Борис Априлов - Прилючения Лисенка в воздухе
– Послушайте!.. Вы не знаете сколько времени длится обморок?
– Я знаю все, кроме одного – сколько времени меня будут держать здесь на привязи.
– Этого и я не знаю. Вряд ли мне удастся помочь вам, мне никогда не приходилось развязывать веревки… А сколько времени продолжается обморок?
– Какой – обычный или необычный?
– Обычный.
– Не более двух-трех минут.
– Значит, Панцырь скоро придет в себя, – успокоился Торопыга.
– А он потерял сознание?
– Да.
– Это особый случай. Черепахи живут долго, лет сто, поэтому у них обмороки длятся целый месяц.
– Что же теперь делать?
Бедный Торопыга!.. Он был только муравьем и не догадывался, что может сообщить то, что знает, еще кому-нибудь, кроме Панцыря, например, Медведю. Муравьи вечно заняты своей работой и ничего не смыслят в других делах.
В это время к Кудрявому дубу подоспел Сивко. Он встал на задние лапки и удивленно уставился на Панцыря.
– Что с ним?
– Обморок, – объяснил Торопыга.
– Почему?
– Потому, что я сообщил ему кое-что важное.
– Что важное?
– Это я могу сказать только Панцырю. Заяц Сивко наклонился к Великому сыщику и вдруг засмеялся.
– Он долго еще не придет в сознание? – поинтересовался Торопыга.
– Да он его и не терял, – ответил Сивко.
– Да ну?
– Случилось нечто более страшное.
– Что?!
– Он заснул.
– Значит… значит, мы можем его разбудить? Это меняет дело.
– Наоборот, осложняет дело! Из-за этих глупых допросов, отнявших у всех нас столько времени, он не спал семь суток. А Лис и Лиса уже оплакивают Лисенка.
– Лисенок не умер! – быстро ответил Торопыга.
– А ты откуда это знаешь?
Торопыга молчал, собираясь с мыслями.
– Значит, по-вашему, эти допросы были глупыми?
– Глупыми и ненужными… А ты почему сказал, что Лисенок не умер?
– Так я думаю.
– Ерунда!.. Одно дело думать, другое – иметь доказательства.
– Я видел, как его схватила большая птица и… Сивко подскочил:
– Когда схватила?.. Говори быстрее!
– Тогда, когда я был у ручья.
Вдруг до Сивко и Торопыги донесся смех Осла.
– Ты что смеешься? – спросил Сивко.
– Как же мне не смеяться! Панцырь сказал Медведю, что след можно обнаружить там, где его не ожидаешь найти. Кто бы мог подумать, что Торопыга может что-то знать.
Выходит, Панцырь впервые в жизни оказался прав.
– Садись ко мне на спину! – приказал Сивко Торопыге.
Через секунду оба уже неслись к Ромашковой поляне.
На Тихий лес опускалась ночь. Заяц ловко обегал кусты и деревья, пересекал полянки, стремительно мчался по тропинкам. Его все время мучила мысль, не спит ли Медведь. Сивко не решился бы разбудить такую важную персону, ведь Медведь вместе с четырьмя помощниками руководил всей жизнью Тихого леса… Вот и дом Медведя…
Сивко остановился под окном и прислушался. Со слов животных он знал, что Медведь громко храпит во сне. Но сейчас в доме было тихо. Сивко обрадовался. Сердце у него учащенно билось. В доме о чем-то негромко разговаривали. Сивко узнал голоса Медведя и медвежонка Лапчо, ученика первого класса лесной школы.
– Сколько будет два плюс два? – спросил Медведь.
– Два плюс два? – повторил вопрос Лапчо. – Два плюс два будет три.
– Ах, ты негодник! – рассердился Медведь. – А сколько будет два плюс один?
– Два плюс один будет четыре.
– Четыре!! Ты ровно ничего не знаешь!.. А что больше: пять или шесть?
– Пять.
В голосе Медведя звучало отчаяние:
– Тупица! Если у меня будет пять ложек меду, а у мамы шесть, у кого ты попросишь меду?
– У вас обоих.
– Ты должен просить у кого-нибудь одного.
– Тогда я попрошу у мамы.
– Почему?
– Потому что у нее больше ложек с медом.
– Так что же тогда больше – пять или шесть?
– Пять.
– Отлупить тебя надо, вот что! Мне стыдно за тебя! И в кого ты уродился таким глупым?
– Ты сам виноват! – послышался голос Медведицы. – Целыми днями занимаешься общественными делами. На ребенка у тебя времени не хватает. Вот оставят его на второй год, тогда позора не оберешься.
Наступила тишина.
– О чем ты думаешь? – спросила Медведица.
– Думаю о несчастье, постигшем Лиса и Лису… И куда запропастился этот Лисенок?
