, звери, пташечки, —
В какой идет рубашечке.
Ай, малина, ай, брусника,
Ай, ромашка, повилика.
Иду, пою, приветствую,
В своем лесу не бедствую.
Мне шепчет ветер ласково
Про удалого, баского.
А сердце-то волнуется,
Словам не повинуется.
Веди меня, дороженька,
Да помоги нам Боженька.
Ай, малина, ай, брусника,
Ай, ромашка, повилика…
Ночью бедолага-охотник проснулся от холода. Он огляделся, припоминая, где он сейчас и что делал днем. Глянув на давно потухший костер и птичий пух, вспомнил свой поход в лес. Он поискал глазами ружье, но ружье исчезло. Браконьер забеспокоился, стал кричать:
– Эге-ге, люди?! Есть тут кто-нибудь?!
«Ни будь, ни будь», – отвечал темный лес, потрескивая сучьями.
Мужику стало страшно, снова стал кричать:
– Эй, есть тут кто-нибудь?!
– Тут я! – раздался ответ.
Бедолага-охотник обрадовался, бросился на голос, раздвигая кусты, падая через бревна, больно натыкаясь на колючий можжевельник. Наконец беглец выдохся, остановился и снова крикнул:
– Эй, ты где?!
– Тут я! – еще дальше ответил голос.
И мужик снова рванулся туда, где слышал человеческий голос. Пробежав еще версту, мужик громко спросил:
– Эй, куда ты пропал?
– Да тут я, за болотом, догоняй!..
Скоро перед глазами возникло дикое болото, в нос ударил тяжелый запах вони, куда ни глянь, из лопухов и зеленой ряски торчали останки стволов бывшего леса, а меж них, подавая сигнал тревоги медью лепестков, беспокойно волновались кувшинки. Мужик вдруг понял, что какая-то сила тащит его в глубь болота, а ноги его медленно уходят вниз, и услышал булькающий голос:
– Ну, здравствуй, что ли, уважаемый… нравится тебе тут?
Бедолага смотрит по сторонам, но никого не видит, трясясь от холода и страха.
– Кто со мной говорит? – спросил он.
– Ты в детстве про Водяного и Лешего читал? – спросил неизвестный. – И конечно, считал, что это бабушкин вымысел?.. Вот теперь ты убедишься в обратном.
Возле охотника шевельнулась копна водорослей, из нее высунулась волосатая лапа, раздвинула грязную тину, и перед взором пришедшего возникла зеленая, в конопушках, образина. Широко улыбнувшись лягушачьими губами, водяное чудо спросило:
– Кто ты, уважаемый?
– А ты кто таков? – вместо ответа спросил охотник.
– Я-то?.. Я царь Водяной. А ты-то кто, сюда прибывший?
Браконьер, выпучив глаза, все еще не понимал происходящего. «Может, это сон?» – думал он.
Водяной, не дождавшись ответа, не расстроился, а только заметил:
– Впрочем, можешь не отвечать, сам узнаю, кто ты таков.
Хозяин болота пошарил под корягой и достал большую Тарелку, зачерпнул воды и помешал в посуде пальцем, а когда вода отстоялась, стала чистой, Тарелка ярко засветилась ярким светом. Охотник, не веря своим глазам, вдруг увидел себя в школе. А Водяной комментировал происходящее:
– У-у, Семка Хлюпиков, да у тебя в дневнике-то одни двойки, плохо учился, а вон тебя показывают с сигаретой, за туалетом прячешься. А вот ты в чужом огороде клубнику воруешь, так-так, а вон тебя показывают в военкомате, где ты от службы в армии «откосил». Да-а, нехороший ты человек, Семка Хлюпиков, – разочаровано бормотал Водяной.
А мужик, стоявший по горло в грязи, увидев себя на экране, удивился правде.
– Ну что, смотрим хронику дальше? – предложил обладатель Тарелки. – Вот тебя показывают в постели с сигаретой. А вот и пожар начался. Вон тебя из огня пьяного соседи вынесли – повезло. Вчера ты в заповеднике убил Терентия и съел… за грехи надо платить; такова философия жизни. Что же с тобой делать-то, неинтересный ты человек и поговорить-то с тобой не о чем, придется повесить тебе на шею грешный камень, извини, каждому свое.
Водяной решительно тряхнул волосатой головой так, что пиявки, висевшие на его ушах для красоты, с недовольным писком попадали в воду. Царь, прощально глянув на Хлюпикова, пробормотал:
– Буль-буль, ни одного, значит, доброго дела? Ну что же, голубец мой недоеденный, пора приступать к делу, нет у меня в штате палача, вот и приходится самому быть и судьей, и исполнителем.
В зеленых лапах появился тяжелый камень с веревкой, Водяной напутствовал:
– Ты, Семка, главно дело, не боись, человек – он ко всему привыкает.
– Не надо, не надо меня топить! Я исправлюсь, простите меня, я не буду делать плохого, клянусь!
– Все вы так говорите до поры до времени, – пробормотал царь и накинул на шею Хлюпикову веревку, но она тотчас оборвалась. – Что за чертовщина!
