Анатолий Новиков - Дядя Митя — Айболит
Но дядя Митя объяснил, что это вовсе не крепость, а бывшая мельница. И сейчас там хранят овес и семена трав.
За мельницей, вплотную присоседившись к лесу, белели свежей известкой низкие корпуса ферм с шиферными крышами. Около ферм в огороженных левадах бегали вороные, серые, игреневые, каурые, чалые, соловые жеребята. Одни из них блестели, как черные угольные шары, другие были оранжевыми — под цвет костюмов космонавтов.
За фермами поднимался густо-зеленый лес с земляничными полянами, пахучими барсучьими норами, потаенными грибными просеками, шумными сорочьими гнездами и сыпучими каменными тропами ночной росомахи. Правда, Саша еще не знал об этом.
— Завтра, Сашок, останешься дома один, — вдруг сказал дядя Митя. — Не совсем, правда, один — будут у тебя друзья-животные. У меня утром на ферме много работы.
— Завтра, по-моему, выходной, — уточнил Саша. — Можно поспать побольше. Или в лес меня сводить — я в тайге не бывал.
— В деревне приходится работать и в выходные, и в праздники. Так, как в городах на заводах с непрерывным производством, — объяснил доктор. — Ты ведь и в воскресенье пьешь молоко, ешь булку с маслом? Коровы дают молоко каждый день, и каждый пень дояркам приходится их доить, кормить, ветеринарам — следить за здоровьем, осматривать их.
— И болеют коровы часто? — заинтересовался Саша.
— В том-то все и дело, — отвечал дядя Митя, закончив завтрак и разворачивая газету «Большая ветеринарная вестница», — что стадо колхоза здоровое и крепкое.
— Тогда мне вовсе непонятно; зачем вставать с солнцем и идти на ферму, если нечего делать? — пристал к доктору Саша, который привык к городскому укладу жизни, где все или почти все было понятно, объяснимо и разумно устроено.
— Затем, парень, чтобы успеть: доктор должен быть на ферме раньше болезни, — объяснил дядя Митя и добавил: — Наша первая обязанность, помимо лечения, конечно, наблюдать, как животное ходит, как ест, какое у него настроение. Короче говоря, — профилактика!
— Про… чего? — мальчик споткнулся на незнакомом слове.
— Предупреждение болезни, — дядя Митя отложил газету, решив поговорить с мальчиком как со взрослым.
— Дошло! — воскликнул понятливый мальчик. — Доктор дает коровам и лошадям витамины и лекарства разные. А узнать о болезни легко. Мы ведь тоже мало едим, хмурые и вялые, когда болеем. И собаки становятся такими, когда болеют, я замечал.
— Ну вот видишь, как просто, — сказал дядя Митя. — Только мне не нравится, что очень скоро все уловил.
— Почему? — обиделся Саша. — Мама говорит, что я схватываю все на лету.
— Кажется мне, что ты частенько прихварываешь, племянник, если запросто толкуешь о лекарствах и витаминах. Ну, ничего. На свежем воздухе и парном молоке ты станешь крепким, как колосок.
— А заниматься чем придется? — спросил Саша на всякий случай, потому что вовсе не собирался что-нибудь делать, а имел желание все это жаркое кордонное лето отдыхать и блаженствовать без надзора и приказаний старших.
— Осваивай пока местность и пространство вокруг дома, — туманно пообещал дядя Митя, вновь принимаясь за чтение.
И в этой неопределенности мальчику послышались отзвуки загадочного дела.
Сашка Донников вообще обожал всякие загадки природы и технические головоломки. Тем более что они заполняли мир мальчика так густо и основательно, как головастики заселяют каждый метр доброго стоячего пруда. Однако отыскивать загадки способен лишь тот человек, который с детства умеет присматриваться к миру и к природе.
ВРЕД САМОЛЕЧЕНИЯ
В тот самый миг, когда Саше почудилось в словах доктора обещание скорого приключения, в соседней комнате раздался страшный грохот и визг.
Большая камышовая муха, не посоветовавшись с дядей Митей, плеснула в чашу скипидар вместо зеленки. А скипидар — это такая, если бы знали, едкая и жгучая жидкость. Несколько лишних капель — и можно взвиться от боли до самого потолка, а может, и еще выше с широко раскрытыми на мир глазами.
В амбулатории потолок был. Поэтому Милорд метался по комнатам как угорелый, отчаянно выл, сокрушая на дороге домашнюю и ветеринарную утварь.
— Сколько-раз-предупреждать-Фаина-Рептильевна-чтобы-вы-не-брали-лекарства-без-разрешения-не-лечили-никого-без-моего-совета! — размеренно говорил дядя Митя слегка пристыженной и испуганной лаем и стонами собаки камышовой мухе. — Мы-лечим-живые-существа! Нельзя-работать-на-ощупь-кустар-но-точно-неграмотная-знахарка!