Послышались вздохи. Сивко решил, что наступил подходящий момент. Он постучался в дверь. Ее открыл сам Медведь.
– Добрый вечер! – поздоровался Сивко.
– А, Сивко?.. С чем пожаловал?
– Нашелся след Лисенка.
– След Лисенка?.. Где?
– Торопыга вам все расскажет… Торопыга, слезай! Ответом было молчание.
– Он у меня на спине, – пояснил Сивко, – Торопыга, ты меня слышишь? Слезай!
Медведь подошел к Сивко, внимательно осмотрел его спину.
– Здесь нет никакого муравья, – заключил он.
– Нет?.. Куда же он девался? Заяц опустил уши и задумался.
– Он свалился! – вдруг воскликнул он. – Упал с моей спины, когда я бежал… Надо немедленно его найти. Медведь с грустью посмотрел на зайца:
– Искать муравья ночью в лесу, все равно что… не знаю даже что…
– Но его надо найти! Он видел, как Лисенка похитила у ручья большая птица.
Медведь задумался.
– Хм! – произнес он. – Кое-что проясняется. Поднимите сейчас же по тревоге весь Тихий лес!.. Объявляю чрезвычайное положение! Пусть все соберутся здесь!..
Полезнее всех сейчас светлячки!.. Созовите всех светлячков из соседних лесов!..
Нам понадобится около миллиона светлячков!
– Будет сделано! – закричал Сивко и бросился к членам Лесного совета, которым предстояло сейчас действовать.
Сивко бежал и чувствовал, что вот-вот свалится от усталости, но бежал все быстрее и быстрее, потому что дело касалось спасения жизни – самого ценного что есть на свете.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. ВОЙНА.
Голубь Добрушко вздрогнул и проснулся. Вокруг было тихо, но он чувствовал, что в лесу происходит что-то необычное. Он открыл глаза. Перед ним была невиданная доселе картина – со стороны Папоротникового леса быстро приближалось чудесное сверкающее облако. Добрушко замахал крыльями и разбудил всю голубиную стаю.
– Что это? – спросила голубка Светлина. – Мне такое и во сне не снилось.
– Будьте начеку! – скомандовал Добрушко. – Возможно, приближается опасность.
– Ничего особенного, – попытался успокоить остальных молодой голубь Всезнайка. – Это заблудившиеся звезды. Скоро они сориентируются, и все встанет на свои места.
Но никто его не слушал, потому что Всезнайка всегда давал неправильные объяснения. А сверкающее облако достигло леса, и в нем сразу стало светло, как днем.
Светлячки из Папоротникового леса, – а это были они, – быстро летели и пели свою песню:
Мы светим и светим, мы светим и светим, Блестим ярче звезд в поднебесье.
Для многих поэтов, Для многих поэтов мы – тема для радостных песен…
– Не бойтесь! – крикнул один из светлячков, пролетая возле самого клюва Добрушко. – Мы светлячки. Нас позвали, чтобы мы помогли разыскать Торопыгу.
– Теперь ищут Торопыгу! – буркнул Всезнайка. – До сих пор искали Лисенка, а теперь уже муравья искать надо!.. Что-то слишком много пропаж стало в этом лесу.
– Замолчи! – прервал его Добрушко. – Мы все – члены общества и имеем перед ним определенные обязательства… Приготовьтесь, полетим на поиски… Стая, стройся!
Голуби слетели с веток и мгновенно выстроились в воздухе по старшинству.
Добрушко занял место во главе стаи, и она полетела следом за светлячками, которые излучали такое сильное сияние, что, казалось, будто Тихий лес охвачен пламенем.
Жаба Скакушка решила, что лес загорелся. Она даже подскочила, завидев сияние. Но в это время появились филины, которые подняли на ноги весь Тихий лес:
– Тревога! Тревога!.. Введено чрезвычайное положение!.. Все на поиски муравья Торопыги!..
Скакушка больше всего на свете любила мечтать. Она могла часами сидеть и мечтать. Ей и сейчас очень хотелось погрузиться в приятные мысли, но она понимала, что как жительница дружного Тихого леса, тоже должна принять участие в поисках.
– Что это так сияет? – спросила она.
– Не бойся, – ответил один из филинов. – Мобилизованы пять миллионов светлячков, они обеспечивают свет мощностью в триста тысяч ватт.
Все пришло в движение. Обитатели Тихого леса покидали свои норы и дупла, выскакивали из травы, взлетали с веток и направлялись к Ромашковой поляне с твердым намерением вызволить из беды одного-единственного члена общества, пусть даже такого неприметного, как Лисенок.
– Ищите Торопыгу! – слышалось повсюду.
– И куда он мог подеваться?
– Никогда бы ни подумал, что муравьи могут теряться!
