Елена Данько - Побежденный Карабас (с иллюстрациями В. Конашевича)
— Обрежьте бороду.
— Что? — заорал Карабас. — Чтобы я обрезал бороду? Да ты не в своем уме!
— Подведет вас эта борода! — сказала лиса. — Здесь каждый школьник видел ваш портрет на плакате. Они вас сразу узнают, как только покажетесь!
— Не узнают! — сказал Карабас. — Я засуну бороду под воротник и застегну пальто на все пуговицы! А уж с бородой я не расстанусь! Дудки!
Лиса пожала плечами и положила ножницы на место.
Глава десятая. О том, как пароход с детьми приплыл в Ленинград
Пока Карабас и лиса устраивались в квартирке Марьи Ивановны, пароход с детьми все плыл и плыл по морю на северо-восток.
Маленькая девочка не расставалась с куклой. Днем она играла с ней, а вечером укладывала спать в свою постельку. Мальвина глядела прямо перед собой синими глазками, улыбалась красным ротиком. А если девочка ставила ее ножки на пол, она пела тоненько:
Тяжело и грустно мне:
Счастья нет в моей стране.
Потому-то в край чужой
И плывет кораблик мой.
Дети на пароходе подхватывали хором эту песню и говорили между собой:
— Какая замечательная куколка!
Однажды вдали над серым морем показались тонкие синеватые трубы, башни, огромные купола. Это был Ленинград. Пароход вошел в устье медленной реки. Мимо низких, серых берегов, мимо горбатых подъемных кранов, мимо барок, нагруженных золотистыми досками, приближался он к причалу.
А вот и набережная — дома с колоннами, пристань и мост.
Сколько народу столпилось у пристани! Ленинградские школьники вышли навстречу приезжим детям с красными знаменами, с серебряными трубами, с букетами цветов.
Дети стояли на палубе, смотрели на берег. Маленькая девочка подняла Мальвину над перилами — пускай и кукла посмотрит.
И вот, когда борт парохода коснулся пристани, заиграла музыка. Люди на берегу закричали, замахали шапками и букетами, приветствуя гостей. В эту минуту Мальвина выскользнула из рук девочки и стремглав бросилась вниз.
— Ах! — вскрикнула девочка и заплакала. — Куколка упала в воду!
Но Мальвина упала не в воду, а на нижнюю палубу, на чей-то дорожный мешок. И тотчас же скатилась с мешка на пол. И быстро-быстро поползла в самый темный, самый дальний уголок судна... А там забилась в щель между двумя ящиками и дрожала.
Вот с парохода спустили сходни. По ним побежали резвые ноги — много ног. Дети высаживались на берег. На нижней палубе матросы громыхали ящиками, собирали узлы и чемоданы.
А Мальвина все еще сидела в темной щели и дрожала. Что же такое с ней приключилось? А вот что: она увидела Карабаса. Он стоял на берегу и смотрел на пароход в большой бинокль. Круглые стекла бинокля блестели, как страшные черные глаза. Сейчас он наведет их на Мальвину... Тут-то она и бросилась вниз.
Видел Карабас или не видел, как она падала? Если видел, он проберется на пароход. Тогда — прощай счастье! Он посадит
Мальвину в мешок и увезет ее обратно в Тарабарскую страну!
Вот уже тихо стало на пароходе.
Музыка поиграла и замолкла, удаляясь. А Мальвина все еще боялась выглянуть на свет. В щели было темно, холодно и пахло плесенью.
Вдруг Мальвина услышала шорох, скрип и чье-то бормотание. Она в страхе подняла голову. Над ней в пыльной паутине качался старый, седой паук.
— Ах ты, глупая, глупая девочка! — пробормотал паук. — Ну зачем тебя понесло на край света из Тарабарской страны? Вот ты и напугалась. Полезай ко мне в паутину, я сплету тебе теплую колыбельку, укрою тебя мягким пыльным одеяльцем. Ты уснешь, и никакой Карабас тебя не найдет. Качаться в паутине и сладко дремать — это и есть счастье! — И паук накинул на куклу легкую шелковую паутинку.
— Нет! — крикнула Мальвина, вскочив на ноги. — Мне такого счастья не нужно! Оно не поможет папе Карло!
Она разорвала паутинку и побежала на палубу.
Солнце зашло, небо стало молочно-голубое, только вдалеке за городом еще светилась бледно-желтая заря. Кругом было тихо.
Мальвина выглянула из-за борта. А вдруг Карабас все еще стоит на набережной? Но у пристани не было ни души.
Она тихонько пошла к сходням. Но где же сходни?
Они уже убраны. Между пристанью и пароходом — темная, глубокая вода. Как же пробраться на берег?
Над водой протянут канат. Одним концом он привязан к столбику на пароходе, другим — к пристани. Он отражается в воде. Отражение извивается, как змея. А сам канат висит неподвижно. Он толстый, крепкий, надежный.