— Хотела, как лучше! — заартачилась вдруг Фаина. — На ошибках учатся! Кто не ошибается, тот ничего не делает!
— Пока-у-тебя-нет-специального-образования-и-опыта-ты-обязана-делать-только-так-как-велит-врач! — прервал помощницу доктор Донников, успокаивая и поглаживая Милорда, который сразу затих в руках волшебника.
— Больше никогда-никогда не буду! — пропищала камышовая муха. — Игрун, дядя Митя, попутал!
— Кто сразу повинился, того и простить лучше сразу, — улыбнулся доктор. — Теперь покажи Милорду бочку с дождевой водой во дворе. Пусть хорошенько прополощет лапу. Потом я окажу первую неотложную помощь на ваших глазах.
— Я бы сказала, вторую помощь, — пыталась пошутить камышовая муха, но доктор сразу стал серьезным и так взглянул на нее, что Фая пулей вылетела из дома.
— Какой прекрасный разведчик лекарственных и целебных трав наша Фаина, — словно бы ничего сверхъестественного не произошло, сказал дядя Митя. — Но иногда ведет себя несерьезно. За ней глаз да глаз нужен.
В продолжение всего разговора Саша, растворив рот, ошеломленно глядел то на доктора, то на возмущенно жужжавшую муху.
Кто из школьных друзей и дворовых приятелей поверил бы, что он вот так запросто, почти по-семейному, видел говорящую на чистом русском языке муху, да еще камышовую! Да притом эта самая муха лезла не в свое дело! Ну кто поверил бы?!
Пока мальчик сильно и молча удивлялся, приплелся, оставляя мокрые следы, Милорд. Правда, выглядел он повеселевшим.
Дядя Митя достал из шкафа баночку с мазью и пакет стерильно чистого бинта.
— Не поможешь, Сашок? — спросил он. — Разверни конец бинта.
Доктор взял больную лапу собаки, внимательно осмотрел. Потом наполнил маленькую ложечку густой мазью из той банки, приложил на больное место, стертое до крови, и накрыл все это марлевым тампоном.
— Теперь наложи на рану конец бинта, прижми покрепче и обматывай, — подсказывал доктор мальчику, гордому, конечно, от оказанного ему доверия. — Не спеши… Главное в нашем деле — аккуратность и выдержка.
— А больно Милорду не будет? — опасливо заметил Саша.
— Я скажу сам, когда будет невмоготу! — невозмутимо вмешался в человеческий разговор пегий гончак, дружелюбно глядя на Сашу. — Наворачивай, мальчик, повязку, как старшие советуют!
У Саши чуть бинт не выпал из вздрогнувших рук. Да и как тут было оставаться спокойным? Сначала доброгудящая муха жужжала всякую чепуху. А теперь еще и собака заговорила!
Чудеса, однако, только начинались. Все потому, что у нас, на Урале, нет деревни, даже самой неказистой и маленькой, в которой бы не случилось за столетие пары-другой вселенских чудес или, на худой конец, происшествий.
Пока же Саша Донников в комнате ветеринарной амбулатории безо всякого потустороннего вмешательства и волшебства первый раз в жизни оказал первую ветеринарную помощь собаке. И это было так приятно — лечить животное! Никогда раньше Саша не испытывал подобного чувства.
По совету доктора мальчик разрезал конец бинта вдоль и завязал полоски на узелок, чтобы повязка крепче сидела на месте. В общем, делал он то, что должен уметь каждый большой и маленький гражданин — оказать помощь пострадавшему.
— Ну, а теперь, я думаю, Милорду не помешает немного снотворного, — кончив операцию, сказал дядя Митя. — Начнет носиться на радостях — повязку собьет. Фаинька, где у нас пакет номер 8-А0? Достань таблетку, пожалуйста!
Камышовая муха шустро сгоняла на тайную полку одного из шкафов. Достав таблетку, она растерла ее шестью ножками, насыпала в мензурку с совершенно чистой водой.
Милорд в один прием вылакал раствор и тут же захрапел на полосатом тюфячке.
Первой деревенской ночью в доме дяди Мити Саше снились странные сны и картинки. То появился большой дружный хор камышовых мух, то встревал Милорд, со всех ног убегающий от кролика. Уже под самое утро прибыла спортивная коза Клеопатра. Вместо рогов на голове у нее торчало рулевое колесо от «МАЗа», а на потных боках были выстрижены черно-белые таксомоторные шашечки.
Но даже сквозь здоровый сон слышалось, как вставал и выходил, чуть скрипнув дверью, дядя Митя. Во дворе кто-то шаркался в сорок тысяч ног и скулил часто и нездешне. Звук был такой, будто по кромке осенних речных берегов раскалывался на мелкие хрустальные осколки сентябрьский ледок.
