Майкл Бонд - Медвежонок Паддингтон занят делом
– У меня – замечательный набор масляных красок! – радостно ахнула Джуди.
– А у меня – отличные коньки! – закричал Джонатан, тоже довольный донельзя.
Миссис Браун развернула большой квадрат вышитого полотна.
– Какая великолепная скатерть! – воскликнула она. – И до чего кстати!
– Трубка! – обрадовался мистер Браун, открывая небольшую картонную коробочку. – Как раз то, что мне нужно. И выбрана точно по моему вкусу!
Когда миссис Бёрд подняла на всеобщее обозрение мягкую розовую пижаму, глаза у неё подозрительно увлажнились.
– Мой любимый цвет! – заявила она. – Какой ты, Паддингтон, молодчина – подарил каждому именно то, что ему хотелось. Ты, наверное, очень долго думал и выбирал.
– Боюсь, после таких щедрых подарков у тебя с деньгами негусто, – сказал мистер Браун, когда буря восторга улеглась, – но, если хочешь, можешь отдать, что осталось, мне, и я куплю тебе парочку настоящих акций.
Паддингтон обдумал это предложение. Ну, он, конечно же, полностью доверял мистеру Брауну, однако акциями и ценными бумагами пока что был сыт по горло.
– Я, наверное, всё-таки теперь положу оставшиеся деньги в банк, – заявил он наконец.
– Вот и правильно, – одобрительно кивнула миссис Бёрд.
Она относилась к банкам с глубочайшим доверием, особенно если речь шла о медвежьих сбережениях.
– О‑го-го, пап, посмотри-ка! – вдруг воскликнул Джонатан, указывая пальцем на передовую статью в газете мистера Брауна. Заголовок гласил: «БИРЖЕВЫЕ НОВОСТИ: У МЕДВЕДЕЙ СУМАТОШНЫЙ ДЕНЬ». – Представляете, про Паддингтона даже написали в газете!
Мистер Браун откашлялся, но так и не заговорил. Он собирался было объяснить разницу между биржевыми и обычными медведями (биржевые «медведи» на самом деле – обыкновенные люди, которые избавляются от акций, полагая, что те подешевеют), но тут заметил, что жена многозначительно ему подмигнула.
– В конце концов, подробности не так уж и важны, – взяла слово миссис Браун. – А этот заголовок, кроме всего прочего, будет замечательно смотреться у Паддингтона в дневнике, если его вырезать из газеты и туда вклеить.
– Очень внушительный заголовок, – подтвердила миссис Бёрд. – И весьма, весьма подходящий. На мой взгляд, даже если бы сам Паддингтон писал об этом происшествии, он не смог бы придумать лучшего заголовка!
И все с ней дружно согласились.
Глава пятая
Как соседу окно прорубили
Миссис Браун отвернулась от зеркала в прихожей и скорчила недовольную гримасу, потому что утренний воздух сотряс громкий стук молотка.
– Я, конечно, понимаю, что уж не мне бы привередничать, – сказала она. – Генри в последние недели тоже мешал соседям своим стуком.
И всё равно, поскорее бы мистер Карри закончил ремонт! Больно уж он усердствует.
Миссис Бёрд воинственно ткнула в пустоту большой шляпной булавкой.
– Я б и слова против не сказала, если бы он додумывался до этих новшеств своим умом, – проворчала она, – но он вечно слизывает у других! Теперь он даже поговаривает о том, чтобы устроить окошко между кухней и столовой.
Миссис Бёрд громко фыркнула – как и всегда при упоминании мистера Карри – и в последний раз поправила шляпку. Мало того что сосед Браунов был известен во всей округе своей жадностью, он ещё отличался тем, что всегда повторял за другими то, что они придумывали для себя, а поскольку Брауны жили с ним дверь в дверь, они особенно от этого страдали.
Пока Паддингтон гостил в Перу, мистер Браун усердно занимался благоустройством дома и участка. Он не только отремонтировал несколько комнат, но ещё и зацементировал дорожку в садике за домом и устроил специальное окошко между кухней и столовой, чтобы горячую пищу можно было подавать прямо на стол.
Мистеру Карри, разумеется, было не угнаться за всеми усовершенствованиями, которые происходили в доме номер тридцать два по улице Виндзорский Сад, но вот как раз накануне он во всеуслышание объявил, что в ближайшее время тоже собирается смастерить окошко и дорожку, причём собственными руками, и сегодня с самого утра он копошился в своём садике, одетый в старый рабочий комбинезон – подготавливал всё для цементных работ.
– Должна сказать, – заметила миссис Браун, – иногда мне кажется, что везти детей на другой конец Лондона, чтобы показать их стоматологу, – страшная морока, однако сегодня я даже рада уехать отсюда подальше. – Она тяжело вздохнула, потому что между двумя домами опять раздался оглушительный стук молотка. – Паддингтон, может, всё-таки и ты надумаешь с нами поехать? – окликнула она медвежонка.