Мальвина влезла на столбик, а с него — на канат. Крепко держится за канат руками и ползет по нему на коленках. Тихонько, тихонько, не нужно торопиться. Не нужно смотреть вниз, в воду, а то закружится голова. Канат жесткий, он царапает Мальвине коленки. Руки устали. А до пристани еще далеко. Вдруг Мальвина сорвется с каната и утонет в темной воде?
Не нужно об этом думать. Нужно помнить о папе Карло и о том, чтобы добыть ему счастье.
— Гоп! — Мальвина спрыгнула на пристань. Она посидела немножко, отдохнула, поплакала. Уж очень страшно было ползти по канату. Хорошо, что это прошло!
На набережной было тихо и пустынно. Вдалеке громыхали и позванивали трамваи, взбираясь на мост. Над рекой мелькали их красные и зеленые огоньки.
Мальвина быстро шагала по каменным плитам набережной. Слева от нее булыжная мостовая. Справа — высокий парапет из гранитных глыб. Ни травинки кругом, ни цветочка. Одни серые камни. Неужто здесь водится счастье?
Вдруг Мальвина услышала за собой легкие шаги. По набережной бежала маленькая барышня в клетчатой кепке и вертела розовым носиком во все стороны. Мальвина спряталась за чугунную тумбу. Пускай барышня пробежит мимо — тогда Мальвина пойдет дальше. Но барышня подбежала прямо к тумбе, заглянула за нее и сказала:
— Что же ты прячешься, душечка Мальвина? Разве ты меня не узнала?
Тут из-под розового личика барышни выглянула страшная оскаленная морда.
— Лиса! — вскричала Мальвина и опять отскочила за тумбу. Но лиса подобралась к ней с другой стороны.
Мальвина побежала вокруг тумбы, а лиса — ей навстречу.
Так они вертелись возле тумбы, а лиса приговаривала:
— Не бойся, не бойся, детка! Пойдем домой, крошка! Пойдем к нашему хозяину Карабасу!
И вдруг она перепрыгнула через тумбу и схватила Мальвину поперек туловища.
— Долго мне возиться с тобой, противная девчонка? Вот я тебе нос откушу!
У Мальвины потемнело в глазах и сердце замерло. Теперь прощай, счастье! Прощай, папа Карло!
Лиса сунула куклу под мышку и быстро зашагала по набережной.
Как же это случилось, что лиса подкараулила Мальвину?
А вот как.
Ни лиса, ни Карабас не видели, как Мальвина упала на нижнюю палубу. Но они знали, что она приехала с детьми на пароходе. Карабас глядел в бинокль на каждую девочку, проходившую по сходням, — не несет ли она Мальвину? Но девочки несли в руках только узелки и чемоданчики.
Одна маленькая девочка шла с пустыми руками и плакала. Карабас даже не посмотрел на нее — мало ли о чем плачут девчонки? А это была маленькая Анита, она плакала о своей пропавшей кукле. Когда же она сошла на берег, ей подарили большой букет пионов. И она перестала плакать.
Приезжих детей посадили в блестящие автомобили и повезли по набережной.
Школьники построились в колонну и пошли за ними с красными знаменами, с серебряными фанфарами. Тогда Карабас сказал лисе:
— Может быть, Мальвина осталась на пароходе, а может быть, дети увезли ее с собой в каком-нибудь чемоданчике. Ты останься здесь и пригляди за пароходом, а я побегу — узнаю, куда повезли детей.
Карабас спрятал бороду под пальто, застегнул пуговицы покрепче и побежал за колонной школьников. А лиса спряталась за афишный столб. Стоит, читает афиши, а сама поглядывает на пароход.
Набережная опустела.
На пароходе убрали сходни. Наступили светлые весенние сумерки.
И вдруг лиса увидела, что по канату над водой скользит что-то розовое. Как будто ветер придул к канату розовый цветок и тихонько его шевелит.
Но никакого ветра не было.
— Эге, — сказала лиса. — Знаем мы, какой это цветочек!
Она подождала, пока Мальвина сошла на берег, и тогда пустилась за ней вдогонку.
Теперь лиса гордо шла по набережной, похлопывала Мальвину лапой по голове и думала: «Ну, одно дело сделано. Мальвина в наших руках. Теперь остается только поймать мальчишек. Эх, господин Карабас, что бы вы стали делать без моей помощи?..»
Глава одиннадцатая. О заботливых людях и о догадливой собаке
Лиса подошла к трамвайной остановке. Тут было мало народу: худой мужчина с портфелем под мышкой, румяная женщина в белом беретике и курносый мальчик. Этого мальчика звали Костя. Румяная женщина приходилась ему теткой, и он провожал ее до трамвая. А худой мужчина был сам по себе.
