Кристиан Берг - Пингвин Тамину и великий дух Маниту
Размышления Тамино прервал какой-то тихий писк. Сначала его было почти не слышно, потом он стал громче, потом еще громче. «Похоже, кто-то плачет, — подумал Тамино. — Вот только кто?»
Тамино осторожно выбрался из бочки и пошел на звук. Довольно скоро он обнаружил крошечную мышку, которая, дрожа всем телом, заливалась горючими слезами.
— Чего ты плачешь? — осторожно спросил Тамино.
— Потому что мне обидно, — всхлипывая, ответила мышка. — У всех есть друзья, а у меня нет! Никто со мной не хочет играть, потому что я черная и потому что…
— Погоди, погоди! — перебил ее Тамино. — Я тоже черный, вернее черно-белый, но у меня куча друзей!
— Ну, правильно, — согласилась мышка. — Ты пингвин, и тебе положено быть черно-белым! А мыши должны быть серыми или белыми, в крайнем случае, коричневыми. Черных мышей очень мало на свете. Вот поэтому надо мной все и смеются. Со мной даже в школе никто не водится!
Мышь снова принялась рыдать. Тамино несколько растерялся, не зная, чем же ей помочь.
— Ну не плачь, не плачь, — приговаривал он, гладя ее по головке. — Я с тобой, и мне очень нравится цвет твоей шкурки. Правда, я не мышь, а пингвин. Но мне все равно нравится. Тебе очень идет!
— Правда? — обрадовалась мышка.
— Честное южнополюсное пингвинье слово! — искренне сказал Тамино.
Постепенно мышка успокоилась.
— Меня зовут Тамино, пингвин Тамино, — представился пингвин, воспользовавшись передышкой, и даже снял свою красную шапку. — Я приехал с Южного полюса, ищу индейцев.
— А меня зовут Джени, мышь Джени, с одним «н». Моя мама не знала, что Джени пишется с двумя «н», вот и получилось, что у меня неправильное имя. И теперь мало того, что со мной никто не хочет дружить, потому что я черная, так все еще и смеются надо мной из-за того, что у меня одного «н» не хватает.
Мышь снова начала реветь.
Тамино растерялся. Как же ее утешить? Чем помочь?
— Знаешь, Джени, — начал мягко Тамино, — попробуй посмотреть на все это другими глазами. Ведь это же здорово, что ты не такая, как все! Все мыши серые, а ты — черная, у всех Дженни два «н», а у тебя одно! Значит, ты не простая мышка, а особенная!
— Ты так считаешь? — робко спросила мышка.
— Ну конечно! — заверил ее Тамино.
Джени тяжело вздохнула.
— Я бы так хотела стать певицей! Но мне кажется, что меня никуда не возьмут. Из-за того что я черная и потому что имя у меня такое нескладное.
— Ну почему не возьмут? Возьмут! Ты обязательно станешь певицей! Главное, чтобы была цель, и если ты будешь к ней стремиться, ты обязательно ее достигнешь.
Тамино видел, что его слова подействовали на Джени. Во всяком случае, она перестала плакать и теперь сосредоточенно о чем-то думала.
— О чем задумалась, певица? — шутливо спросил Тамино.
— Сегодня вечером в Нэшвилле будет проходить конкурс песни, — сказала Джени. — Участвовать могут любые звери. Победитель поедет в Новый Орлеан. Это такой музыкальный город, в который мечтает попасть каждый музыкант, каждый певец. Там даже специальный мышиный концертный зал есть, в котором выступают в основном черные мыши. И даже люди специально приезжают туда, чтобы их послушать!
— Ну, вот видишь, как все удачно складывается! — воскликнул Тамино. — Значит, ты можешь принять участие в этом конкурсе и попытаться занять первое место!
— Да… — жалобно протянула Джени, — могу-то я могу, только они меня там даже не разглядят! Я ведь такая маленькая!
— Ничего, разглядят! Главное, чтобы ты хорошо спела, а остальное мы возьмем на себя. У меня есть тут одна идейка. Пойдем, разбудим моих друзей и вместе всё обсудим.
Тамино растолкал Билли и Джереми, познакомил их с Джени и рассказал о том, какой он придумал план. Все были в восторге.
Вечером все четверо отправились на конкурс. Нэшвилл оказался тоже музыкальным городом. На каждом углу здесь можно было встретить большелапых в необычных шляпах, высоких сапогах и с гитарами в руках. Они пели о том, как хорошо прежде жилось в Америке, и какой она была раньше свободной.
Конкурс певцов проходил в большом коровнике, который был до отказа забит собравшимися сюда животными всех видов и мастей. Из брикетов сена соорудили сцену, над которой кружились тысячи светлячков, освещая ее ярким светом. Перед началом конкурса на сцену вышла группа музыкантов: корова со скрипкой, петух со стиральной доской, осел с барабанами и пес с какой-то круглой гитарой. Они сыграли туш, после чего вперед выступил петух и произнес короткую приветственную речь:
— Дорогие друзья! Мы рады видеть вас в этом зале. Позвольте открыть наш конкурс! Пусть победит достойнейший!