Паддингтон, услышав свое имя, тут же примчался в прихожую.
– Спасибо, миссис Браун, но всё-таки не надумаю, – сказал он, когда ему повторили вопрос. Ему совершенно не улыбалось отправляться к стоматологу, особенно после красочных рассказов Джонатана о том, что происходит во время осмотра.
– Я лучше останусь дома и посижу в саду, – заявил он поспешно, боясь, что его начнут уговаривать.
Миссис Браун проводила Паддингтона, удалившегося в направлении столовой, задумчивым взглядом.
– Знаете, в это трудно поверить, но Паддингтон, кажется, начал новую жизнь, – проговорила она. – Вы обратили внимание – с самого его возвращения из Перу у нас ещё не было ни одного происшествия! Ни единого!
Миссис Бёрд поспешно постучала по дереву и направилась к выходу.
– Не будите лихо, – посоветовала она. – Оглянуться не успеете, как наш медведь опять набедокурит.
Миссис Бёрд совершенно не улыбалось оставлять Паддингтона дома одного, особенно почти сразу после его возвращения из Перу. У неё было свое, и очень твёрдое понятие, к чему это приводит, а то, что, если не считать истории с акцией, последние дни прошли без происшествий, ничуть не повлияло на её мнение.
Впрочем, останься она дома и понаблюдай за медвежонком, даже она вряд ли сумела бы усмотреть что-либо предосудительное в его поведении, по крайней мере в ближайшие несколько минут.
Доев свой завтрак, Паддингтон аккуратно вытер усы салфеткой, которую миссис Браун выдала ему в надежде, что скатерть тогда останется чистой, а потом вышел через застеклённую дверь на террасу и там постоял немного, вдыхая утренний воздух.
Паддингтон вообще любил лето, а больше всего он любил летом сад мистера Брауна, который для Лондона был очень большим садом, и в нём росли самые разные цветы и кустарники, каждый со своим особым запахом.
Однако покоем медвежонок наслаждался совсем недолго, потому что, только он поставил поудобнее шезлонг и собрался усесться в него, чтобы как следует погреться на солнышке, из‑за забора раздался хорошо знакомый голос.
– Доброе утро, медведь, – сказал голос.
Паддингтон так и подскочил.
– Доброе утро, мистер Карри, – произнёс он с некоторым сомнением, вежливо приподняв шляпу.
Хотя после своего возвращения он уже несколько раз махал мистеру Карри через забор, встречаться лицом к лицу им ещё не доводилось, и Паддингтон со страхом ждал этого момента. Как вы помните, в последний раз они виделись на торжестве в честь его отъезда, а тогда ведь он испортил десятишиллинговую купюру мистера Карри, да ещё случайно выдрал подкладку из его пиджака. Мистер Карри, понятное дело, очень рассердился, и Паддингтон так и не понял, помирились они или нет.
Впрочем, вопреки обыкновению, сосед Браунов выглядел вполне добродушно: он не то чтобы просиял, увидев медвежонка, но, когда перевесился через забор, даже изобразил некоторое подобие улыбки.
– Хорошо съездил в Перу, медведь? – поинтересовался мистер Карри.
– Да, очень хорошо, спасибо, – совершенно честно ответил медвежонок.
Мистер Карри помахал здоровенной деревянной кувалдой.
– Надеюсь, ты, медведь, не откажешься мне помочь, – сказал он как бы между прочим. – Я тут забиваю вешки, а с одной парой рук это очень неудобно.
Мистер Карри помог Паддингтону пролезть через дырку в заборе, не переставая бубнить про всякие свои хозяйственные заботы.
– Я отметил, куда их надо вбивать, – продолжал он, едва Паддингтон разогнулся. – Всего их будет сто пятьдесят штук. Я сейчас покажу тебе, как с ними обращаться, и ты можешь приниматься за дело, а я тем временем схожу в магазин. За краской, чтобы покрасить дверку в окошке между кухней и столовой – когда оно будет готово.
Мистер Карри перевёл дух.
– Вряд ли ты успеешь забить все вешки к моему возвращению, но если вдруг успеешь, можешь пойти набрать битого кирпича. Я делаю из него подкладку под цемент, и того, что есть, мне не хватило. Если наберёшь, я, может, даже дам тебе десять пенсов. Но учти, – добавил он, прежде чем Паддингтон успел вставить хоть слово, – это должен быть полноценный битый кирпич, а не какой-нибудь там мусор. И не вздумай таскать камни с моей альпийской горки. Ну, давай, медведь, за дело! – рявкнул он, вручая Паддингтону кувалду. – Не стой столбом. Мне ещё надо по магазинам, да и вообще кое-куда успеть сегодня утром.