Публика захлопала, и конкурс начался. Первым на сцену вышел бобер по имени Дан Тист. Он спел песню о журчащих горных ручейках и сорвал море аплодисментов. Потом выступил енот Хиллибилли, который пел о том, как замечательно ему живется в горах, потом — корова по имени Уинфред, исполнившая забавную песенку об обитателях фермы, потом — индюк, встряхнувший разомлевшую публику жесткой песней протеста, в которой говорилось о несправедливости жизни, сотканной из сплошных серых будней и не знающей праздников. За индюком шел ворон Фердинанд, оглушивший слушателей тяжелыми ритмами, а за ним какая-то кошка слабым голосом промяукала нечто маловразумительное о собаках.
И вот настал черед Джени. Когда петух-конферансье объявил черную мышь, добавив с иронической усмешкой, что ее зовут не просто Дженни, а Джени с одним «н», публика оживилась и в зале пошли смешки. Почувствовав, что тут есть, где разгуляться, петух стал дальше развивать эту тему с шутками-прибаутками, на которые слушатели отвечали оглушительным смехом. Когда же он закончил свою речь фразой: «Остается только надеяться, что потеря одного „н“ никак не сказалась на голосе черной певуньи», — зал разразился диким хохотом, в котором утонули первые звуки мелодии, возвестившие начало выступления маленькой конкурсантки. Казалось, это буйство никогда не кончится. Но тут произошло невероятное. Из-за кулис раздался мягкий голос необыкновенной красоты, и шум улегся как по волшебству. Когда же на сцене появилась сама певица, зал обмер. Такого они еще не видели. Маленькая черная мышка выехала, стоя на макушке пингвина, который, в свою очередь, устроился на спине скунса, а тот — на спине собаки. Площадкой для Джени служила красная шапочка Тамино, на фоне которой она смотрелась просто великолепно! Ее низкий бархатный голос совершенно околдовал всех присутствующих, и слушатели замерли, наслаждаясь чудесной мелодией, которую выводила Джени под ритмичное трехголосное «шуби-дуби-ду», каковым Тамино, Билли и Джереми сопровождали ее пение.
Когда Джени допела свою песню до конца и поклонилась публике, в зале повисла тишина. Все сидели не шелохнувшись.
И тут со своего места поднялась овца и громко захлопала. К ней присоединилась корова. Через секунду рукоплескал весь зал. Джени уже устала кланяться, но овации все не прекращались. На сцену поднялся петух. Он сделал знак крылом, пытаясь остановить разошедшихся почитателей таланта маленькой мышки. Безрезультатно. Выждав какое-то время, он повторил попытку. Постепенно все успокоились.
— Позвольте объявить победительницу конкурса — мышь Джени! — торжественно изрек он. — Именно она отправится в Новый Орлеан для участия в следующем туре!
Шквал аплодисментов заглушил слова поздравления, которыми петух завершил свою речь.
— Спасибо тебе, Тамино! — сказала Джени, наклонившись к пингвину. — Без вас я никогда бы не победила!
— Не стоит благодарности, Джени! — ответил Тамино. — Я же знал, что ты у нас молодец! И что все у тебя получится!
Друзья аккуратно разобрали пирамиду и стояли теперь за кулисами.
— Поздравляем с победой! — хором сказали Билли и Джереми.
— Спасибо, — отозвалась Джени, и у нее по щеке скатилась крупная слезинка.
— Ну что ты опять плачешь? — Тамино погладил Джени по головке. — Все же хорошо! Смотри не опоздай на конкурс в Новый Орлеан. Вон тебя уже лошадь ждет. Давай прощаться, нам тоже пора двигаться. Дела.
— А вам куда надо? — спросил оказавшийся поблизости ворон. — Прошу прощения, что вмешиваюсь в вашу беседу. Позвольте представиться, Фердинанд Каркун.
— Тамино. Пингвин Тамино, — сказал пингвин. — А это мои друзья — Билли Виндзор и скунс Джереми. Да, и конечно мышь Джени. Она отправляется в Новый Орлеаи, а нам нужно дальше. Мы ищем индейцев. Вернее, это я ищу индейцев, а мои друзья сопровождают меня.
— Здорово! — просиял ворон. — Значит, нам по пути. Я как раз собирался в Голливуд.
— В Голливуд? — не понял Тамино.
— Ну да, в Голливуд, — повторил Фердинанд. — Там большелапые снимают кино. И мы, звери, тоже. И про индейцев, и про что угодно.
— Вы полагаете, мы там сможем найти настоящих индейцев? — решил уточнить Тамино.
